Читать книгу "Умягчение злых сердец - Вера Колочкова"

– Нет… Ее сегодня не было в городе, завтра допрошу.

– Понятно… Значит, аккурат накануне и подменила. Слушай, Кирка, а тогда, десять лет назад, кого ты допрашивала? Матушку этой Татьяны?

– Да… Выходит, что так. Да, точно…

– Значит, старшая Воскобойникова свою должность дочке передала? Династия у них, выходит. А давай-ка мы все подробности про эту династию вызнаем. А что, совсем не помешает… Иди, зови Раису Никитичну, сарафанное радио будем слушать!

– Ой, мам…

– Наша Раиса – кладезь информации, она все про всех знает! Даже то знает, чего сам человек про себя не знает! И всегда в точку попадает, точнее, чем в Википедии! Зови, зови… Или подожди, я ей сама сейчас позвоню.

Соседка Раиса Никитична была и впрямь уникальной личностью, имя которой было – Главная Сплетница Города. Такая Главная Сплетница непременно найдется в любом небольшом городке, и нет в том городке человека, о котором не знала бы она всю его подноготную. Причем «подноготная» ни на один грамм не являлась плодом больного воображения или женской зависти, а была вполне себе полноценной подноготной, со всеми интересными подробностями частной и, казалось бы, от общества скрываемой личной жизни.

Раиса Никитична и внешне выглядела весьма колоритно, с покушениями на моложавость и давно утерянную по причине солидного возраста сексапильность. Носила балетки с бантиками, узкие брючки и кофточки-разлетайки, полагая, видимо, что удачно скрывает от любопытного глаза пухлый пенсионерский живот. И манерцы у нее были живенькие, бойкие, выработанные тем самым устремлением к моложавости, и глаза блестели жадным до любой информации любопытством. Оставалось только удивляться, в какие закрома памяти проваливается та информация, чтобы в нужный момент выскочить наружу по мере надобности. Видимо, природа так устроена, и каждому индивиду выдает определенное количество памятных файлов согласно его уникальности, хоть и нелепой на первый взгляд.

Кира не любила Раису Никитичну. Нет, здоровалась, конечно, когда сталкивалась лоб в лоб, но всегда пулей пролетала мимо, не останавливаясь и не утруждая себя парой добрососедских дежурных вопросов о погоде и самочувствии.

– …Да, Раечка, ждем… Сейчас тебе Кира дверь откроет, – ласково ворковала в телефонную трубку мама, показывая Кире глазами, чтобы та шла в прихожую. – Она идет уже, ага…

Кира с коротким вздохом поднялась со стула, поплелась в коридор. Далась маме эта Главная Сплетница. Что она, ее сплетни потом протоколом оформлять будет? И что она такое может сообщить, чтобы…

Ее недовольные мысли оборвал нетерпеливый звонок в дверь. Явилась уже. Не запылилась.

– Ой, Кирочка, здравствуй, здравствуй, – вплыла в открытую дверь Раиса Никитична. – Как ты поправилась, боже мой! Это катастрофа, Кирочка! Тебе срочно надо садиться на гречневую диету! Ты видела Елену Степановну из третьего подъезда, какая она стала? Была корова коровой, а сейчас любо-дорого посмотреть! Глаз отдыхает! Не женщина, а газель! Горная серна!

– Я не хочу быть ни газелью, ни горной серной, Раиса Никитична. Мне и так хорошо.

– Ты не права, Кирочка! Ты сначала посмотри на Елену Степановну, потом выводы делай! Кстати, это я ей посоветовала гречневую диету… А мне о ней рассказала Тамара Степановна из нашей управляющей компании, когда я к ней ходила разбираться по завышенному тарифу в квитанции. А ей посоветовала…

– Рая! Раечка! – прилетел в прихожую из кухни спасительный мамин голос. – Идите сюда, девочки, что вы в коридоре застряли! Чайник уже вскипел!

– Идем, Валюша, идем, – пропела Раиса Никитична, подмигнула Кире и поплыла на кухню. – А можно узнать, по какому случаю у вас чаепитие с гостями?

– Да просто так, Раечка. Решили пригласить по-соседски. Видишь, сколько вкусностей пропадает, надо же кому-то съесть!

– А чего ж пропадает? – прищурила любопытный взгляд женщина, быстро оглядывая стол.

– Ну, так… Пропадает, и все, – пожала плечами мама.

– А, я поняла, Валюша! – вскинулась Раиса Никитична и улыбнулась победно, будто разрешила сложную головоломку. – И правда, как я сразу не догадалась! Это у тебя с юбилейного стола вкусности-то! У Натальи же юбилей был, у подружки твоей?

– Все-то ты знаешь, Раечка.

– Да уж, Валечка, что есть, то есть. А чего не знаю, то сама вычислю. От меня ничего не скроешь, как ни старайся.

– Да я и не стараюсь, Раечка. Догадливая ты моя, кладезь мой бесценный. И что бы я без тебя делала в свое время? Про кого у тебя ни спросишь – все знаешь! Кто с кем поссорился, кто кому изменяет, кто чего с места работы подворовывает.

– Да уж, Валечка, помогала тебе, как могла, ни разу не отказала. И все, заметь, от чистого сердца, от доброй души. Хотя, я слышала, за границей тому, кто с информацией полиции помогает, деньги платят. И даже в штат берут. А я ж бесплатно, на добрых началах. Слушай, Валечка, а может, и у нас нынче такие штатные должности ввели, а я не знаю?

– Нет, не ввели. Если бы ввели, ты была бы первая и безоговорочная претендентка.

– Жаль… Мне бы к пенсии прибавка не помешала, нынче же все дорого стало, в магазин страшно зайти. Но если вдруг должность такую введут… Уж не забывай про меня, Валечка. И ты, Кирочка, не забывай. Знаешь, сколько я твоей мамке преступлений помогла раскрыть? У-у-у, если вспомнить… Правда, Валечка?

– Да, Раечка, без тебя я никак бы не справилась, конечно.

Раиса Никитична напряглась, уловив в тоне собеседницы ироничную нотку, и уточнила на всякий случай:

– Это ты что сейчас, насмехаешься, что ли?

– Да бог с тобой, Раечка… Ни в одном глазу… Наоборот, радуюсь, что так удачно звезды сошлись и что мы с тобой всю жизнь бок о бок живем. И за информацией далеко ходить не надо.

– И снова насмехаешься! Меня ведь не обманешь, Валюша, я на такие дела чуткая! А ты, чем насмешки строить, лучше бы о Кириной судьбе задумалась, ей-богу. Надо же, девка до сей поры не замужем. Дождалась, когда перестарком станет! Где ж твои глаза были, где ж твоя забота материнская потерялась?

– И не говори, Рая… – вполне искренне вздохнула мама, стараясь не замечать Кириного возмущенного выражения на лице.

– Хотя, если мозгой напрячься, Валюшечка… – тоже зыркнув на Киру, интимно потянулась к маме Раиса, чуть не опрокинув на колени чашку с чаем. – Если вплотную, так сказать, вопросом заняться… Есть у меня одна идейка.

– Я вам не мешаю? Может, мне уйти пока? – раздраженно спросила Кира, и женщины повернулись к ней одновременно. У мамы на лице была написана просьба «не возникать и потерпеть немного», Раиса Никитична спрятала свое отношение к ее раздражению за вежливой улыбкой.

Выждав паузу, Раиса Никитична снова развернулась к маме, заговорила деловито:

– Значит, так, Валюш… Меня вчера одна знакомая на юбилей пригласила. Ну, ты знаешь ее, это Катя, она двоюродная сестра Люси Парамоновой, которая у Нины Алексеевой по молодости мужа увела, помнишь? А Нина ей за это космы выдергала, чуть на тот свет не отправила. Да как же ты не помнишь, если сама Люсиным заявлением занималась! У них же тогда почти до смертоубийства дело дошло.