Читать книгу "Занимательная психология - Константин Платонов"

Опыт, о котором я здесь рассказал, интересен для лучшего понимания «свободы воли». Ведь каждый из его участников волен назвать любую домашнюю птицу, ну хотя бы цесарку, но его ответ был детерминирован тем, насколько чаще в его сознании домашняя птица связывалась с курицей, чем с какой-либо другой птицей.

Отвлечение внимания на быстрый счет и крепко сжатый кулак способствуют проявлению именно этих, наиболее крепких связей, а не каких-либо случайных или специально придумываемых с установкой на оригинальность.

Заметим попутно, что настоящая литература не терпит всем привычных ассоциаций. Шаблонные образы вроде «изумрудная трава», «поет, как соловей», рифмы типа «любовь — кровь», «морозы — розы», — удел бездарных или просто неопытных литераторов. Ведь чтобы найти яркий, неизбитый образ, нужно умение увидеть мир по-своему. Нужна большая работа над словом, чтобы донести этот образ до читателя. А помните, как Пушкин в «Евгении Онегине» мастерски подал читателю шаблонную, затасканную рифму:

И вот уже трещат морозы И серебрятся средь полей… (Читатель ждет уж рифмы — розы; На вот, возьми ее скорей!)

Внушенный ответ.

Спросите кого-нибудь:

— Как называется провод, состоящий из нескольких жил, свитых вместе?

— Кабель, — ответят вам.

— А доска с номерками для учета выхода на работу?

— Табель.

— А кто убил Каина?

Или вот другая задача: чему равен вес кирпича, если он весит один килограмм и еще столько, сколько весит половина кирпича?

А на вопрос: «Кто убил Каина?» — почти каждый (я для того и вставил другую задачу, чтобы вы могли проверить это на себе) скажет «Авель», хотя все знают, что по библейской легенде Каин Авеля убил. Этот ответ будет внушен стереотипностью окончаний предшествующих ответов.

Многие решат, что вес кирпича не два килограмма, что верно, а полтора, что будет внушено совпадением слов «весит один килограмм» и «весит половина».

А вот еще задача. Закройте листком бумаги столбик цифр на рисунке и, отодвигая его понемногу вниз, возможно быстрей складывайте вслух получаемые суммы: тысяча, тысяча сорок, две тысячи сорок и так далее.

Большинство складывающих числа в итоге скажет: «Пять тысяч». Психологическая причина этой ошибки в повторении слова «тысяча».

Подражание.

Разговаривая с кем-нибудь, поправьте галстук так, чтобы это заметили. Большинство ваших собеседников также непроизвольно поправят свои галстуки. Известно, что сто́ит в тишине концертного зала кому-нибудь кашлянуть, как покашливание волной пройдет по залу.

Подвернул в начале века бельгийский король после дождя брюки — и все, сначала в Бельгии, а потом и во всем мире, стали носить брюки с отворотами.

Давно было отмечено, что ученики иногда незаметно для себя перенимают у своих любимых учителей манеру держаться и говорить, отдельные жесты, выражения, даже интонации.

Все эти примеры объясняются подражанием, вернее, непроизвольным подражанием. Непроизвольное подражание лежит и в основе моды на одежду, на прически, на транзисторы на шее и т. д. Корни его уходят глубоко в прошлое. У животных это одно из проявлений стадного инстинкта в борьбе за существование.

У человека подражание может быть и произвольным, и очень полезным. Ведь стремление к идеалу тоже одна из форм произвольного подражания.

Настойчив или упрям?

Упрямец Керабан, турок из одноименного романа Жюля Верна, объехал вокруг Черного моря, преодолевая уйму препятствий, и все только для того, чтобы не заплатить грошовой пошлины за переезд через Босфор. Поссорившихся Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, как рассказывает Гоголь, не остановили всякого рода мытарства, так хотели они насолить друг другу. В литературе описано много упрямцев.

Упрямство есть нецелесообразная настойчивость. Цель, ради которой упрямый преодолевает подчас весьма существенные препятствия, объективно не оправдывает его действий. Да и его самого эта цель мало интересует, ему важнее добиться своего вопреки всем доводам рассудка и обстоятельствам, делающим его поведение нелепым. А главное в основе поведения упрямого лежит очень замаскированный мотив: «Я так хочу!»

Упрямство как черта характера иногда вызывается свойственной человеку инертностью нервных процессов. Но значительно чаще оно — результат плохого воспитания, привычки настаивать на своем, усвоенной из-за попустительства родителей.

Из упрямого не так уж трудно сделать настойчивого. Для этого ему надо помочь найти стоящую цель. Это дает основание для построения такой математической модели в виде пропорции:

Глава 7

Память

Мое Я.

Что такое Я? Почему я знаю, что я — это тот самый, кто жил в деревне и бегал на речку кормить уток, болел свинкой, раз, катаясь на лыжах, свалился с горы; потом пошел в школу?

Что же это за мое Я — такое разное и все-таки одно и то же?

Этот вопрос интересовал человечество не одну тысячу лет. Но ведь спрашивающий перечислил то, что запомнил о себе. В этом и ответ. Я — это моя память.

Спрашивающий мог бы вспомнить значительно больше, но не в состоянии восстановить в памяти всю свою жизнь. Мемуары, издаваемые в нескольких томах, содержат не только то, что написавший их помнит о себе, но и то, что он добавляет из разных источников к своим непосредственным воспоминаниям, хотя по-французски слово «мемуар» означает «память».

Попробуйте вызвать в своей памяти представления, образы, непосредственно запомнившиеся из периода вашего раннего детства. Их будет не так уж много. Но рассказать о себе вы сможете значительно больше, так как многое знаете с чужих слов. Часто даже трудно установить, ваши ли это воспоминания или вы лишь запомнили то, что слышали от других.

По-гречески «мнемо» — «память». Поэтому процессы памяти называют мнестическими. Древние греки считали, что богиня памяти Мнемозина была матерью девяти муз науки и искусств. Эсхил, великий греческий драматург (525–456 годы до нашей эры), вложил в уста своего героя Прометея слова:

Послушайте, что смертным сделал я: Число им изобрел И буквы научил соединять — Им память дал, мать муз — всего причину.

Непроизвольная память.

Известен уже давний случай, когда неграмотная женщина, заболев, в бреду начала совершенно точно цитировать на неизвестных ей греческом и древнееврейском языках большие отрывки из книг. Придя в себя, больная ничего толком объяснить не могла. Оказалось вот что. В прошлом она была служанкой у пастора, который имел привычку читать вслух любимые им греческие и древнееврейские книги. Отдельные отрывки из того, что он читал, непроизвольно запечатлелись в памяти женщины и столь же непроизвольно были воспроизведены в бреду.