Читать книгу "Терновый венец атамана Дутова - Вадим Гольцев"

Эту же мысль высказывает Константин Артемьев, автор книги «Последний приют атамана Дутова», побывавший в Суйдуне и попытавшийся найти могилу атамана. Как и большинство исследователей, он также бездоказательно пишет, что голову атамана похитила группа Чанышева: «Через три дня после убийства в Суйдуне на маленьком русском кладбище у реки Доржинки прошли похороны последнего атамана Оренбургского казачьего войска, его ординарца и часового. Когда страсти улеглись, у могилы ночью, таясь, появились три фигуры. Проезжавший утром мимо кладбища Доржинки старик-уйгур заметил, что свежая могила «русского генерала» почему-то разрыта. Вызванные им из казармы казаки откинули крышку гроба и обнаружили тело своего атамана обезглавленным. Чекисты тем временем уже пересекали границу Китая, торопясь в советский город Джаркент В грязном холщевом мешке они везли главное доказательство успешно проведенной операции – голову атамана»[177].

Похищение головы атамана группой Касымхана Чанышева при ее возвращении в Джаркент – это очередной домысел и его нужно забыть… Мы же уже точно знаем, что после убийства Дутова группа распалась и, рассыпавшись по степи, в панике скакала в разные стороны. В Китае, в Кульдже, несколько дней скрывались Касымхан Чанышев и Азиз Ушурбакиев, но они могилой Дутова не интересовались, их цель была одна – унести ноги. Сам Чанышев в своем докладе чекистам после возвращения в Джаркент обосновывал свое пребывание в Кульдже желанием убедиться, что акт покушения удался, а не выполнением задачи по обезглавливанию трупа Дутова. Вполне разумные чекисты такой задачи группе Чанышева не ставили и не могли поставить, потому, что она была бы невыполнима и заранее провальна.

Отделение головы Дутова и доставление ее в Джаркент в качестве доказательства его убийства не планировалось ни Москвой, ни Ташкентом. Это был, так называемый сегодня, эксцесс исполнителя, в частности, Джаркентской УЧК, когда исполнитель, выполняя задачу, выходит за ее пределы и перевыполняет ее по собственной инициативе. С такой инициативой и выступили джаркентские чекисты, направив в Китай еще одну группу (по данным Алибека – пять) в составе А. Джунусова и Б. Чанышева для доставки на этот раз головы атамана.

Эта операция под прикрытием группы обеспечения, проводилась дерзко и стремительно и достигла успеха, за что А. Джунусов и Б. Чанышев получили высокие награды ВЧК.

Конечно, разрытие могилы и обезглавливание трупа с точки зрения современных моралистов, никогда не служивших в армии и не бывавших в боях и в стычках с врагом – акт высочайшего варварства и вандализма. Но такими актами полна человеческая история и история войн. Отделение головы от трупа как доказательство смерти ее владельца практиковалось издревле и по обычаям войн надругательством не считалось. В рассматриваемом случае никакого глумления над трупом атамана тоже не было, потому что это было сделано не в этих целях, а чтобы точно установить и подтвердить, что организатор и вдохновитель крестового похода против Советской власти действительно перестал существовать, опасность новой гражданской бойни миновала и страна может переключить свои силы и средства на решение других неотложных задач. С точки зрения обывателя – это работа грязная, с точки зрения государства – это один из надежных способов удостоверения факта.

Представление головы поверженного врага в качестве доказательства в России практиковалось издревле. До сих пор, с XIX века, якобы хранится в петровской Кунсткамере в Санкт-Петербурге голова мятежного казахского хана Кенесары, возвращения которой добиваются современные казахи и которую уже давно пора вернуть, если она сохранилась, или внятно сказать о ее утрате), и даже головы двух японцев, казненных в Санкт-Петербурге аж в XVIII веке.

Следует отметить, что головы врагов, как доказательство, очень ценились и в первые годы советской власти. Их везли в этом качестве со всех концом необъятной России не только местным властям, но и в Кремль. Вспомним утверждение некоторых исследователей, что по поручению Л. Троцкого, после расстрела царской семьи в Екатеринбурге, голова Николая II была привезена Ленину и спрятана в сейф в Кремле[178]. Хотя останки этого царя и его семьи, вроде и похоронены в усыпальнице Петропавловского собора в Санкт-Петербурге, но не все уверены, что эти останки принадлежат точно им. В самом конце 1922 года, года черной водяной собаки по лунному календарю, в Монголии, как враг монгольского народа, был убит Джа-лама, выдававший себя за перерожденца джунгарского батыра Амурсаны, мститель китайцам и их пособникам за гибель Джунгарского ханства и его народа. Голова Джа-ламы была отрублена, насажена на шест и возилась в назидание по всей Монголии, пока не попала в 1925 году в петровскую Кунсткамеру, где сейчас и хранится. В витрине Елисеевского магазина на Невском проспекте в Ленинграде в 1923 году была выставлена на всенародное опознание голова знаменитого бандита Леньки Пантелеева, державшего в страхе весь Петроград. Затем она демонстрировалась в анатомическом театре 1-го Медицинского института, а в 50-е годы – передана в Музей криминалистики[179].

…А в это время внучка Алибека Гульмира Батырхановна Джунусова принесла мне еще одну статью на казахском языке, да не статью, а целую газетную страницу о Джунусове Аубакире с его портретом и фотографией карманных часов, которыми он был награжден ВЧК. Материалы этой находки также вошли в эти записки.

Хочу подчеркнуть, что Гульмира сделала очень много по поиску материалов для данной работы. Она обзвонила и обошла всех своих родственников, опрашивая, нет ли у них каких-либо документов о Джунусове Аубакире и Чанышеве Бытырхане и опрашивая, что они слышали и помнят о них из рассказов своих отцов, матерей, старших братьев, сестер и соседей. Она передала своим знакомым и друзьям статьи о Аубакире на казахском языке, и те сделали их переводы на русский. Она вникала в суть моей работа, давая советы и делая замечания.

Мне очень хотелось взглянуть на наградные часы Аубакира Джунусова, подержать реликвию в руках сфотографировать ее и фотографию поместить в книгу. Написал письмо в Центральный государственный музей Республики Казахстан. Прошло больше месяца, но ответа из музея не было, а мои звонки к секретарю директора и к его заместителям, никаких подвижек в этом элементарном вопросе не приносили. Наконец, пришел ответ. Считая его классическим документом отписки, цитирую констатирующую часть документа: «В настоящее время ЦГМ PK реализует научно-исследовательский проект (срок реализации 2011-2013 гг.) «Музейные источники по истории и культуре Казахстана ЦГМ PK (20-30-е гг. XX в.)» и данный музейный предмет является объектом научного исследования и находится на реставрации, в связи с чем ЦГМ PK не имеет возможности Вам предоставить часы для ознакомления и фотографирования до окончания проекта. Директор Нурсан Алимбай»[180]. С таким отказом я встречаюсь впервые. Неужели для секундного дела следует ожидать два года! Может быть, этого предмета исследования в музее уже нет?…