Читать книгу "Битвы третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии - Бэзил Генри Лиддел Гарт"

Важность этого факта легче осознать, если вспомнить, что миссия Тома в Африке имела место за два месяца до того, как блестящий удар О'Коннора положил конец попыткам итальянцев завоевать Египет. Небольшая и не слишком хорошо вооруженная британская армия сумела разбить превосходящие ее по численности, но еще хуже вооруженные итальянские войска. Но если бы на сцене появились немецкие войска, перспективы стали бы весьма неопределенными.

Четыре танковые дивизии, как и предлагал генерал Тома, той зимой в любой момент могли ворваться в Египет. А в распоряжении О'Коннора имелись только одна танковая и одна пехотная дивизия, причем обе были укомплектованы не полностью.

Представляется занимательным еще один факт. Муссолини сам выбрал свой путь – к поражению – частично потому, что Гитлер вовсе не горел желанием вышвырнуть англичан из Египта. Англичане в то время были убеждены в обратном. Ситуацию можно сравнить с не менее удивительным для окружающих отношением фюрера к вторжению в Англию. Тома был потрясен полнейшим равнодушием, проявленным Гитлером к его докладам, хотя и не слишком задумывался о причинах этого.

«Когда я сообщил свои выводы фюреру, он сказал, что может выделить только одну танковую дивизию. На это я ответил, что в таком случае лучше вообще отказаться от идеи направления наших вооруженных сил в Северную Африку. Моя реплика привела его в бешенство. Его идея отправки немецких войск в Египет первоначально была вызвана чисто политическими соображениями. Он опасался, что Муссолини, не имея под боком немцев, может переметнуться на сторону противника. Однако он стремился использовать для этого минимальное количество людей и техники». (Здесь следует заметить, что Гитлер в это время уже отложил в долгий ящик план вторжения в Великобританию и всерьез размышлял о войне с Россией.)

Средиземноморье

Далее Тома рассказал следующее: «Гитлер считал, что итальянцы вполне могут обойтись в Африке своими силами, нужно только их немного поддержать. Он ожидал от них слишком многого. Я имел возможность увидеть их «в деле» в Испании. Гитлер, похоже, составил свое мнение о возможностях итальянцев по хвастливым разговорам их командиров, с которыми он встречался за обеденным столом. Когда он спросил, почему я такого низкого мнения о них, я ответил: «Я имел возможность повидать этих людей на поле боя, а не только в офицерской столовой». (Если Тома действительно разговаривал с Гитлером в подобной манере, неудивительно, что он не числился в любимчиках фюрера.) «Я сказал Гитлеру: «Один британский солдат стоит двенадцати итальянских. – После чего добавил: – Итальянцы – хорошие работники, но они не воины. Они не любят шума».

Немецкий Генеральный штаб также был против отправки войск в Африку, как в большом количестве, так и в малом. Если верить Тома, Браухич и Гальдер вообще не желали вмешиваться в конфликт на Средиземном море. «Гальдер рассказывал мне, что пытался предостеречь Гитлера от опасностей замахиваться на слишком далекие цели, и язвительно заметил: «Наша беда в том, что мы выигрываем все сражения, кроме самого последнего».

Но Гитлер, хотя и долго колебался, все же не сумел удержаться от вмешательства в дела Средиземноморья. После поражения Грациани он отправил туда войска под командованием Роммеля, чтобы стабилизировать ситуацию. Они были достаточно сильны, чтобы нарушить планы англичан по захвату Ливии – и не давать им утвердиться в этой стране в течение двух долгих лет, однако не настолько сильны, чтобы одержать решающую победу. С весны 1941-го до осени 1942 года успех попеременно сопутствовал то одной, то другой стороне.

А тем временем другие позиции Великобритании на Средиземном море также подвергались угрозам, хотя об этом и не было широко известно. Соответствующие факты тщательно скрывались. Много интересного я узнал от генерала Штудента, главнокомандующего парашютно-десантными войсками Германии.

Самой серьезной была планируемая немцами атака на Гибралтар, которая, в случае успеха, могла закрыть доступ в Западное Средиземноморье. Штудент рассказал, что в январе 1941 года ему было поручено составить план захвата Гибралтара парашютным десантом. Он изучил вопрос и пришел к заключению, что задача слишком велика, для того чтобы быть выполненной только силами парашютистов. Заключение было таково: «Гибралтар не может быть захвачен, если мы будем соблюдать нейтралитет Испании».

Далее Штудент рассказал следующее: «После моего доклада план был изменен. Он стал более масштабным и предусматривал захват Гибралтара атакой с материка. Из Франции через Испанию должны были пройти восемь дивизий, конечно, если испанцы согласятся их пропустить. Гитлер не хотел рисковать, вступая с Испанией в военный конфликт. Он попытался убедить Франко пропустить немецкие войска добровольно, но не сумел. Дискуссии продолжались довольно долго, но не привели к нужному Гитлеру результату. Поэтому от плана захвата Гибралтара пришлось отказаться».

После этого Штудент сообщил мне удивительный факт. Оказывается, Гитлер не проявлял повышенного интереса к операции, результатом которой явился захват Крита и шок, в который оказались ввергнутыми англичане. «Он хотел прервать кампанию на Балканах после того, как мы вошли в Грецию. Услышав об этом, я отправился к Герингу и предложил ему план захвата Крита силами только воздушного десанта. Геринг, всегда с энтузиазмом относившийся к подобным идеям, сразу же увидел открывающиеся при этом возможности и отправил меня к Гитлеру. Я встретился с ним 21 апреля. Выслушав меня, Гитлер сказал: «Звучит заманчиво, но я не думаю, что это выполнимо». В конце концов мне удалось убедить его. В операции была использована одна парашютная дивизия, одна планерная дивизия и еще одна горная дивизия, ранее не имевшая опыта перевозки по воздуху. 22-я дивизия, участвовавшая в голландской операции, была доставлена в Плоешти еще в марте для защиты румынских нефтяных месторождений – фюрер очень боялся саботажа. Он настолько был озабочен этой (действительной или мнимой) опасностью, что наотрез отказался освободить дивизию для участия в Критской операции».

Поддержку с воздуха обеспечивали истребители и пикирующие бомбардировщики 8-го воздушного корпуса Рихтгофена, которому в свое время пришлось сыграть очень важную роль в обеспечении вторжения в Бельгию и Францию. Штудент сказал: «Я просил, чтобы их отдали под мое командование, как и воздушных десантников, но получил отказ. Общее руководство операцией было доверено генералу Лору, который командовал всеми воздушными силами, участвовавшими в Балканской кампании. Между тем я успел разработать все подробные планы операции и получил свободу действий. 8-й воздушный корпус оказался выше всяких похвал, но я считаю, что его действия могли быть более эффективными, если бы его отдали под мое непосредственное командование.

По морю войска не прибыли. Первоначально такое подкрепление планировалось, но единственными морскими судами, доступными для нас в тот момент, оказались греческие каики. Было решено, что конвой, составленный из этих небольших судов, доставит на остров тяжелое вооружение – зенитные и противотанковые орудия, артиллерию и танки, а вместе с ними два батальона 5-й горной дивизии. Они должны были отправиться на Мелос и ожидать там, пока не будет выяснено местонахождение британского флота. По прибытии на Мелос была получена информация, что британский флот все еще стоит в Александрии – а на самом деле он уже находился на пути к Криту. Конвой вышел в море, наткнулся на британские корабли и был рассеян. Люфтваффе удалось воспользоваться моментом и «выдернуть немало волос из шевелюры» британского ВМФ. Но наша операция на Крите оказалась затруднена из-за неприбытия тяжелого вооружения, на которое мы очень рассчитывали.