Читать книгу "Красный замок - Кэрол Нелсон Дуглас"

Холмс отставил от себя бутыль на центр стола, как кот, уставший забавляться с дохлой мышью:

– Россия – страна невероятных масштабов, населенная дремучими крестьянами со своими обычаями. Я понимаю, что нелегкий жребий превращает их в чудовищных пьяниц, особенно налегающих на крепкий самогон. Неудивительно, что напиток в бутыли представлял собой это варево, распространенное на территории их страны, но здесь встречающееся крайне редко.

– Учитывая состояние преступника на момент задержания, могу лишь надеяться, что у нас напиток не получит распространения, – самодовольно вставил Лестрейд.

Мой друг кивнул и поднялся.

– Как, мистер Холмс, разве вы не желаете сами встретиться с ним? Он уже протрезвел, и переводчика мы не отпускали, – принялся увещевать его Лестрейд.

Однако сыщик остался непреклонен:

– Очень мило и предусмотрительно с вашей стороны, инспектор, но в допросе нет необходимости. Несомненно, Дурманов напал на женщину, которую мы нашли, что вы и сами могли бы доказать, если бы ваши сослуживцы не затоптали на земле вокруг тела все отпечатки ботинок с дырой под большим пальцем. Могу предложить вам осмотреть подошву обуви Дурманова, но это только докажет мою правоту. Что ж, я все равно не спущу с него глаз.

– Но мистер Холмс! Он же может оказаться Потрошителем! Разве вы не хотите расследовать это дело?

– Нет. Он полностью ваш, рад вам сообщить. Счастливо оставаться.

Нечасто мне доводилось удивляться непредсказуемым подходам друга к раскрытию преступлений не меньше инспектора Лестрейда.

Наконец мне удалось прийти в себя и встать со стула. Кивнув на прощание потрясенному инспектору, я поспешил вслед за Холмсом.

Глава пятнадцатая

Шоу «Дикий Восток»

В конце XIX века неистовые мадьярские всадники перевалили через Карпаты.

Томас Раймер, немецко-венгерский историк

Из дневника

Впервые я увидела всадников из окна трясущегося вагона поезда где-то между Франкфуртом и Веной.

Они приближались к железной дороге по довольно широкой дуге, но вскоре уже скакали рядом с составом. Ленты на поводьях и седлах лошадей переливались всеми цветами радуги. Не менее яркими были длинные рукава и шаровары всадников.

– Теперь понятно, зачем полковник Коди набирает для своего шоу наездников со всего мира, – заметила я, прижавшись носом к оконному стеклу. – Кто эти дикие люди?

– Мадьяры, – сказала Ирен, подавшись вперед, чтобы рассмотреть всадников. – Двоюродные братья и смертельные враги турок и гуннов. Сотнями лет копыта их коней вспахивают поля битв.

Ее голос звучал волнующе мелодраматично, как в нескончаемой сцене смерти Сары Бернар на сцене. Рассуждения в духе Брэма Стокера: если актерский состав больше сотни человек, а постановка стоит тысячи – это театр, даже если все происходит на самом деле. Особенно если все происходит на самом деле.

– Так поступают бандиты, – у меня перехватило дыхание, когда я плюхнулась на сиденье, чтобы вытащить дневник и начать строчить карандашом заметки, – на американском Западе. Они догоняют и останавливают поезд, а потом грабят пассажиров.

– Бандиты орудуют во всем мире. – Ирен полезла в боковой кармашек платья-сюрприза, где лежал маленький черный пистолет, которого у прежней владелицы платья, трусихи Нелл, и быть не могло. – Мы же едем в горную страну, где цивилизация ослабляет свою хватку и верх берут традиции.

– Эти люди действительно собираются остановить поезд и ограбить нас?

Ирен покачала головой:

– Я так не думаю. Это представление. Они просто отвлекают нас.

– Отвлекают от чего?

– Смотри и увидишь, – сказала она с вызывающей раздражение улыбкой.

Не то чтобы меня разозлила именно улыбка – скорее, сам факт, что примадонна улыбается в такую непростую минуту. Но я понимала: несмотря на извлеченный из кармана пистолет, Ирен не боится, как не испугалась бы даже самого Билли Кида[42], появись он сейчас в нашем вагоне.

Тогда и мне страшиться нечего!

Состав не только не затормозил, но сделал рывок и пустил из трубы мощную струю пара, как норовистый скакун.

Вскоре в коридоре послышался стук каблуков. Он затих прямо у нашей двери.

Через матовое стекло на нас уставилось чье-то свирепое усатое лицо.

Внезапно дверь широко распахнулась, и в наше купе ворвался человек в причудливых сапогах на высоком каблуке и в военной форме, расшитой золотом.

Он резко подскочил к окну и уперся в него длинным стволом позолоченного в тон униформе пистолета.

Мадьяры между тем продолжали нестись галопом рядом с поездом; их усы длиной в фут развевались на ветру подобно вороным хвостам коней. Но вот всадники взмахнули пышными, как у английской кавалерии XVII века, рукавами и, потрясая разукрашенными ружьями, повернули обратно по дуге в том же направлении, откуда примчались. Я следила за удаляющимися черными гривами их лошадей, которые наконец растаяли вдали, как грозовые тучи на горизонте.

– Какие великолепные создания! – воскликнула я.

– Лошади или люди? – спросила мимоходом Ирен, поворачиваясь к нашему гостю – или захватчику? Честно говоря, я так и не успела сообразить. – Ну вот и встретились, Бассанио[43].

– Тут далеко не Риальто[44], – отозвался дикарь и уселся без приглашения, сняв шапку из медвежьего меха.

Я с любопытством рассматривала его подковообразные черные усы и густые брови, смуглое, разгоряченное лицо. Вероятно, он дальний потомок Чингисхана или…

– Спасибо за телеграфное предупреждение, Квентин, – сказала Ирен. – Келли видели в Нойкирхене. Мы на правильном пути.

Гость кивнул, все еще пытаясь отдышаться.

– Вы не забыли свою лошадь? – поинтересовалась я.

– Я ее одолжил. – Он метнул в меня резкий взгляд, словно выдернул чеку из гранаты.

Я покраснела. Лошади служили всего лишь реквизитом, не более. Как, вероятно, и я.

Квентин снова посмотрел на меня, заметил мой румянец и спешно поклонился:

– Простите, видимо, мое неожиданное появление вас напугало, мисс Пинк.

– Не больше Потрошителя, – буркнула я вполне в духе Нелл.

На миг в его глазах зажглась искорка радостного узнавания и тут же померкла – видимо, он вспомнил, что перед ним всего лишь я.