Читать книгу "Маски: Иллюзия заблуждений - Алена Медведева"

Верлианец явно чувствовал себя неуютно рядом с неизвестным зверем, в отдалении от воды.

— Как вы могли лишить нас такого счастья? — вопрос вырвался, словно крик души. Я внезапно осознала: как бы ни сложилась моя дальнейшая судьба, что вряд ли смогу еще когда-то настолько тесно сблизиться с естественным миром Земли. — Как посмели забрать нашу планету?!

Орино тяжело вздохнул.

— Не стоит говорить об этом. Все это, — он обвел рукой окружающее пространство, — обречено. Весь ваш мир обречен. Нам лучше продолжить путь.

— Мне не надо повторять все эти выдумки, — с гневом, отступив от медведя, взмахнула я рукой. — Я знаю, что нет никакой угрозы за стенами наших городов. Я знаю, что там живой и прекрасный мир, наверное похожий на этот.

— Поверь, Регина, это не важно. Да, сейчас, в нашем будущем Земля жива. К слову, нам пришлось немало сделать, чтобы вернуть ей ее природный облик, вы устроили там серьезную техногенную катастрофу. Но даже это — не важно. Поскольку в итоге этот мир обречен!

— Обречен? — переспросила я, вдруг осознав, что он говорит не о прошлом, а о будущем. Нашем будущем! — Должно что-то случиться? Уже в наше время?

— Умирает вся наша система. — Голос Орино прозвучал отрывисто и сухо. — Гаснет Солнце. А без нашей звезды мир, населяющий планету, обречен. И ваш, и наш. Идем. Нам надо вернуться. Слишком многое зависит от моих обязанностей. Я не могу позволить себе прозябать в прошлом.

Повернувшись ко мне спиной, Орино решительным шагом направился к машине, которая так и стояла возле заправки у дороги. Потрясенная его заявлением, точно привязанная, я двинулась следом.

Как это — гаснет Солнце? Что за чушь?!

ГЛАВА 4

Орино

С какими мыслями я искал ее, свою месту? С каким состоянием души приближался к моменту новой встречи? С чем, запечатленным где-то в глубине сердца, преодолел пространство и время?

Впрочем, тогда я не думал об этом. Миг смерти Регины словно стал поворотным щелчком, которым меня «выключило». До этого момента я все знал — догмы своего существования, его первостепенную важность для выживания моего вида, всегда понимал, к какой цели иду и каким путем. А после… Я потерялся! Перестал ощущать стремительность жизни, ее направление. Как будто исчез, выпал из нее, из времени. Перестал осознавать ее важность, свою значимость в великой задаче, поставленной перед представителями высшей ступени моим народом. Задачу спасения нашего мира! Верлинеи… А с ним и других миров нашей звездной системы.

«Какой смысл в изменении прошлого, если будущего все равно нет?» Сказал это не я, а мой далекий предок. Удивительно, но Тиравиас — вся боль и величие моего народа в одном имени — сотни лет назад предсказал гибель нашей звезды. И он первым заговорил о том, что много времени спустя было открыто и прочувствовано, — о водной матрице времени.

В своем времени он не нашел понимания, не снискал одобрения и веры в свои немыслимые теории среди представителей своего вида. Наоборот! Был гоним и презираем себе подобными. Не понят и осмеян. Мы, живущие лишь мыслями о выживании вида, жизнеспособности потомства, стремящиеся к одному — к гармоничному балансу воспроизводства, не могли постичь его взгляда на будущее.

Гений или сумасшедший? И спустя сотни лет не было ответа на этот вопрос.

Ощущая одиночество и отчужденность соплеменников, Тиравиас выбрал путь самопожертвования. Он прошел трансформацию на высшую ступень развития моего вида. Мог ли я сейчас понять его? Да!

Одиночество и борьба, обреченная на поражение, которая лишь оттягивает противоестественный нашей природе конец.

Он решил в уже довольно пожилом возрасте отправиться в бесславный разведывательный полет к соседней планете. Один из первых космических перелетов, что совершила моя цивилизация. Первые шаги на долгом пути борьбы за жизнь, за право сохраниться как виду, как культуре в целом.

Мало кто знал о его смерти, о последних годах его жизни — информация не сохранилась. Но все — каждый верлианец — знали о последствиях его безумия.

Земляне… Извечное разочарование и стыд моего народа.

Преодолевая водное пространство Земли прошлого, направляясь к той точке планеты, что была неподвластна моему влиянию, в поисках Регины, я думал о ее цивилизации.

Зачем он создал их? Этот нелепый вид эгоистов, неспособных отдавать свои жизни и силы ради будущего своего вида. Не чувствующих себя больше частью природы. Они всегда шли путем самоуничтожения… путем страстей и эмоций.

Мы видели это, именно так воспринимали их образ мышления и мироощущение.

Словно безвольные и глупые клорзы, так любимые нашими учеными в качестве лабораторного материала для экспериментов.

И я выполнял свой долг. При необходимости жил среди них, занимаясь важнейшей целью — поиском спасения для Верлинеи. Но кем были для меня земляне? Ни-кем… Бездумной, живущей простейшими инстинктами кучкой копошащихся насекомых.

Регина как-то упрекнула меня в том, что, живя среди них, я не удосужился воспринять их образ мыслей и ценностей. Понимала ли она всю нелепость этого упрека? Смогла бы сама снизойти до взаимопонимания с жителями земного муравейника? Тем более что эти муравьи были бы подвластны малейшему желанию ее сознания. Захотел — и они лавиной бежали бы вправо, подумал — и они массово кидались бы в воду, погибая по велению высшей воли, пришла охота развлечься — они бросались бы пожирать друг друга.

Нам было очень легко держать их в изоляции, в локальном и совершенно бессмысленном черно-белом мире Земли. Они вовсе и не были нужны этой планете! Они изначально были для нее чуждым — насильно добавленным — элементом. Привнесенным по нашей вине, нелепому недосмотру.

Тиравиас…

Все мы с детства знали, чем обернулось его одинокое времяпрепровождение на Земле в ожидании большого десанта колонистов с Верлинеи. Когда звездолет спустя три десятилетия по нашему летоисчислению вернулся на планету, она уже заселялась новым — созданным с правом на господство — видом! И поначалу это всех даже восхитило. Пока не пришло понимание предопределенности трагедии. Задумка не осуществилась — они не были нам братьями по духу. Их в последнюю очередь заботило гармоничное сосуществование их вида с живым миром планеты. Они могли только потреблять, не задумываясь о том, что губят все живое.

Так, запустив реакцию ее уничтожения, мы не могли не прийти на помощь Земле и не спасти ее от цивилизации, ведомой страстями к бездне.

Да, я мог развлекаться с ними. Причина была в изнуряющем одиночестве.

Мог даже позволить себе завести питомца. Питомицу. Тем более что она поразила своей уникальностью.

Даже в какой-то мере привязаться к ней, уделяя крохи внимания и заботы. Забавляться.

Как же уморительна была Регина в те месяцы, что мы провели на космической станции после возвращения с Верлинеи, мечтая о какой-то земной идее отношений. Об идиллии!