Читать книгу "Страсти по Адели - Татьяна Тронина"

– Игорь будет платить Гуле? Он согласился на няньку для детей?

– А куда он денется? И… Это я заплатил за первый месяц Гуле. Ну, и потом тоже стану ей на карточку перечислять. Мы так договорились. Разумеется, я буду звонить Миле, спрашивать у нее отчет о Гуле.

– Ты, ты согласился платить?!

– А почему ты удивляешься…

– Но ты и так…

– Лисичка, сумма совсем небольшая, я тебе говорил. И потом, ты знаешь, я не благотворитель ни разу. Я не подаю, я с подозрением отношусь ко всем просящим – вон сколько хитроумных мошенников развелось, я особо не верю всем этим благотворительным фондам… В них надо разбираться – где настоящие, где нет, вникать во все, а это долго и сложно. Так что в данных обстоятельствах я верю только себе. И вот у меня появилась возможность действительно кому-то помочь по-настоящему. Я никогда никому не помогал, но… я, оказывается, хотел сделать это. Мне стало жалко Милу, ее детей, и я хочу им помочь. Это совсем немного… и по деньгам, и по всему… вообще.

– Спасибо. Ты необыкновенный человек, – тихо произнесла Алиса. – Вернее, ты… ты настоящий человек. Не знаю. У меня нет слов. – Она не выдержала, отвернулась, пряча глаза.

– Да все мы люди, – весело произнес Роман. – Я, знаешь, по дороге в Питер Хэмингуэя читал. «По ком звонит колокол». На романтически-благородный лад настроился…

– А, вот оно все откуда! – улыбнулась Алиса. – «Не спрашивай, по ком звонит колокол – он всегда звонит по тебе…»

– А может, я просто трус, и от всего деньгами хочу откупиться, – усмехнулся Роман. – Кто знает… От Иды хотел откупиться и сейчас вот тоже… Я, Лисичка, в шоке. Никогда не думал, что эта болезнь, ну, которая у Бориса с Глебом, может протекать в столь тяжелой форме. Обычно в кино, на телевидении, в передачах подобных людей показывают какими-то другими: они понимают, изъясняются, пусть и не напрямую. А у парней, оказывается, тяжелая умственная отсталость, и нет надежды на то, что они станут нормальными, обычными людьми. Можно лишь помочь им немного адаптироваться в этом мире, но сами себя они никогда обслужить не смогут. И только мать видит какие-то отблески сознания в своих детках.

– Бедная Мила… Я ее никогда не видела, не знакома с ней и даже не представляю, что за жизнь у нее.

– У нее вообще нет жизни. Ну, мне так показалось, – сказал Роман. – Ладно, давай не будем об этом.

Он взял руку Алисы, поцеловал ладонь, прижал ее к своей щеке.

На следующий день снегопад добрался до Москвы. Город словно исчез под белой пеленой – в нескольких метрах уже ничего не было видно.

Алиса шла пешком, натянув капюшон на пол-лица, и чувствовала, как снег тает у нее на коже. «Сколько там? – Алиса подняла голову, всмотрелась, что показывают уличные часы сквозь мутную снежную пляску. – Половина восьмого… Как-то я рано сегодня».

– Алиса! – кто-то нагнал ее сзади, подхватил под руку.

Это был Анатолий Карташов.

– А я пешком сегодня… Уф, заметает! Не рискнул на машине, – заявил он самодовольно.

Алиса осторожно высвободила свою руку.

– Ты что, до сих пор дуешься на меня? – засмеялся Анатолий.

– Нет, – холодно ответила она.

Анатолий шел чуть впереди, наклонившись и повернувшись – чтобы снег не летел в лицо, – и внимательно разглядывал Алису.

Она и вправду на него не сердилась, но сейчас старый друг показался ей совершенно чужим, неприятным даже человеком, с которым ей совершенно не хотелось говорить.

– А я ведь тебе только добра желал, Мусатова.

– Путь в ад тоже выстлан благими намерениями.

– О, сколько пафоса… – хихикнул Анатолий, потом лицо у него как-то сморщилось, окаменело, и он резво побежал вперед. Через минуту его силуэт уже исчез за пеленой снега.

Алиса специально замедлила шаг – на всякий случай, чтобы не столкнуться с Карташовым в холле поликлиники.

Облепленная с ног до головы мокрым снегом, она долго топталась в предбаннике. Мимо проходили люди – в основном посетители. Рабочий день уже начался.

– Алисочка, чего стоим? – обогнала Алису завотделением – румяная, с небольшим сугробом на загнутой, наподобие крыши у пагоды, челке.

– Замело меня! – Алиса попыталась улыбнуться, но сама почувствовала, что получилось как-то криво – мысли об Анатолии мешали. Похоже, она потеряла старого друга навсегда… Да и вчерашний разговор с мужем о Борисе и Глебе тоже не выходил из головы.

– Все в порядке? – вдруг серьезно спросила завотделением.

– Да-да, все просто отлично.

– Ты, если что, обращайся.

Завотделением убежала вперед. «Чего это с ней? – с недоумением подумала Алиса. – Или со мной и правда что-то не так?»

В гардеробной для сотрудников она долго стояла перед зеркалом, приводила себя в порядок. «Кажется, и вправду вид слишком мрачный у меня сегодня!» – решила Алиса. Заставила губы растянуться в улыбке, затем, вздохнув, изменила выражение лица на обычное, спокойное и погрозила своему отражению пальцем.

Заметила в углу двух сотрудниц, которые только пришли и раздевались теперь в другом конце гардеробной, – обе психотерапевты, из одного отделения с Карташовым, и смутилась, как девчонка, ретировалась. Потом вдруг вспомнила, что оставила мокрые перчатки в кармане пальто. Метнулась обратно к двери и услышала из-за нее:

– Ты обратила внимание? Мрачнее тучи… Но пытается играть счастливицу.

– Да, кого хочет обмануть! Я, Леночка, все никак не привыкну к тому, что люди не стараются быть самими собой, а хотят кем-то казаться. Вот какой смысл?

– Ну да, все же знают, что у нее брак по расчету, зачем вести себя так, словно миллион выиграла?

– А я всегда своим пациентам говорю, что жить можно лишь с тем, к кому испытываешь приязнь, кого любишь.

«Это они обо мне? – неприятно поразилась Алиса. – Ну да, а о ком же еще! Только вот откуда они взяли про брак по расчету?»

Она не стала возвращаться обратно в гардеробную за перчатками, передумала. И направилась сразу к своему кабинету, на второй этаж. «Психологи, тоже мне. Нет, даже так – психолухи! – с раздражением подумала Алиса. – Развелось их… Целое отделение вместе с Толиком!»

Алиса, пока поднималась по лестнице, почему-то вспомнила свою двоюродную тетку. Женщине изменял муж, пил, бил – словом, весь комплект несчастий, но она упорно вела себя как счастливейшая супруга: вечная улыбка на лице, безмятежное спокойствие в глазах. Потом, правда, тетку из петли едва успели вынуть. «К чему это я? Неужели окружающим тоже кажется, что я все время притворяюсь? И откуда они знают о браке по расчету? Я же никому не говорила!»

У дверей кабинета Алису уже ждали первые пациенты. На время она забыла об утреннем происшествии, о сплетнях за своей спиной, но позже, к середине дня, когда ушел последний пациент, эти мысли вновь вернулись к ней.