Читать книгу "Южный крест - Дина Роговская"

Я присела на корточки рядом. Система сложная, но если прервать цепи в паре мест, то вполне может выйти.

– Нужны инструменты, – сказал Майкл, – здесь и здесь серьезные узлы, надо очень аккуратно в них влезть.

– Мистер Сэйнфилд, пройдите на мостик, – раздался голос капитана.

– Черт, сейчас наша смена. Отправлю тебе Барта, – Майкл встал и вышел, не дав мне даже возразить.

Барт пришел со своим чемоданчиком через несколько минут. Я как раз разобралась с разводкой. Барт присел рядом и открыл чемоданчик.

– Итак?

– Нам нужно добиться стандартной фиксации, без дальнейшего вдавливания.

– Понизим чувствительность узлов, – он быстро оглядел разводку, – а можно их просто заблокировать и все.

– Как? – он увидел что-то, что не увидела я.

– Смотри, это отсоединим… замкнем сюда… это разомкнем и просто достанем, – маленький блок элементов шлепнулся в его чемоданчик. – Так, это сюда… – Его руки быстро отсоединяли и перемыкали проводки, обходя сенсорные блоки и купируя проводимость сигналов опасности.

– Ты здорово в этом разбираешься, – сказала я, мне в данной ситуации оставалось только смотреть.

– Я механик, Морган. Это моя работа, – он зачистил пару проводков и переставил клеммы.

Я бы и сама покопалась с удовольствием в этом кресле, это заняло бы больше времени, и я спалила бы пару реле, но у меня было бы занятие на полдня.

– Что ж, садись, попробуем, – Барт еще раз осмотрел плоды своих трудов.

– Что мы тут сможем увидеть без перегрузок? – проворчала я, садясь в кресло и пристегивая ремни.

– Я пошлю импульсный сигнал, – он кивнул на небольшой пульт.

И почему меня это не удивляет?

– Ладно. – Замки защелкнуты, и ремни впервые не притянули меня к спинке.

Я подвигала плечами – никакой реакции. Я наклонилась вперед – допустимая безопасная норма, но никакого принудительного возврата на место.

– Посылаю импульс тревоги, – сказал Барт.

Я положила руки на штурвал и вывернула его примерно как над Мешком – ноль реакции.

– Ну как? – спросил Барт.

– Держат, но не давят, – я еще покрутилась в кресле, – надежная фиксация, без угрозы увечий. Спасибо.

– Не за что, – Барт закрутил панель спинки кресла и застегнул чехол.

Я отстегнула ремни и выбралась из кресла. Наконец-то эта проблема решена.

– Я видел твою звезду, – сказал Барт, укладывая инструменты, – красивая.

Я кивнула.

– Ты уже знаешь, как ее назовешь?

– Назову? – удивилась я. – Мне и в голову не приходило, что я должна ее как-то назвать…

– Двойная Морган или… – он посмотрел на меня, – или Фрэнсис Т. Морган у тебя есть другой вариант?

Т. Откуда?! Да, вспомнила. Только один человек мог ему сказать это имя. Имя, которое до этого произносил лишь один человек. Который мне его дал. Мой отец.

Барт подошел ко мне и осторожно взял за руку.

– Фрэнсис-Тиана – идеальное название для такой красавицы…

– Я… подумаю, – у меня перехватило горло, – мне надо идти…

Он тут же выпустил мою руку и нагнулся за инструментами, когда он распрямился, меня уже не было.

Фрэнсис Тиана… Фрэнсис Тиана Морган. Мое первое имя – это все, что досталось мне от матери, не считая части состояния ее клана. Второе имя дал мне отец, но всегда обращался холодно: «Фрэнсис», – умудряясь вместить в такое короткое имя всю свою неприязнь ко мне и моей матери. Никто вот уже много лет не произносил это имя вслух. Разве что… Майкл. В памяти всплыло воспоминание о том вечере, когда я так бесславно напилась, и Майкл отнес меня в спальню. Сгрузив меня на кровать, он сказал: «Спи, Тиа, детка…» Тогда мне это показалось бредом одурманенного алкоголем сознания, но теперь… Я вошла в рубку. Майкл сидел один за пультом и снимал показания с приборов. Рядом лежала раскрытая книга.

– Морган? – он моментально уловил мое состояние. – Что случилось? – он отложил планшет и ручку.

– Когда… Когда ты приехал ко мне в первый раз…

– Ты пьяная палила в своих предков из пистолета, – кивнул он.

– Да, – нетерпеливо отмахнулась я, – ты назвал меня в тот вечер…

– Тиа, – тихо сказал он, – не думал, что ты запомнишь…

– Откуда ты знал его? Его нет ни в одном личном деле, откуда?..

Он потер глаза. Дурной знак. Я опустилась на свое кресло рядом.

– Твой… – он поправился, – наш отец так звал тебя, когда говорил о тебе.

– Обо мне? – севшим голосом переспросила я.

– Да, когда мы встречались. Обычно мы обедали вместе и затем уезжали куда-нибудь за город. Минут двадцать он говорил о делах компании, просто чтобы держать меня в курсе, а остаток дня он говорил о тебе.

У меня все сжалось внутри. Руки вмиг стали холодными и слегка задрожали. Вот он. Вот он ответ на вопрос, который я не решалась задать Майклу, даже сильно напившись, так страшно мне было услышать на него ответ. Он говорил обо мне. Он все же говорил обо мне с ним.

– И когда он говорил о тебе, – голос Майкла тоже слегка сел, – он называл тебя Тиа.

– Вот как, – я сцепила руки, не решаясь взглянуть на Майкла, – и что… – я не смогла закончить вопрос, что-то капнуло мне на руку.

Черт… Неужели спустя столько лет я еще в состоянии плакать?

– Говорил о твоих успехах в академии. Говорил, что каждый раз, когда ему звонили оттуда, он надеялся, что тебя исключили, и ты заживешь нормальной жизнью богатой наследницы, но каждый раз это были очередные поощрения или награды. Как на каждый такой звонок у него обрывалось сердце, потому что он боялся услышать, что ты разбилась. Больше всего на свете он боялся этого…

А когда я вернулась после Новой Атлантиды, его свалил инфаркт. Я сидела оглушенная, не чувствуя, как слезы ручьями текут по моему лицу. «Лучше бы ты, как все, скакала на столах в клубах», – сказал он мне. И я услышала тогда в этих словах совсем не то, что он хотел сказать. И это были его последние слова, сказанные мне. Я уехала в казарму, и приехала только через три дня после звонка Генри. Отец был уже мертв.

– Почему… – прошептала я, – почему он позволили мне так себя ненавидеть? Почему он был так жесток со мной?!

Майкл в бессилии потер лоб и посмотрел в пространство за обзорным экраном.

– Я не знаю… Возможно, он не мог иначе… Видимо, его страх потерять тебя обрел такую форму. Ты чудовищно напоминала ему его самого, он был в ужасе от этого и не знал, что с тобой делать, чтобы уберечь… Не знаю, Фрэнсис, честно – не знаю…

Я закрыла лицо руками и сделала то, чего не делала уже много лет. Я разрыдалась. Майкл встал и обнял меня. В дверях рубки стоял мрачный Барт. Майкл едва кивнул ему, и тот осторожно перехватил меня и повел в мой отсек. Там он аккуратно усадил меня на кровать и присел передо мной на корточки.