Читать книгу "Сокровище Монтесумы - Ольга Жемчужная"

В ту экспедицию им повезло. Предположения Спенсера оказались верными. Разрешение на раскопки этого места, добытое с большим трудом, оправдало себя. Сначала метод дистанционного обследования данного места, а затем уже более его детальное исследование с помощью портативного зондирующего локатора принесли свои плоды, и как результат – обнаружение части ритуальной пирамиды с изображением светила в виде человеческого лица. Спенсер ликовал. Не каждому археологу суждено пережить подобную удачу. Но неожиданно его радость была омрачена, он заметил, что его жена неверна ему. Нелли с Готье, конечно, были осторожны и не выставляли своих отношений напоказ, но Спенсер все-таки узнал об их тайне. Он стал случайным свидетелем их близости, когда по ошибке забрел в палатку Готье вместо своей. Именно в тот день им удалось обнаружить остатки ритуальной пирамиды, и Спенсер, находясь под впечатлением от этой находки, был вне себя от радости. Очевидно, поэтому он и перепутал палатки. Спенсер откинул полог палатки Готье в самый пик близости любовников. Нелли с Готье так были увлечены друг другом и своими собственными ощущениями, что не замечали никого и ничего вокруг. Спенсер же поспешил ретироваться. Оглушенный увиденной сценой, он побрел наугад, куда глаза глядят. Он пытался забыть увиденное, но перед его взором вновь и вновь вставала одна и та же сцена, случайно подсмотренная им в палатке Готье. Спенсер шел долго, куда и зачем несут его ноги, он и сам не знал толком в этот момент. Для него главное сейчас было не сидеть, а двигаться. Еще будучи спортсменом, он четко усвоил для себя одну истину: чтобы сбросить заряд негативных эмоций, нужно дать своему телу максимум физической нагрузки. Где ее сейчас было взять? Поэтому он просто шел и шел, стараясь по максимуму загрузить свое тело хотя бы движениями.

Ноги сами привели его к месту раскопок. Здесь Спенсеру немного полегчало. Одно нахождение рядом с остатками ритуальной пирамиды привносило в его душу некоторое успокоение. Спенсер огляделся и заметил недалеко от себя лопату.

– Вот то, что мне сейчас нужно, – обрадовался Спенсер. Он схватил лопату и начал копать, просто так копать, без всяких целей. Он копал как одержимый, просто чтобы выпустить пар излишних эмоций, которые все еще кипели в нем от увиденной недавно сцены. Когда рядом с ним оказалась довольно высокая гора песка, Спенсер бросил лопату и, присев над кучей, машинально стал медленно просеивать песок сквозь пальцы. Когда, в очередной раз зачерпнув ладонью горсть песка, Спенсер почувствовал в своей руке какой-то предмет, сердце его екнуло. Он бережно очистил от песка свою находку и обнаружил на своей ладони свиток. Спенсер осторожно развернул его. Его глаза различили какое-то изображение, но что именно было изображено на свитке, Спенсер так и не сумел определить. Свиток был очень древний, краски, которыми было сделано изображение, сильно потускнели, а в некоторых местах совсем стерлись. Спенсер опустил этот свиток в карман, решив ничего никому не говорить о своей находке. С этого момента его как будто отпустило. Душевная рана, нанесенная его женой, больше не волновала его с прежней силой. Спенсера теперь занимало совсем другое: что изображено на свитке?

Он это узнал, когда вернулся домой. Несколько месяцев потребовалось ему, чтобы восстановить изображение. Когда это произошло, Спенсер внимательно изучил результат своих исследований. Теперь ему стало ясно, что на свитке был изображен план местности в районе найденной им теокалли. Рядом с теокалли на плане было какое-то здание, по всей очевидности, дворец императора. Эта его догадка нашла недавно странное подтверждение в рассказе Левина о своем сне. После его свидетельства Спенсер лишний раз убедился в правильности уже принятого им решения – завтра они будут копать в том месте, где на плане располагался дворец.

10

Протиснувшись через узкий лаз, Даниэль поднялся на ноги и огляделся. Он находился внутри небольшой пещеры, выдолбленной прямо в скале. Пещера была невысокая, но в ней все же можно было находиться, выпрямившись во весь рост. В пещере было темно и сыро, и в первый момент Даниэль ничего не смог рассмотреть. Но постепенно глаза Даниэля привыкли к окружающему его мраку и стали различать обстановку вокруг. В этот момент он смутно разглядел, что в глубине пещеры находится небольшая возвышенность в виде постамента, а над ней высеченная прямо в стене фигура какого-то божества. Испытывая душевный трепет, Даниэль робко приблизился к постаменту. Глаза его в окружающей темноте уже различали все довольно отчетливо. Он внимательно огляделся вокруг и заметил, что пол пещеры сплошь усеян камнями, о которые он то и дело спотыкался, пока шел к идолу. Даниэль остановился у ног божества и только сейчас заметил, что тело его расколото надвое, по рукам и ногам шли глубокие трещины, казалось, это чудовище может рассыпаться в любой момент на части. Даниэль понял, что все эти разрушения являются следствием извержения вулкана. Но тем не менее, несмотря на сильные повреждения, лицо идола сохранило свою целостность, а это давало Даниэлю возможность воспользоваться ключом и попытаться открыть вход во внутреннюю пещеру, где были спрятаны сокровища. Даниэль ловко запрыгнул на постамент и достал рубин. Вспомнил слова матери и проделал все в точности так, как она говорила. После третьего поворота рубина во рту идола поверхность стены пещеры, кажущаяся монолитной, пришла в движение. Часть ее в виде прямоугольника отделилась от общей массы и образовала еще один проем, на этот раз довольно большой, дающий возможность пройти через него почти в полный рост. Даниэль напряг глаза. В глубине открывшегося пространства он различил довольно большой зал, значительно больший, чем тот, в котором он находился. Насколько позволял видеть его взгляд, там не было ничего, кроме сундуков, стоящих на полу в несколько рядов. Даниэль спрыгнул на пол и устремился в сокровищницу, где его предки сохранили золото и драгоценные камни.

Пока Даниэль находился внутри пещеры, Томи присела на землю. Она думала о том, как скоротечна все-таки человеческая жизнь. Не успеешь как следует насладиться всеми земными дарами, как боги призывают обратно. В том, что ей пора возвращаться в мир теней, Томи нисколько не сомневалась. Она ломала голову, как заставить сына оставить ее тут, какие веские аргументы найти, чтобы он возвращался к отцу. Томи понимала, мальчик упрям, ей будет нелегко убедить его в своей правоте. Может, и не удастся вовсе, и тогда что станет с ним? Он погибнет вместе с ней. Нет, этого Томи не должна допустить, а это значит… Томи придумала, как ей следует поступить. Надо только найти средство, в крайнем случае сгодится острый обломок камня. Только бы камень оказался достаточно острым.

Томи откинулась назад и, прислонившись к скале, подняла лицо к небу. Солнце стояло высоко и било ей прямо в лицо. Она опустила глаза, спасаясь от прямых солнечных лучей, и стала смотреть на землю. Вдруг между камней в нескольких шагах от нее что-то блеснуло. Томи протянула руку и немного разгребла землю. Сердце ее бешено забилось, когда она подняла с земли обсидиановый нож. Томи знала, что в пещере есть жертвенный постамент, на котором кутуми убивали своих жертв и приносили их сердца в дар каменному идолу, хранителю своих сокровищ. Очевидно, в момент извержения вулкана здесь происходил такой обряд, и жрец, исполняющий его, спасаясь от гнева вулкана, в спешке обронил этот нож.