Читать книгу "В защиту эгоизма. Почему не стоит жертвовать собой ради других - Питер Шварц"

Примерно так же рассуждают и «злостные» альтруисты. Призывая к самопожертвованию, они думают не о тех, кто получает, а о тех, кто теряет.

Вспомним пример из главы 1, когда старшеклассников заставляли работать в больнице в обмен на хорошие отметки. Зачем это делалось? Если учащийся бескорыстно ухаживал за больными, он получал зачет. При этом он не имел права заплатить сиделке, чтобы она выполнила его работу (хотя вообще-то от нее было бы больше проку). Больница была готова заплатить школьнику, но школа настаивала, что молодые люди должны работать бесплатно. Даже если бы бедолага-школьник внес свой вклад в исследования в области лечения онкологических заболеваний, это не считалось бы общественно-полезной работой. Школой были поставлены четкие условия: ты «должен выполнять работу бескорыстно, помогать обществу, не рассчитывая на вознаграждение или благодарность»1. Иными словами, диплом с хорошими отметками выдавался в обмен на жертвенное поведение, хотя школьник, возможно, и без того был человеком отзывчивым.

Сколько добрых слов мы слышим в адрес матери Терезы, которая ухаживала за больными и умирающими бедняками! Как все восхищаются Корпусом мира, который доставляет продукты и гигиенические принадлежности в нищие африканские деревушки! А вот компании, которые избавляют мир от страданий, разрабатывая антибиотики, обезболивающие препараты и вакцины, или компании, которые избавляют мир от голода, выращивая новые высокоурожайные сорта зерновых, почему-то считают эксплуататорами, заботящимися только о своем кармане.

Чем больше убытков несет жертвователь, тем больше восхищаются им альтруисты, хотя польза от жертвы может быть чисто номинальной. Классический пример — библейский Авраам. Его прославляют за то, что он согласился принести в жертву своего сына Исаака просто потому, что так велел ему Бог. О, как превозносят его раболепие, готовность отдать самое дорогое, что у него было, притом, что в смерти Исаака не было никакой пользы — ни семье Авраама, ни его народу, ни даже самому Богу. Так вот чтó так умиляет альтруистов — сам факт самоотречения, жертва ради жертвы.

Когда альтруисты вопят о неравенстве доходов, они вовсе не стремятся повысить уровень жизни бедняков — они хотят, чтобы богатые сами стали бедняками. Если все будут одинаково бедны, альтруисты успокоятся. В свое время они восхищались социалистическими странами, где люди жили гораздо хуже, чем самая бедная западная семья. Зато если бедняки начинают жить лучше, но при этом богатеют и богатые, альтруисты поднимают крик. Вот, например, статья, озаглавленная «Пропасть между бедными и богатыми увеличивается». Начинается она так: «По данным Федерального резервного банка США, разрыв между бедными и богатыми увеличивается. По стоимости средних чистых активов разница между домохозяйствами с самым высоким уровнем дохода (10 % домохозяйств) и домохозяйствами с самым низким уровнем дохода (20 % домохозяйств) достигает 70 %». Лишь прочитав полстатьи, мы узнаем, что «Доходы самых малообеспеченных домохозяйств возросли на 25 % и составили в среднем $7900 на хозяйство»2. (Курсив мой. — Питер Шварц.)

Любой разумный человек согласится с тем, что если ты стал богаче, в этом нет ничего плохого. Но когда кто-то стремительно обогащается, альтруисты хватаются за голову. Зато если всех уравнять, опустить до уровня самого последнего бедняка и запретить обогащаться, они смогут спать спокойно. Если имеет место неравенство, значит, «имущие» слишком мало жертвуют. Тогда за дело берутся альтруисты, чтобы дать укорот тем, кто пытается возвыситься над своими собратьями. Они требуют жертвы тем, кто остался на дне. Богатство вменяется нам в вину, и наказание неизбежно. Альтруисты клянут владельцев лимузинов и роскошных пентхаусов, они призывают громы и молнии на головы топ-менеджеров, получающих высокие зарплаты и бонусы. Они требуют (в Конгресс даже был внесен соответствующий законопроект) уменьшить разрыв между зарплатами управляющих компаниями и самыми низкооплачиваемыми сотрудниками3.

В других странах эта разновидность зависти проявляется еще сильнее. Например, в Финляндии размер штрафа за нарушение правил дорожного движения зависит от доходов нарушителя. Так, по участку дороги с ограничением скорости до 40 км в час некий состоятельный господин мчался со скоростью 70 км в час. Его остановил полицейский, потребовал сообщить номер социальной карты, по телефону узнал, какие налоги платит нарушитель, и оштрафовал его на $71 тыс.! «У нас, в Скандинавии, свои порядки, — заявил по этому поводу сотрудник Министерства внутренних дел. — У нас прогрессивная шкала налогообложения, и размер штрафа тоже зависит от уровня дохода. Чем больше зарабатываешь, тем больше платишь»4.

Предвзятое отношение к богатым альтруисты объясняют тем, что обогащение одних приводит к обнищанию других. Позвольте, но на свободном рынке это не так! Во-первых, размер состояния — величина переменная. Во-вторых, оно создается, а не отбирается у других. Человек создает то, чего прежде не существовало. Людям с ограниченной трудоспособностью, получающим меньше других, выгодно, чтобы было как можно больше людей, способных зарабатывать много. Как богатые становятся богатыми? Очень просто. Они производят товары — машины, строительные материалы, самолеты, компьютеры, смартфоны, они строят дома, повышая тем самым наш уровень жизни. Больше производишь — больше зарабатываешь, меньше производишь — меньше зарабатываешь. Но в любом случае, если производство ведется на свободном рынке, в выигрыше остаются все. Более предприимчивые могут позволить себе филе миньон, менее предприимчивым придется довольствоваться гамбургером, но это лучше, чем всем вместе хлебать жидкую кашу или голодать в условиях уравниловки.

При перераспределении богатства падает уровень жизни каждого. Это неизбежно, поскольку средства, которые могли быть направлены на развитие производства, расходуются на потребление. Это все равно что разобрать процветающее предприятие на кирпичи, продать их, а деньги отдать безработным. Предприятия больше нет, кирпичи проданы. И на что теперь кормить «нуждающихся»?

Разумеется, если вы разбогатели благодаря покровительству государственных чиновников, ваши деньги действительно взяты из карманов тех, кто таким покровительством не пользовался, но винить в этом следует не богатых и не капиталистическую систему, а коррупцию, столь распространенную в странах, где нет свободного рынка (и не только в них, ведь и в США рынок тоже нельзя считать полностью свободным). Когда государство управляет экономикой в соответствии с принципами альтруизма и «в интересах общества», многое зависит от личных связей. Появляются групповые интересы, выдаваемые за интересы общества. Но если есть закон, защищающий права личности, государство не может раздавать преференции, а недобросовестные предприниматели — продавливать свои интересы.

Как и за любой альтруистической кампанией, за критикой неравенства доходов скрывается не возмущение получением привилегий от государства (что было бы вполне оправданно), а обыкновенная зависть к тем, кто зарабатывает больше других. Альтруисты сгорают от желания пройтись с косой по полю и «срезать верхушки», т. е. принести в жертву добившихся успеха, — только потому, что другие успеха не добились. Отказ от ценностей