Читать книгу "Мститель с того света - Алексей Макеев"

– А семья?

– У него нет семьи, живет один. Развелся несколько лет назад, детей не было. Как утверждает участковый, какую-то женщину соседи видели, приводил, но в квартире проживает один. Характеризуется положительно, не пьет, занимается спортом. Посещает тренажерный зал и еще член районной сборной по хоккею.

– Да, это как-то с Горобцом не вяжется, – согласился Гуров. – Костя, ты завтра постарайся связаться с Карповым по телефону или иным способом, может, через социальные сети, по скайпу, через вайбер. Одним словом, найди его и пообщайся. Может быть, были уже попытки угона его машины, может, он даже кого-то подозревает. Мало ли. А еще очень осторожно попробуй выяснить, есть ли среди знакомых и приятелей Карпова судимые, кто вернулся совсем недавно.

– Вы думаете, что они знакомы? – спросил Морозов.

– Да, Лева, – с сомнением проговорил Крячко, – что-то Горобец уж очень подставляется, если это действительно он. Подставился с кражей в театре, подставился перед убийством в квесте, подставился с рабочими кладбища, когда просил следить за могилой. Своей, между прочим.

– Все правильно, ребята, – согласился Гуров. – Я об этом сам все время думаю. Получается, что или Горобец хочет, чтобы я узнал, что все это подстроил он, или кто-то очень хочет нас убедить, что за всем этим стоит именно Горобец.

* * *

Бывший участковый Осколков держался напряженно. Худощавый, с сединой на висках, он сидел перед столом в своем бывшем кабинете, зажав кулаки между коленями, и смотрел мимо Гурова в окно за его спиной. Напряжение возросло, когда сыщик попросил оставить их одних, и старший участковый, который два года работал здесь с Осколковым, вышел из кабинета. Глядя на мужчину перед собой, Лев пытался понять, что тот сейчас чувствует. Это ведь его бывший кабинет, здесь перед ним вот так же сидели нарушители порядка, жалобщики из населения района, профилактируемые.

– Николай Владимирович, – спросил он, – а почему вы из полиции ушли?

– Ничего себе, – без улыбки произнес Осколков. – Это вы меня весь день искали, переполошили всю родню, чтобы задать этот вопрос?

– Конечно, мы вас искали не из-за того, чтобы выяснить причину вашего увольнения из полиции, – спокойно объяснил Гуров. – И уж тем более не для того полковник полиции из Главного управления уголовного розыска МВД страны приехал сюда, чтобы узнать об этом. Мне просто хотелось понять, что у вас связано с этими годами службы. Удовлетворение или неудовлетворенность, гордость или обида. Это для меня важно, потому что мне придется верить или не верить вашим ответам на мои вопросы.

– Да, конечно, – опустил голову участковый. – Простите.

– Так вы ответите?

– А вы хотите честного ответа?

– Предпочитаю правду во всех ее проявлениях. С ней жить проще, Николай Владимирович.

– Ну да, – пробормотал Осколков и поднял взгляд на Гурова. – Я ушел по своей воле, товарищ полковник.

– Надоело? Не понравилось? Разочаровались в чем-то?

– Угадали. Именно все те три слова вы и назвали.

– Я не угадывал, – вздохнул Лев. – Просто я очень часто, чаще, чем мне хотелось бы, слышу эти слова.

– Я уж не знаю, что вы за человек, товарищ полковник, – усмехнулся одними губами Осколков, – может, у вас стержень другой внутри, может, служба ваша сложилась как-то иначе, а может, у вас был папа генерал, только вот у меня все иначе складывалось.

– Вы во всем оказались правы, – развел руками Гуров. – И папа у меня был генерал, и стержень у меня внутри, видимо, другой, и служба моя сложилась по-особенному. Как пришел я молодым лейтенантом в уголовный розыск, так всю жизнь ему и отдал. Вот и до полковника дослужился. И все служу. А разговор с вами я с этого начал потому, что он у нас предстоит очень серьезный и важный. О том деле, которое прошло через ваши руки.

– Не знаю, – задумчиво проговорил Осколков, – может, у вас в уголовном розыске все как-то иначе, а у участковых… Я ведь тоже шел и за романтикой суровых будней, и чтобы бороться с преступностью, помогать людям. И честолюбие, конечно, тоже присутствовало. Карьеру сделать хотелось. И со стороны, из гражданской жизни, мне работники полиции виделись совсем другими людьми.

– А какими оказались?

– Да такими же, как и везде.

– Так они же люди, и ничто человеческое им не чуждо.

– Вот именно. Коллегам, главное, поменьше работы и возни, а на людей наплевать. Начальству нужны только показатели и свою задницу прикрывать с помощью подчиненных, отдавая им самые невероятные приказы, вплоть до таких, что на грани законности, а уж порядочности – точно. Вот и получилось, что, вместо того чтобы очищать свою землю от преступников и всяких негодяев, я занимался отслеживанием статистики и выполнением мероприятий по улучшению этой статистики. Надоело. Разочаровался.

– М-да… – Гуров поднялся из-за стола, прошелся по комнате, постоял у окна. – Значит, говорите, разочаровались. Вы вот с гражданки решили пойти в полицию, потому что там люди вам казались другими, лучше. И вы бросили людей худших и подались в среду, которую лучшей сделали другие, но не вы. И в этой среде вам не понравилось, там все было не по-вашему. И вы снова ушли. Получается, что вы, Николай Владимирович, ходите по земле и ищете, где лучше. А есть ведь множество людей на свете, у которых совсем иные жизненные принципы. Они идут по земле и стараются изменить мир к лучшему там, где находятся. Они прикладывают к этому усилия, а не ждут, когда для них это сделают другие, не ждут, когда создадутся условия для их комфортного пребывания в этой среде. Вот в чем разница, вот о каких стержнях идет речь. Понимаете?

– Да, – кивнул Осколков.

– Наш мир еще далек от совершенства, – снова садясь за стол, продолжил Гуров. – В нем очень редко что-то дается на блюдечке готовым. Работать надо, где бы вы ни осели, каким бы делом ни занялись. Ладно, я вас, Николай Владимирович, понял. Так вот, мы пригласили вас, чтобы проконсультироваться по одному делу, которое прошло полгода назад через ваши руки. Это дело о гибели в результате несчастного случая на вашем участке гражданина Горобца. Его тело нашли в погребе, помните?

– Этого?! – Бывший участковый сделал большие глаза и уставился ими на полковника. – Вот уж никогда бы не подумал, что кого-то на вашем уровне заинтересует тот случай. Уголовник, больной, недавно откинувшийся, пьяный, кстати. Его и хоронить-то пришлось за счет государственных субсидий. Зарыли как собаку, только холмик с табличкой и остался.

– Видите ли, в чем дело, Николай Владимирович, зарыли его и правда скромно. Но вот спустя небольшой промежуток времени явился к рабочим кладбища некто и дал большую сумму денег, чтобы они поставили ограду, памятник и ухаживали за могилой.

– Родственник, что ли, нашелся?

– Не знаю, может, и родственник, но если и так, то он до такой степени близок Горобцу, что уж дальше и некуда. А теперь шутки в сторону, Осколков. Пока в могиле полгода лежит труп, в городе совершаются преступления, включая и тяжкие. Мы насчитали минимум два трупа, чудом удалось избежать еще одной смерти ни в чем не повинного человека. И за всем этим стоит ваш покойник.