Читать книгу "Вангелия - Владимир Сотников"

Автомобили развернулись посреди дороги и направились в село.

Глава 6

Ванга и Любка только вошли во двор, когда снова услышали гул автомобильных моторов.

– Господи! – воскликнула Любка, глянув через плетень вдоль улицы. – Сюда едут! Бежим, Ванга!

Она заметалась так, будто можно было куда-нибудь убежать или спрятаться от той черной силы, которая подкатила к их дому…

Ванга стояла посреди двора неподвижно. И когда из остановившихся у плетня машин выскочили и вбежали во двор дюжие солдаты с автоматами, и когда, после того как солдаты быстро обыскали двор и дом, появились два человека в штатском, с виду совсем неказистые, – она не сделала ни шагу и не произнесла ни слова.

Один из этих двоих что-то сказал на незнакомом языке человечку, почтительно семенящему за ним.

– Сейчас с тобой будут говорить, – тут же произнес человечек уже по-болгарски, обращаясь к Ванге.

– Ладно.

Кивнув, она пошла в дом.

– Эй, ты куда? – воскликнул переводчик. – Стой!

– Пусть он зайдет ко мне. Один, – не оборачиваясь, на ходу сказала она.

– Сдурела, что ли, Сурчева?! – прошипел словно из-под земли появившийся староста, подскакивая к Ванге. – Ты хоть знаешь, кто с тобой говорить будет?!

Ванга наконец остановилась, обернулась. И медленно подняв руку, указала на главного из приехавших.

– Он хочет со мной говорить? – произнесла она. – Тогда пусть войдет в дом. – И обратившись к переводчику, добавила: – Ты тоже можешь войти. Будешь переводить для него.

Ванга скрылась в доме, оставив дверь открытой. Все застыли в страхе: что сейчас будет?.. На того, кого называли фюрером, смотреть боялись.

– Что ж, – наконец произнес он после тягостной паузы, – глупо бояться слепой крестьянки.

– А вдруг она сумасшедшая? – предположил его спутник. – Зачем вам оставаться с ней наедине, мой фюрер?

– Она меня заинтриговала, – отрезал тот.

Он подошел к открытой двери. Охранники хотели было войти вместе с ним, но он остановил их. Переводчик поспешил в дом вслед за фюрером, а солдаты встали под дверью и под окнами.

Когда фюрер вошел в комнату, Ванга сидела на лавке у стола. Она не встала и не предложила сесть незваному гостю.

– Встань! – прикрикнул на нее переводчик. – Ты знаешь, кто это? Сам господин Гитлер!

– Я не знаю, как его зовут, – пожала плечами Ванга. – Но знаю: он хочет, чтобы весь мир ему подчинился.

Наверное, ее слова произвели на переводчика сильное впечатление. Он больше не пытался командовать – стал подобен тени и лишь воспроизводил то, что слышал.

– Чтобы весь мир подчинился? – усмехнулся Гитлер, выслушав перевод. – Да. И я уверен, что это так и будет. Очень скоро.

– Нет, – сказала Ванга.

– Что – нет? – спросил Гитлер после того, как переводчик с придыханием ужаса повторил это слово по-немецки.

– Оставь в покое Россию, – вместо ответа сказала Ванга, остановив на его лице свои слепые, со шрамами на веках глаза. – Ты проиграешь эту войну.

Перевод прошелестел едва слышно, как шорох травы.

– Ты не можешь это знать! – в ярости выкрикнул Гитлер.

Дверь тут же распахнулась, и в комнату ворвались охранники. Они бросились было к Ванге, но Гитлер поднял руку, останавливая их, и охранники замерли.

– Не стоит внимания, – сказал он. – Это просто деревенская шарлатанка.

– Я не обманываю тебя, – сказала Ванга. – Я и никого не обманываю, а твое будущее вижу совсем ясно. Я всегда говорю только то, что вижу, ты можешь это проверить.

– Как ты предлагаешь мне проверять?

– Можно по-разному, – пожала плечами она. – Ну, пусть твои люди пойдут на соседнюю улицу. Там есть конюшня, в ней сейчас рожает кобыла.

– Какая кобыла? – удивленно спросил Гитлер.

– Я не знаю, какая, в конюшне их много. Но та, у которой роды как раз сейчас начинаются, родит черного жеребенка с белым пятном на лбу. Пятно будет в виде звезды. Пусть твои люди дождутся, пока она родит.

В комнате воцарилась тишина. Гитлер молчал, глядя на Вангу таким взглядом, что если бы не ее слепота, наверное, она дар речи потеряла бы от страха. Хотя, может, и не потеряла бы…

– Оставайся здесь, – наконец бросил он ей.

И вышел из комнаты. Двое охранников последовали за ним, еще двое остались с Вангой.

Когда Гитлер вышел из дома, Любка попыталась проскользнуть в дверь, но была тут же отброшена обратно солдатами.

– Что с моей сестрой? – в голос зарыдала она. – Ванга слепая! Она никому зла не делает!

– Что случилось, мой фюрер? – встревоженно спросил тот, кого Гитлер называл Генрихом. – На вас лица нет!

– Езжайте, куда она сказала, – не отвечая ему, велел Гитлер начальнику охраны. – Посмотрите, что там за кобыла.

– Какая кобыла? – оторопело спросил Генрих.

– Если она соврала! – по-прежнему ничего не объясняя, процедил Гитлер. – Если только посмела!..

Из машины, на бешеной скорости подлетевшей к конюшне, выскочили солдаты. Вышел переводчик, за ним на не гнущихся от ужаса ногах выбрался староста, которого взяли показывать дорогу. Из конюшни выбежал перепуганный конюх.

– Какая кобыла родила? – спросил у него начальник охраны.

– Да не родила еще… – пробормотал конюх, когда переводчик повторил вопрос по-болгарски. – Начала только.

Все вошли в конюшню и остановились перед денником, в котором стояла серая в яблоках молодая кобыла.

– Вот, господин солдат, – указал на нее конюх.

– Когда она родит? – спросил начальник охраны.

– Да кто ж ее знает? – испуганно ответил конюх. – Может, скоро. А может, и не скоро.

– Мы будем ждать.

Вот уже час, как Гитлер мерил шагами двор. Погода за это время переменилась – стали слышны раскаты далекого грома.

– Мой фюрер, не стоит обращать внимание на ее болтовню, – уговаривал Генрих. – Не каждая сельская баба, которая считает себя прорицательницей…

– Здесь горы! – вдруг с бешеной яростью воскликнул Гитлер. В горах, на которые он указывал, начиналась гроза: они были затянуты тучами, и молнии то и дело разрывали их зловещими проблесками. – Горы! – повторил он, падая на скамью. – Ты понимаешь, что может происходить в такой местности?

– Понимаю, – кивнул Генрих. – Но может и ничего особенного не происходить. Штурмбаннфюрер Ран не нашел в Пиренеях ничего, – добавил он, понизив голос. – Хотя прошел весь путь катаров, и…

– Неважно, – оборвал его Гитлер. – Если Пиренеи оказались пусты, это не значит, что пусты и Балканы.