Читать книгу "Сибирской дальней стороной. Дневник охранника БАМа. 1935-1936 - Иван Чистяков"

— Рублей 150!

— Нет, поди, купи! Три сотенки встанут.

Посмотришь на такой комполитсостав, да и подумаешь: программа жалкая его, не делать ничего. В деревне жить они не хотят, пахать надо, ну и довольны армией. Все же кое-что узнают, деньгу получают и ничего не делают. Стремлений в жизни никаких. Что ему еще надо, да что он и может делать? Ничего!

Приехал начштаба ВОХР Сапожников, разъяснил, что ОШС — дело добровольное, общественное. Наши умы согласились, затаивают новую установку. Куда начальство, туда и они. Проявить свою инициативу, узнать они раньше не могли. Безвольны и двурушны.

31 [августа]

Полдня стреляет комсостав. А с обеда на охоту с Заборским. Идем полем с мелким кустарником, ни одного большого дерева. Кричат перепела, на которых я решил истратить несколько зарядов. Все равно больше никакой дичи. Первый взлетевший убит. Наступает мрак, надо ночевать. Идем к стогу. Ночи уже холодные. Костер разжечь не из чего, ни сучьев, ни дров. Одна «корейская» береза. Всплывают картины охоты в России.

Мечется смятенная душа, и, кажется, лопнет грудь. Утро дало еще одного перепела, и вся охота. Вот край-то благодатный. Ни дров, ни зверя, ни птицы, ни ягод. И ни капли воды.

1 [сентября]

Выходной. Сегодня МЮД. У нас нет различия будней и выходных.

Нач. 3-й звонит во все телефоны, ищет меня ехать на 11-ю. По-видимому, проводить смотровое собрание. И в выходной не дают покоя.

2 [сентября]

Один день так похож на другой, что можно сойти с ума. Нечем разнообразить. Инюшкин тоже насчет увольнения не прочь. Идет к Поцелуйке с ревматизмом.

День пуст как торичеллиева пустота. Лодырничают все, но я не могу, какая от этого польза? Никакой! Хорошо, что погода хорошая, не так гнетет.

Живет в отряде Сапожников втихаря. Посмотрим, что скажет после обеда подразделений.

Готовятся к зиме, а работы не хватает, ф-ги бросают с места на место, подбирая остатки. Если не уволят в ноябре, придется решиться на крайность, уехать в отпуск и не приехать. Вот жизнь!!! Хренков не просится в отпуск, по-видимому, думает с концом уволиться. Я понимаю так!

6/IХ

Должен бы быть выходной, но устроили день командирской учебы. Что за день?!. Камушкин читает по курсу стрельб 1-ю задачу, ну и все. Я и сам мог бы прочитать, даже лучше его. Борисов в своем обещании о подъеме в работе говорит:

— Вторые пути кончим, что ж, тут осталось 2 м-ца, а там видно будет.

Оказывается, что и у Борисова нет категории, Камушкин тоже самоучка. А вот его слова, показывающие, каковы у него знания и желание работать:

— Этот день застал меня врасплох, я не подготовился (день комучебы). Я самоучка, поэтому проводить занятия, как должно быть, не могу.

Спрашивается, как могут руководить такие начальники и [как] хватает у них нахальства проводить занятия. Разбирая дислокацию 5-й взв. отряда, меня назначают в 1-й взвод. Сергеев вставляет:

— Чистякова на запад поближе к Москве.

Я отвечаю:

— Я-то поеду в Москву, ты-то поедешь ли?

Реплика Камушкина:

— Я пять лет работаю в лагерях, хочу уехать в Ленинград, да никак не уеду.

По-видимому, работает так себе, с прохладцем, ни о чем не думает, прозябает. Идет время бесцельно, ну и ладно. Не стремится ни к чему. А потом, по-видимому, судимость тянет назад, надо заработать, чтобы ее сняли.

Камушкин высказывается против Гридина:

— Ничего не сделал по ком. учебе, а Хренков три месяца не был в отряде.

Двухдневным совещанием думали зажечь энтузиазм у нас, но что-то не горит. Прививка перед концом, чем-нибудь надо отвлечь внимание от увольнения, решили учебой. Вечером сходил с Лавровым в поле на перепелов, но ни одного не видали. Стрелок з/к Кожедуб напился пьяным в Бурее с опер. ст. Чечулиным и потерял винтовку.

7 [сентября]

Сдаю потихоньку взвод Николенко. Идем на 11-ю подкомандировку. Николенко рассказывает о Лилине. Был у него стр. з/к Борисов, который занимался воровством, Лилин знал, но укрывал. Как-то Борисов приносит полну цибарку, сотни 2–3 яиц, ставит Лилину под стол, тот пьет и все. Угостил меня, я спрашиваю: откуда яйца? Отвечает: ты ешь! Откуда! Спросил у Борисова, тот говорит, что отобрал. Был приказ Лилина, что Борисова кроме командировок никуда в наряд не назначать. Сам Лилин обменял сапоги в каптерке старые на новые. Я с Плугом знал эти проделки Лилина, но не доносили.

8 [сентября]

На Кагановичах, с глаз долой от начальства. Со мной же политруком Бренча, которому не хочется, да и обидно, помполита 1-й и ком. д-на сделали инспекторами (что за должность, не знаю), а его снизили.

Дали же мне участочек, как опальному Поздеевка — Завитая, 80 килом. Отчаиваться нечего, надо что-нибудь придумывать. Ну хотя бы сократить участок до моста между Тур — Троебратка. Врид комвзвода Кравец недоволен, на взводе два года, а все вридом. Хочет писать рапорт об увольнении с 1/I 37. Перебросили меня на новое место, квартиры нет, дров нет, ничего нет и никому никакой заботы. Живи, как хочешь. Болит грудь, ждешь чего-то плохого, тяжело и горько на душе. 11-я ф-га снова у меня, нач. 3-ей расконвоировал 10 чел. 59/3–10 л. Сами отпускаем, беги бандиты.

11 [сентября]

Перевели на Кагановичи в 1-й взвод, с глаз долой от начальства. Со мной же политруком Бренча, которому не хочется, да наверно обиделся, что из помполитов поперли. На это у него нахальства хватит.

Я понимаю это так: бесконвойные — мне легче, мне меньше ответственности, но не промахнись, смотри, Петрович! Скорей бы шли дни, да скорей бы Октябрь. А там и дело к какому-нибудь концу.

Москва иногда так ясно представляется, что мучительно станет, до боли в голове.

12 [сентября]

Выходной, но что из этого, чем его отметишь? Нечем!

Пришел Заборский, сгоняли в бильярдишко сыграли, спели, ну и все.

13–14 [сентября]

Ночую на 11-й. Паршиво, а стрелки примирились, так притупляются желания людей, и их стремления становятся маленькими и ничтожными.

Комвзвод Васильев — москвич, задумав уволиться, пьянствует, ну и уволили, дав ему 10 суток ареста. Наверно, он недоволен?

Какое-то неопределенное положение. То день все данные говорят за окончание к ноябрю, то день — останемся на зимовку. У меня какое-то самомнение, что меня вот-вот должны уволить. Провел начальство, сократив участок взвода на 15 кил., да на 28-ю ф-гу.