Читать книгу "Моральные домогательства. Скрытое насилие в повседневности - Мари-Франс Иригуайан"

Чтобы отмежеваться от своего агрессора, жертвы пытаются открыться ему и оправдаться. Когда такой человек открывается человеку недоверчивому, становится возможным подчинение ему. Жертва как будто вручает агрессору ключ к себе, а это только усиливает демонстрируемое ей презрение. При извращенной атаке жертвы сначала стараются проявить понимание и приспособиться к агрессии, они прощают ему все, потому что любят его или восхищаются им: «Он так ведет себя, потому что он несчастен».

«Я успокою его, я его вылечу». В жертве будто пробуждается материнский инстинкт, она считает, что должна помочь агрессору, поскольку она единственная, кто его понимает. Жертва хочет дать жизнь партнеру, наполняя его своей жизнью, иногда ей даже кажется, что это ее миссия. Она думает, что может все понять, все простить, все оправдать. Находясь в святом убеждении, что, обсудив проблему, можно найти решение, жертва позволяет извращенным людям, которые отказываются от любого диалога, срывать все их планы. Жертва думает, что партнер изменится и поймет, какое страдание ей причиняет, осознает свою вину. Кроме того, жертва надеется, что ее объяснения и доказательства внесут ясность в сложившуюся ситуацию, при этом отказываясь признавать, что терпеть все нападки своего партнера только потому, что он ей близок на интеллектуальном или эмоциональном уровне, неправильно.

Извращенно самовлюбленные люди непреклонны в любых ситуациях, в то время как жертвы, наоборот, стараются приспособиться, понять, чего добивается, сознательно или нет, их преследователь и какова доля их ответственности в сложившейся ситуации. Задача агрессора облегчается, если жертва ему доверяет, то есть если агрессором является отец или мать, супруг, начальник. Присущее жертвам всепрощение и незлопамятность наделяют их властью. Эти качества невыносимы для агрессора, так как означают, что жертва ускользает от него: «Я не хочу больше играть с тобой в эти игры!» Агрессор разочарован. Жертва становится живым упреком, что только распаляет ненависть агрессора.

Возможно, такая подверженность жертв чужому влиянию может приобретаться еще в детстве. Часто спрашивают, почему жертвы не сопротивляются. Мы видим их страдания, отречение от собственной жизни, однако они предпочитают не менять сложившуюся ситуацию, даже боятся расставания со своим агрессором. Мы знаем, что в расставании их спасение, но они не могут на это согласиться, пока не освободятся от душевных травм, полученных в детстве.

Алиса Миллер[29] показала, что репрессивное воспитание, имеющее цель «укротить» ребенка «для его же блага», ломает его волю и заставляет подавлять в себе подлинные чувства, творческие способности, восприимчивость, способность протестовать. По ее мнению, такой способ воспитания предрасполагает ребенка к зависимости, как индивидуальной — от извращенно самовлюбленного человека, так и коллективной — в секте или тоталитарной политической партии, Воспитанный таким образом еще в детстве, человек может позволить манипулировать собой и будучи взрослым.

Тот, кто в подавляющей или инцестной атмосфере семьи сумеет сохранить возможность сопротивляться оскорблениям и унижениям с помощью слов или гнева, во взрослом состоянии сможет эффективнее противостоять извращенному человеку.

Жертвы умеют понимать и «видеть». Они обладают чрезвычайной трезвостью ума, которая позволяет им разглядеть слабости и недостатки своего агрессора. Одна из бывших жертв говорит, что, как только обнаружила в своем партнере фальшь, она перестала быть для него открытой. Жертва хорошо понимает, что подобное поведение имеет патологический характер: «Я не заслуживаю такой ненависти ни потому, что я слишком хороша, ни потому, что слишком плоха!»

Как только жертва начинает говорить о том, что распознала маневры агрессора, она начинает представлять для него опасность. Нужно ее запугать, чтобы заставить замолчать.

III. Последствия извращенной агрессии для жертвы и методы их лечения

Как в одном из фильмов Хичкока или как в фильме «Испанский узник» режиссера Давида Мамета (1997) интрига разворачивается всегда по одной и той же схеме: жертва не замечает, что ею манипулируют; тайна раскрывается только с помощью постороннего вмешательства и лишь тогда, когда насилие становится очевидным. Сначала агрессор очаровывает и обольщает жертву, затем его поведение приобретает страшный психопатический характер. Признаки извращенного поведения можно заметить только случайно, если жертва частично выйдет из подчинения и поймет, что ею манипулируют.

Мы видели, что в течение первой стадии отношений воля жертв парализована; в следующей стадии жертвы будут психологически уничтожены.

8. Период извращенного воздействия

Отказ от собственных интересов

В течение первой стадии извращенного воздействия оба действующих лица подсознательно соглашаются на частичный отказ от собственных интересов, чтобы избежать конфликта: агрессор использует мелкие завуалированные нападки, чтобы дестабилизировать партнера, но не спровоцировать откровенный конфликт; жертва также идет на компромисс и подчиняется из боязни, что конфликт приведет к разрыву отношении. Она чувствует, что переговоры с партнером невозможны, что он не уступит, и предпочитает пойти на компромисс, чем решиться на разрыв отношений.

Уклончивое поведение помогает избежать наступления насильственных действий, тем, не менее оно не меняет условий, провоцирующих их появление. Компромисс в первой стадии позволяет сохранить отношения, чего бы это ни стоило, даже в ущерб самой жертве. Между действующими лицами существует своего рода молчаливый альянс. Жертвы в иллюзорном альтруистическом порыве покоряются тирании партнера. Жалуясь на негативное влияние партнера, они, тем не менее, продолжают идеализировать в нем другие аспекты (он очень умен, очень хороший родитель и т. д.).

Если жертва соглашается на подчинение, то такие отношения устанавливаются окончательно, один из партнеров становится все более подавленным, другой получает все больше господства и уверенности в своей власти.

Замешательство

Установление власти над жертвой повергает ее в замешательство; жертвы не осмеливаются жаловаться или не знают, как это сделать. Они находятся как бы под анестезией, жалуются на пустоту в голове и невозможность сосредоточиться, говорят о настоящем истощении, частичном уничтожении их способностей, утрате непосредственности и жизнеспособности.

Даже если у жертвы иногда и возникает ощущение несправедливости, она находится в таком замешательстве, что не может сопротивляться. Действительно, в присутствии извращенно самовлюбленного человека, если только ты сам не извращен, последнее слово не может остаться за тобой; единственным выходом остается подчинение.

Замешательство порождает стресс. С психологической точки зрения стресс достигает апогея, когда человек лишен возможности действовать и находится в состоянии неопределенности. Жертвы часто рассказывают, что тревогу вызывает не столько откровенная агрессия, сколько ситуации, когда они не были ни в чем уверены и ни за что не несли ответственности. Когда агрессор обнаруживал себя, то, по их словам, им становилось легче.