Читать книгу "ТалисМальчик - Диана Ибрагимова"

Я отправляюсь на новую ступень опыта.

Достойный меня появится в нужное время и в нужном месте.

Вот он и появился в нужное время и в нужном месте, усмехнулась Алевтина и принялась за новую порцию аффирмаций. Она писала утверждения и проговаривала их, как молитвы, вслух.

Увлёкшись образно-волевыми настроями и исцеляющими утверждениями, Алевтина заучила многие фразы наизусть. И теперь память выдавала готовые формулы, вычитанные в книгах признанных мастеров и популяризаторов этого психологического жанра: Луизы Хей, Сытина, Свияша, Правдиной. Сформулированное авторитетами, Алевтина дополняла своими, пусть любительскими, но очень уместными фразами:

В моём мире всё идёт хорошо.

Я предаю забвению всё плохое.

Я отдыхаю и накапливаю силы.

Я отпускаю прошлое. Прошлое отпускает меня.

Я отпускаю Дениса на все четыре стороны.

Я прощаю его и отпускаю. Я свободна.

Отложив тетрадь, Алевтина взяла плейер. Дочка хозяйки ей сегодня сбросила папку с местной малоизвестной музыкой. Аля выбрала мелодию гречанки Тамары. Кажется, единственную студийную запись певицы. Девушка из греческого приазовского посёлка только начала петь и вдруг разбилась на машине. Как это всегда неожиданно. Хотя, по идее, нужно всегда ожидать. Все ходят по улицам и многие ездят за рулём, и в любой момент с каждым человеком может случиться беда. Но всё равно всегда неожиданно и резко. Обрыв. Только что жила и пела – и вдруг оборвалась.

И Алевтина подумала, что у неё в жизни всё не так уж и плохо. Всего-навсего разбилась детская мечта. Да, любимая. Да, взлелеянная годами, но, как выяснилось, не обладавшая никакой ценностью. Разбившись, эта стекляшка-пустышка освободила на полке с мечтами место для новой, и на этот раз настоящей, потому что девочка окончательно выросла, и теперь подделку от сокровища точно отличит.

Песенка Тамары играла уже в третий раз – так, ничего особенного ни в мелодии, ни в исполнении, но был какой-то нерв, надрыв… Конечно, судьба исполнительницы – вот и надрыв.

В темноте большое зеркало отражало каждое движение, но с искажением, как в клубе под особого рода освещением. И Алевтина начала танцевать…

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

Если Денис запутался с Домовёнком и не знал, как от неё избавиться, мог бы сказать мне, размышляла Алевтина, гуляя по пляжу. Вместо этого окутал ложью и меня. Может, я поторопилась с фразой «найди мне жильё», но что он мог предложить в тот момент? Очередной пудинг из вранья, который надо было съесть? Но я же на пожизненной диете – ложь просто не перевариваю. И если бы у него имелись внятные оправдания, они бы прозвучали и после моих слов, ничуть не утратив своей внятности. А так – у него не нашлось идеи лучше, и он ухватился за мою, а значит, моя спонтанная реакция оказалась единственно правильной.

И снова спасительное переубеждение себя. Вообще-то не рекомендуется работать с аффирмациями на пляже, под солнцем, в воде. Но Аля каждой клеточкой ощущала, что это как раз то, что ей сейчас нужно. И она повторяла наиболее удачные утверждения, загорая или прогуливаясь по набережной.

Мир хорошо относится ко мне.

Я получаю всё, что мне нужно.

Я нахожусь в полной гармонии с миром и людьми.

Всё происходит для моего высшего блага.

Я и только я создаю свою жизнь и судьбу.

В моей жизни происходят только правильные события.

Счастье – это моё естественное состояние.

На второй день такого нехитрого тренинга исчезли головокружения, ушла вялость и заторможенность. Нет, определённо, грамотное применение психотехник даёт свой результат. Давным-давно метод положительных утверждений придумали древние индусы. И за тысячи лет он почти не изменился. Люди только добавили дополнительные приёмы для усиления эффективности. Кто-то произносит аффирмации перед зеркалом («Я самая обаятельная и привлекательная!»); кто-то пропевает или развешивает по комнате плакаты с фразами. Алевтине нравилось многократное записывание и проговаривание позитивного утверждения, пока в состоянии некой отрешённости подсознание, наконец, не поверит в то, что ему пытаются внушить, и не начнёт действовать в соответствии с утверждением.

Но прочувствовать нужно каждое слово, каждую выходящую из-под ручки букву, надо проникнуться мыслью до мурашек на коже, до щекотки в позвоночнике. Это будет означать, что она, мысль эта положительная, воспринята и подсознанием, и организмом. Только так. Алевтина улыбнулась, представив, как сотни мурашек, вроде муравьёв, спешат вдоль позвоночника, а у каждой на спине буква из позитивного утверждения, и тащатся эти буквы к двери с табличкой «Подсознание», и исчезают за этой дверью, и там, за дверью, становится всё светлее, и ярче, и спокойнее.

Она уже вовсю улыбалась.

Интересно, кто же или что так быстро привело в норму Дениса? Скорее всего, друзья. И наверняка доминирующей мыслью в их рассуждениях было, что все бабы сволочи, и ни одна его, Дениса, не стоит. Это обычная тактика: когда сам человек мало чего стоит, он обвиняет в «сволочнутости» весь противоположный пол.

Это она, Алевтина – утончённая, настоящая и вполне самодостаточная девушка, не стоит его, Дениса – завравшегося блудливого кота, оскорбившего чеширскую улыбку, и женщину, которая побрезгует теперь с ним в одном море купаться? Значит, меняем море и попробуем к этому впредь не приближаться. А сейчас попытаемся насладиться напоследок и расслабимся. В конце концов, не Денис Мур делает знаменитым город Бердянск.

Когда закрываешь глаза, лёжа на пляже, наступает совершенно особое состояние: универсальное какое-то, не привязанное ни к месту, ни ко времени. Ты слышишь море ‒ всё, что оно нашёптывает; ты чувствуешь его запах и лёгкий бриз, и брызги на лице. Ты не вздрагиваешь от криков морских птиц и визга детей, пробегающих мимо – ты не пугаешься, потому что готова к ним. Это нормально: крик чаек над головой и песок с быстро бегущих детских ног. Ты плавишься на солнце так же, как это делают сейчас люди в любой части мира, на любом пляже. Вот сейчас ты откроешь глаза – а вокруг Шарм-Эль-Шейх, или Майорка, или Золотой Берег… Так зачем ехать так далеко, если лежишь на пляже одинаково и в Бердянске, и в Австралии?

Днём Алевтина быстро уснула, едва коснувшись прохладной подушки. Здесь она много спала, как в детстве. В Москве такой роскоши себе позволить нельзя. Обычно ей хватает шести часов ночью, а днём и мысли о сне не возникает, теперь же она спала по восемь часов ночью и час-полтора днём. Очевидно, организму нужен сон для восстановления, думала Аля, пытаясь рассмотреть цветочек на наволочке и теряя фокус.

На этот раз сон с говорящей комнатой пришёл днём.

«Только закрыв за собой дверь, можно открыть окно в будущее» (Франсуаза Саган).

«Не стыдно упасть в яму. Стыдно из неё не выбраться» (П.Трэверс. Мэри Поппинс).