Читать книгу "Орудия Ночи. Книга 2. Властелин Безмолвного Королевства - Глен Кук"

– Вэли Дюмейн.

– В Фиральдии нет знатных семейств с таким именем.

– Дюмейны есть в Арнгенде. Мелкие дворяне. Нынешний граф Дюмейн впал в немилость у Анны Менандской: отказался предаваться с ней плотским утехам.

– Очень странно. Что понадобилось Братству от мелкого арнгендского дворянина?

– Еще кое-что. Девочка не говорит, но прекрасно понимает фиральдийский – как высокий, так и разговорный. Если ее похитили на севере или западе от Салпено, это весьма удивительно в ее возрасте.

– Я поспрашиваю кое-кого. Принципату Муньеро Делари из коллегии дозволено спрашивать, о чем только ему взбредет в голову. И никто не будет интересоваться, зачем мне это.

– Вполне объяснимо.

– И все же меня весьма занимает то чудовище. Если не считать страхолюдину, которая повстречалась вам в Оунвидийской теснине, о подобном не слыхивали уже целую вечность. Со времен Эру Итутму – с тех самых пор, когда он явился из Дринджера со своими боевыми слонами, неисчислимым воинством и целым выводком ручных монстров.

Каиф Аль-Минфета и те, кто считал его гласом самих Предвестников, не слишком одобряли интерес к тому, что происходило до Откровений и Праманского Завоевания. Пайпер Хект несколько десятков лет прожил в Дринджере, но почти ничего не знал о полководце и жреце Эру Итутму, который терзал молодую тогда Древнюю Бротскую Империю. Прамане не славили своих языческих предков.

– Не могу ничего сказать. Вы в таких делах специалист.

– Да. Расскажи-ка еще раз о том негодяе из Вискесмента – о Руденсе Шнайделе.

Хект рассказал.

– Думаю, Шнайдель – это еще одна загадка, человек из тени, вроде Старкден или Масанта аль-Сейхана, которые объявились вместе с безумными кальзирцами.

– Да, – кивнул Делари. – Интересное замечание. Но о Шнайделе я слышал. Ходили какие-то слухи об Атафильском хребте совсем недавно.

– Что это за хребет такой?

– Атафильский хребет располагается в самом центре Артесипеи, большого острова в Родном море где-то между Фиральдией и Дирецией, на юго-востоке от Коннека. Свои права на него заявляют патриарх, император и Питер Навайский, поскольку ему, по праву завоевания, отошла бо́льшая часть Кальзира. Питер и его платадурские союзники совершили несколько набегов, но ни мы, ни император ничего с этим поделать не можем. У нас своих забот хватает.

Хект мало знал об островах в западной части Родного моря. Вроде бы эту самую Артесипею он как-то видел на карте.

– Так это праманские владения?

– Каиф Аль-Халамбры считает их своими. Но это лишь слова. Ему тоже не до Артесипеи. В основном там имеют вес Сонса и Платадура. Остальным плевать. Этот остров не может особенно ничем похвастаться.

– Разве что волшебниками.

– Именно. Там все как в старые времена – очень много язычников. Вот уже целую вечность никто не являлся туда резать неверных, чтобы обратить испуганных уцелевших в чалдарянство.

Пайперу Хекту очень нравился цинизм принципата Делари, но он нарочно нахмурился: на его так называемой родине, в Великих Болотах, вот уже много лет воевали с язычниками. Но Делари не обратил внимания.

– Попробуем разузнать, как именно Руденс Шнайдель связан с покушениями на тебя.

– Полковник Горт собирается отправить в Вискесмент своего человека.

– Скажи ему – пусть будет осторожен. Языческие колдуны весьма жестоки.

– Я знаю того, кого он хочет отправить. Мы с тем человеком вместе служили в Коннеке. Осторожности ему не занимать.

– Прекрасно. Что касается Консента, поговори с ним, устрой церемонию обращения. Сделаем это в День святого Герона – прекрасный повод.

Герон был дейншокином, фанатично подавлял чалдарянскую ересь, едва терпел дэвов, а потом вдруг за одну ночь обратился. Он утверждал, что истинный путь ему открыл призрак из Кладезя Искупления.

Призраки Кладезей считались весьма важными, хоть и не очень могущественными духами в малонаселенном дейншокинском пантеоне.

– Хорошо. Я сообщу ему.

Делари едва заметно улыбнулся, но значение этой улыбки Хект осознал лишь потом.

– Тогда довольно разговоров. Пройдемся, Пайпер.

Хект решил, что принципат направляется в бани. Против омовения он не возражал – хорошо бы смыть с себя дорожную пыль, но, с другой стороны, ему не хотелось терять время. Пока они с Гортом искали приключений, в Броте скопилась настоящая гора бумажной работы, которую ему как главнокомандующему и, соответственно, главному военному бюрократу предстояло одолеть.

Но Делари прошел мимо бань и направился куда-то дальше – в те покои, о существовании которых Хект даже не подозревал. Они спускались все ниже и ниже по бесконечным лестницам – в глубины, о которых ходили смутные слухи даже в самом дворце.

Жители Брота твердо верили, что под дворцом Чиаро располагаются необъятные катакомбы, а все основные строения, к которым имеет хоть какое-то отношение патриарх, связаны между собой подземным туннелями – в том числе острова на Терагае, дворец Кройс и резиденция Братства Войны, Кастелла-доллас-Понтеллас.

Те принципаты, с которыми Хект сталкивался по долгу службы, никогда не опровергали этих слухов, но и не подтверждали их. Членам коллегии нравилась таинственность, даже если про них рассказывали невесть что. Тайны смущали врагов и соперников.

Хект не стал ничего спрашивать. Если Делари хотел запутать и сбить его с толку, то старался он напрасно: ша-луг учились запоминать направление и могли сориентироваться даже в гораздо более тяжелых обстоятельствах.

– Теперь сюда.

Пайпер сделал три шага и замер, пораженный. Они оказались в огромном открытом зале, не уступающем размерами той базилике, где патриарх служил во время святых праздников вместе с коллегией и епископами. От сводчатого потолка до пола было не меньше восьмидесяти футов, и потолок этот не поддерживали колонны, хотя на колонны опирался балкон, возвышавшийся футов на двадцать над полом. Именно туда и вышли принципат с Хектом. Зал то тут, то там пересекали наискось деревянные мостки. Казалось, весь он был вырезан прямо из известняка.

Считалось, что в коллегии состоят могущественные волшебники. Пайпер Хект пока не видел тому серьезных доказательств, хотя во время нападения кальзирских пиратов несколько лет назад старики кое-что и продемонстрировали. Но зато теперь перед ним предстало самое что ни на есть доказательство.

Зал был круглый и в диаметре достигал трех сотен футов. Из-за колдовских огней тут было светло как днем. От волшебства амулет Хекта сделался нестерпимо ледяным.

На полу трудилось около дюжины монахов и монахинь. Монахи явно принадлежали к одному из орденов, где приносили обет молчания, а вот в женских орденах Пайпер разбирался плохо.

Монахи и монахини ходили по узким проходам между длинными широкими столами.