Читать книгу "Раздвигая границы - Кэти Макгэрри"

— Да. Я готова к танцам, — ответила я миссис Коллинз, возвращаясь к реальности.

— Фантастика! О, вот же она. — Женщина открыла мою папку и наградила себя глотком своего нового наркотика — диетической колы. — Сегодня я хотела бы обсудить твою маму.

— Что? — Никто не говорил со мной о маме.

— Твою маму. Хочу поговорить с тобой о ней. На самом деле я хотела бы попробовать с тобой одно упражнение. Можешь описать ее пятью словами или меньше?

Ненормальная. Прекрасная. Эксцентричная. Талантливая. Ненадежная. Я выбрала безопасный ответ:

— Она любила греческую мифологию.

Миссис Коллинз поудобнее устроилась в кресле — сегодня она была в джинсах и голубой рубашке.

— Когда я думаю о своей маме, то представляю печенье с шоколадной крошкой.

— Уверена, что вы знаете: моя мама не из тех, кто готовит печенье.

Или вообще не из типичных мам.

Женщина хихикнула. Хотя я вовсе не шутила.

— Она пересказывала тебе мифы?

— Да, но больше говорила о созвездиях.

— Ты улыбаешься. В этих стенах ты это делаешь нечасто.

Моя мама. Моя безумная, сумасшедшая мама.

— Когда она была чем-то увлечена, то погружалась в это с головой, понимаете?

— Нет, объясни.

Я начала качать ногой.

— Она… э-э… даже не знаю.

— Что ты имела в виду под «увлечена»?

Во рту пересохло, будто я не пила много дней. Я действительно ненавидела говорить о ней.

— Сейчас я понимаю: то, что я воспринимала как самые счастливые моменты, проведенные с ней, оказалось проявлением ее болезни, маникального психоза. И мне жаль, что единственные хорошие воспоминания о маме теперь испорчены. Ее улыбка заставляла меня чувствовать себя значимой. Она рисовала созвездия на моем потолке флуоресцентной краской. Мы лежали в кровати, и мама снова и снова рассказывала мне сказки. Иногда она трясла меня, чтобы я не заснула.

Миссис Коллинз постучала ручкой по подбородку.

— Значит, созвездия? Как думаешь, ты бы смогла их узнать сейчас?

Я пожала плечами, ерзая на стуле. Моя нога неоднократно стукнула по полу. Интересно, сколько градусов сейчас в комнате? Тридцать, не меньше.

— Наверное. Я давно не смотрела на звезды.

— Почему? — Выражение лица миссис Коллинз сменилось: добродушный лабрадор исчез, уступив место сосредоточенному психологу.

По моему затылку сбежала капелька пота. Я скрутила волосы в пучок и придержала его, позволяя шее остудиться.

— Э-э… не знаю. Из-за облачности? Я не часто выхожу гулять по ночам.

— Правда? — с иронией поинтересовалась женщина.

Во мне вспыхнула ярость. Жаль, мои глаза не стреляли лазерными лучами.

— Думаю, я просто потеряла к ним интерес.

— Хочу показать тебе кое-какие изображения, которые могут вызвать у тебя воспоминания. Ты не против?

Э-э… не совсем, но разве я могла отказаться? Я кивнула.

— Учительница по художественному образованию показала мне картины, которые ты нарисовала в девятом классе. Я могу ошибаться, но мне кажется, что это созвездия.

Миссис Коллинз протянула первую. Даже первоклассник мог бы ее определить.

— Малая Медведица, но в греческой мифологии она называлась Урса Минор.

Следующая картина была мне знакома, но другим — вряд ли.

— Водолей.

Третья на секунду поставила меня в тупик. Мой разум затерялся в сером тумане, который я так ненавидела. Я вытащила ответ, пока его не поглотила черная дыра. Голова моя закружилась, и я смогла лишь прошептать:

— Андромеда.

Сердце быстро забилось в груди, и я отпустила волосы, чтобы смахнуть капельки пота со лба. Из желудка к горлу подкатила тошнота. Господи, меня сейчас вырвет.

— Эхо, дыши через нос и попытайся опустить голову.

Из-за звона в ушах я едва слышала ее. Черная дыра росла, угрожая поглотить меня. Нельзя, чтобы она это сделала!

— Нет! — Неужели она продолжает расти, куда уж больше! Такое со мной уже когда-то происходило. В тот раз я чуть не потеряла рассудок.

— Что «нет», Эхо? — Почему голос миссис Коллинз доносится словно с другого конца Вселенной?

Я сжала руками голову, будто это движение могло спасти меня от падения в темную пропасть. Вдруг яркий свет прорвался сквозь черноту, и на долю секунды я увидела маму. Она лежала рядом со мной на полу в гостиной. Рыжие вьющиеся волосы выпали из золотого зажима. Ее глаза были расширенными — даже слишком. Мое сердце забилось чаще. Мама потянулась ко мне, шепча:

— И Персей спас Андромеду от смерти. Эйрис был нашим Персеем. Скоро мы будем с ним.

Острый укол страха — словно ты смотришь фильм ужасов, — вызвал у меня прилив адреналина.

— Нет! — закричала я, выставляя перед собой руки, чтобы она не смогла дотронуться до меня.

— Эхо! Открой глаза! — раздался громкий голос миссис Коллинз, я чувствовала ее теплое дыхание.

Все мое тело дрожало, и я чуть не потеряла равновесие, но женщина подхватила меня. Я часто заморгала и затрясла головой. Неужели это снова случилось со мной. Я не помнила, как встала. Несколько стопок с папками, которые раньше лежали на краю стола, теперь валялись на полу. Во рту было сухо, как в пустыне. Я с трудом сглотнула, стараясь успокоить дыхание.

— Простите.

Женщина убрала волосы с моего лба, на ее лице застыло выражение радости и сострадания. Будь у нее хвост, она бы сейчас им виляла.

— Не стоит. Ты что-то вспомнила, не так ли?

Не знаю. Вспомнила ли? Я вцепилась в ее руку.

— Мама рассказывала мне историю Андромеды и Персея.

Миссис Коллинз сделала глубокий вдох, кивнула и помогла мне опуститься на пол рядом с разбросанными папками.

— Да, рассказывала.

Изматывающая жара, которую я ощущала раньше, испарилась, теперь меня сотрясало от холода, а липкая от пота кожа покрылась мурашками. Женщина вручила мне бутылку диетической колы и вернулась к своему столу.

— Пей. Кофеин поможет. Думаю, на сегодня хватит. Если честно, тебе стоит пойти домой. Но это твой выбор, конечно же.

Я уставилась на бутылку, сомневаясь, что у меня хватит сил ее открыть.

— Почему она рассказывала мне эти истории? И почему сказала, что мы скоро будем с Эйрисом? Она забыла, что он мертв?

Миссис Коллинз склонилась надо мной.

— Остановись. Ты сделала огромный прорыв, а теперь тебе нужно дать своему разуму и эмоциям отдохнуть. Эхо? — Она подождала, пока я не посмотрела на нее. — С тобой все в порядке.