Читать книгу "В поисках Атлантиды - Энди МакДермотт"

— Язык назван по именем города, где он был обнаружен. Кстати, это здесь, во Франции.

Кари закончила фотографирование, положила артефакт на место и, отсылая файлы отцу, повернулась к Чейзу.

— Таблички с глозелем нашел в 1924 году в пещере Эмиль Фраден. Поскольку они оказались более раннего происхождения, чем любой другой известный в то время язык, их сочли подделками. Но когда спустя пятьдесят лет их проверили при помощи новых технологий, то оказалось, что они и в самом деле были сделаны по меньшей мере за десять тысяч лет до Рождества Христова.

Чейз присвистнул.

— Это действительно очень давно!

— В Европе существовала цивилизация, при которой пользовались сложным письменным языком, еще за несколько тысячелетий даже до древних греков, — сказала Нина, — и эта цивилизация повлияла на языки финикийцев, греков, иудеев и даже римлян и персов.

— И эта цивилизация… — Чейз посмотрел на артефакт: золотой отраженный свет окрасил его лицо снизу. — Вы считаете, что это была Атлантида?

— Она так считает, — подтвердила Кари. — И я тоже.

— Вот как? Тогда я тоже так считаю. — Он улыбнулся Нине. — Так как нам узнать, какую реку нужно исследовать?

— В этом-то и проблема, — нехотя отозвалась Нина. — Я не знаю. Эта фигура на главной надписи, — она указала на группу из семи крошечных точек, — похоже, является какой-то мерой длины. Слова, которые следуют за ней, означают «юг» и «запад».

Чейз более внимательно посмотрел на артефакт.

— Значит, это может означать семь миль на юго-запад от какого-то места или семь на юг, а затем на запад.

— Именно. Дело в том, что я не знаю, какая мера длины здесь использована и даже с чем она соотносится… их «нулевая отметка».

— Тут надо хорошенько подумать.

Нина с наигранным восхищением взглянула на него.

— Я время от времени шевелю мозгами.

— Доктор Уайлд, — послышался голос Фроста, привлекая общее внимание. — Я только что просмотрел знаки. Я не думал, что мои знания обширнее ваших, и не ошибся. Я тоже не узнаю их. Но, — продолжил он, увидев, что лицо Нины помрачнело, — я попрошу взглянуть на артефакт одного специалиста по древним языкам.

Лицо Нины совсем увяло.

— Значит, я вам больше не нужна, или…

Кари засмеялась:

— Не будь смешной. Нина! Ты самое важное лицо во всей этой миссии! Без тебя не было бы и самой миссии.

— Кари абсолютно права, доктор Уайлд, — твердо сказал Фрост. — Вы незаменимая.

— В самом деле? — Нина просияла. — Меня прежде так никогда не называли.

— Могу предположить несколько вариантов того, как вас называли, — ухмыльнувшись, сказал Чейз.

Кари и Нина испепелили его взглядами.

— Наш специалист по приезде в Париж сможет расшифровать оставшиеся иероглифы, — сказал Фрост. — Потом, когда будем знать, какую реку следует искать, мы основательно подготовимся к экспедиции.

— Не проще направить этому парню фотографии по электронной почте? — спросила Нина.

— После того, что вы недавно пережили, я бы не хотел, чтобы кто-то видел артефакт. Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.

— Есть смысл.

Фрост одарил ее широкой улыбкой.

— Не вешайте нос, доктор Уайлд! Вы проделали отличную работу! Думаю, сейчас мы ближе к Атлантиде, чем когда бы то ни было. Примите поздравления!

Похвала немедленно взбодрила Нину.

— Спасибо!

— Поскольку на данный момент вы больше ничего не можете сделать, я бы предложил вам устроить себе передышку и насладиться Парижем. Кари может поводить вас по городу. Скоро мы снова побеседуем. До свидания.

Экран погас.

Кари взглянула на часы.

— К сожалению, уже поздно водить тебя по городу. Пора отправляться спать.

— Неужели? — Чейз демонстративно вздохнул. Кари снова стрельнула в него глазами. — Прошу прошения, босс, — пробормотал Эдди, но за его усмешкой не было видно ни тени раскаяния.

— Ты бывала в Париже, Нина? — спросила Кари.

— Да, недолго. С родителями — они приезжали на археологическую конференцию. А мне было всего девять лет, так что я не могла оценить его в полной мере.

Кари улыбнулась:

— В таком случае завтра ты увидишь кое-что, что ты сможешь оценить.

Этим «кое-чем» оказались искусство, кухня и магазины.

Они провели утро в Лувре; Чейз сопровождал их, а Кастилль остался в отеле сторожить артефакт. Затем они попали в потребительский центр Парижа.

— Это не для меня, — сказала Нина, замешкавшись у входа в магазин «Кристиан Лакруа» на Рю-дю-Фобур Сент-Оноре. — Моя кредитная карта сгорит, даже если я только взгляну на цены. Для таких девушек, как я, скорее подходит «Ти-Джей Макс».

— Спасибо тебе, Господи! — воскликнул Чейз с насмешливой улыбкой. — Нет ничего скучнее, чем стоять и смотреть, как женщина меряет одежду. Если, конечно, это не бикини.

Нина скорчила гримасу, отчего его улыбка стала еще шире.

— О деньгах не беспокойся, — сказала Кари. — Начиная с этого момента у тебя неограниченный кредит. Фонд Фроста заплатит за все, что тебе понадобится.

— Серьезно? — спросила Нина.

Кари кивнула:

— Абсолютно. Ну, в пределах разумного. Если тебе вдруг захочется купить «ламборгини», то сначала, видимо, нужно спросить! Но ты можешь получить все, что тебе вздумается. Решай сама.

— Спасибо, — сказала Нина, несколько смешавшись от такой щедрости. К такому она не привыкла, а потому решила сдерживать себя.

Час спустя Нина с изумлением обнаружила, что потратила почти тысячу евро. И это составляло едва ли четверть суммы, указанной в чеке Кари.

— Поостерегитесь, док, — сказал Чейз. — Если привыкнете тратить такие деньги, у вас будут неприятности, когда вернетесь в Нью-Йорк и пустите деньги, отложенные на аренду квартиры, на туфли!

Он шутил, но Нина осознавала, что в его словах есть резон.

— Не думаю, — возразила Кари. — Когда мы найдем Атлантиду, деньги станут последним, о чем тебе придется беспокоиться. Мы позаботимся о тебе.

— В самом деле? Спасибо, — пробормотала Нина.

Кари улыбнулась ей:

— Мы всегда печемся о своих.

Нина хотела спросить, что именно она имеет в виду, но Кари уже махала рукой, подзывая такси.

Следующим был ресторан «Л’Опера». Там было полно народу: ухоженные парижане наслаждались традиционно продолжительным французским ленчем.

Нина подумала, что здесь вряд ли найдется свободный столик, но вскоре обнаружила, что для дочерей миллиардеров-филантропов свободные столики появляются в мгновение ока.