Читать книгу "Третий Георг - Виктория Холт"

Король возвратился в Ричмонд. Как же некрасива Шарлотта, а сейчас и того хуже со своим огромным животом. Весь ее облик был просто гротескным. Он вспомнил Сару, как она учила его этому танцу с глупым названием «Бетти Блю», кажется так? Сару смеющуюся и дразнящую, переворачивающую все вверх дном в парке Холланд-хауса. Он бросил Сару ради Шарлотты, а теперь у Сары другой возлюбленный – какой-то Банбери.

Что за глупое имя, сердито подумал Георг. Кто такой этот Банбери? Жалкий баронет… хотя даже еще и не баронет, пока не умрет его отец… и никакого состояния. Но Сару никогда не интересовали ни титулы, ни богатство. Если бы она стремилась к этому, то разве отказала бы королю? А эта девушка отказала ему однажды… хотя позднее и проявила к нему благосклонность. А затем его убедили вместо нее взять в жены Шарлотту. Он мог бы любить Сару… а он теперь вынужден довольствоваться Шарлоттой.

В Ричмонде его уже больше не посетило чувство удовлетворенности. Невыносимо было смотреть на Шарлотту, когда его душа и тело взывали к Саре, и куда бы он не глядел, ему всюду представлялась она… с этим Банбери.

Казалось, даже стены давили на него. Он не мог находиться в помещении и пошел прогуляться пешком. Начался проливной дождь, но он продолжал идти. Дождь несколько отвлек его от душевных страданий, но зато промочил насквозь, в сапогах хлюпала вода, но он не обращал на это внимания.

В таком дискомфорте он находил спасительное облегчение. Георг промерз и дрожал, когда вернулся домой. Его лихорадило и он отчаянно чихал.

Король страдал от инфлуэнцы в острой форме; он бредил, и, к ужасу лечивших его врачей, грудь его покрылась сыпью, которую они не смогли идентифицировать как симптом какой-нибудь известной им болезни.

Шарлотта настояла на том, чтобы самой ухаживать за ним. Она была в отчаянии, потому что, когда пригласили врачей, чтобы сделать ему кровопускание, он кричал, что не желает их видеть, не хочет, чтобы хоть кто-то притрагивался к нему. Его поведение казалось весьма странным; он не был теперь похож на того благоразумного, сговорчивого молодого человека, которого все знали прежде.

– Убирайтесь! Убирайтесь! – кричал он. – Оставьте меня в покое… все вы!

Двор оцепенел от ужаса, все думали, что король может умереть. А что тогда? Регентство? Что за странное стечение обстоятельств? Молодого короля внезапно сражает болезнь, а наследник трона еще не рожден!

На удивление окружающим Шарлотта в этих условиях проявила силу своего характера. Это снова была та молодая женщина, которая осмелилась написать письмо Фридриху Прусскому. Никто не мог уговорить ее уйти из комнаты больного – ни мать короля, ни лорд Бьют. Она – его жена, и ее место здесь.

Она приказала врачам сделать королю кровопускание; к этому времени король уже настолько ослаб, что не мог протестовать. Шарлотта проводила в комнате больного дни и ночи, и никто не мог заставить ее покинуть мужа.

Благодаря ее заботам и стараниям докторов, Георг начал поправляться, и, наконец, настал день, когда он сел в кровати и попросил немного поесть; его уже больше не мучила лихорадка, и ум его прояснился.

– Скоро ты совсем поправишься, – сказала ему Шарлотта.

– Так и должно быть, ведь у меня накопилось много нерешенных дел.

– О, но ты не встанешь с постели, пока не наберешься сил. Это я тебе обещаю.

Король ощутил, как в нем поднялась волна негодования. Он не мог допустить, чтобы это неуклюжее маленькое создание указывало, что ему делать. Если она так думает, то следует поскорее разрушить ее иллюзии.

– Завтра я встану, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

Шарлотта ласково посмотрела на него и покачала головой.

Как смеет она, не такая красивая как Сара, как она только смеет командовать им.

Услышав от врачей, что королева оказалась прекрасной сиделкой, и что никто не смог бы проявить большую преданность, он несколько смягчился по отношению к ней. Шарлотта – добрая женщина, и не ее вина, что она некрасива; ее нельзя винить за то, что прекрасная Сара вышла замуж за этого Банбери.

– Я слышал, что из тебя получилась хорошая сиделка, – сказал он ей. Он должен попытаться полюбить ее. Все-таки она носит под сердцем его ребенка, который, возможно, станет наследником трона, если родится мальчик, а если девочка, и если детей больше не будет, то и она может стать королевой. Ему следует быть добрым к Шарлотте. Он должен забыть Сару Леннокс и любить свою жену.

– Конечно же, я была твоей сиделкой. Неужели я бы позволила кому-нибудь еще ухаживать за тобой.

Шарлотта изменилась, стала менее застенчивой; какое-то время она тут заправляла всеми делами. Стоит ей позволить, и его жена с готовностью давала бы ему советы и наставляла его. Такого не должно случиться. Он не позволит ни одной женщине руководить им, а особенно той, которая не смогла очаровать его.

– Ты останешься в постели, пока не будешь чувствовать себя совсем хорошо, – сказала она с милой настойчивостью.

– Я встану завтра, – спокойно и решительно повторил он.

И он сделал это. Шарлотта протестовала, но Георг отмел все ее протесты.

Никто не смеет ему диктовать, как ему поступить. Он – король, и сам будет принимать решения.

Говорили, что король слишком быстро поднялся после своей тяжелой болезни, и порой Георг чувствовал, что это действительно так, но он не собирался позволять Шарлотте решать за него.

Наступил август, и приблизилось время, когда королева должна была рожать. Однажды утром, за завтраком, Георг сказал ей:

– Наследник трона должен появиться на свет в Лондоне.

– О, но здесь в Ричмонде гораздо спокойнее, – воскликнула Шарлотта.

– Возможно и так, но это одна из наших традиций. Шарлотта опечалилась. Последние недели были такими приятными. Она полюбила Ричмонд и всегда будет вспоминать о нем, как о месте, где познала величайшее счастье в своей жизни.

Однако вернуться в Букингемский дворец было бы не так уж плохо. Конечно, слишком близко к Сент-Джеймсу, но гораздо приятнее, чем этот старый, мрачный дворец, который ей всегда напоминал тюрьму.

– Мы возвращаемся в новый дом? – спросила она. Но Георг покачал головой.

– Он не будет готов. Ты должна сказать своим фрейлинам, чтобы они подготовились к возвращению в Сент-Джеймс. Думаю, нам не стоит затягивать с переездом.

Шарлотта начала было возражать, но Георг пресек все ее попытки.

Георг становился чересчур упрямым, и хотя лорд Бьют и его мать еще могли убедить его изменить свое мнение по некоторым вопросам, у Шарлотты этого не получалось.

Он дал ей возможность высказать все, что она думает, пока потягивал свой чай, а затем сказал так, словно она и не упоминала о том, что ей не нравится Сент-Джеймс: