Читать книгу "Выше Бога не буду - Александр Литвин"

А я тогда решил, что надо все же искать возможность влиять на ситуацию не только отличными знаниями. Важно еще не допускать возможности вмешательства случайностей с отрицательным вектором. Случайности должны быть только хорошими! И я стал изучать закономерности, вспоминая события и пытаясь составить некий календарь. Начал с элементарного – с аналитики. Я помнил еще с институтских времен: если перед экзаменом мне первой встречается женщина, то все будет хорошо. Это краткосрочный прогноз, и он меня не устраивал. Хотелось бы знать немного больше и дальше по времени. Я знал, что всегда получу информацию во сне, но и этого мне было мало. Я искал систему.

Порой мне казалось, я нащупал нить и вот-вот все пойму, но результата не было, были исключительно интуитивные вещи. Я уже не сомневался в своей интуиции, но хотелось более понятных вещей, хотелось не только чувствовать самому, но и объяснить другим, почему так, а не иначе. Я все время думал о том, как сделать так, чтобы благоприятный знак – женщина на встречу – попадалась мне не по воле случая, а по моему желанию. Сны я мог видеть и верил в их информацию, а вот создавать предпосылки событий и сами события мне не приходилось, за исключением того случая, когда я просчитал и увидел заранее отличный пас и свой феноменальный прыжок в игре в волейбол. Но это опять был краткосрочный успех, который более не повторялся никогда.

Я начал тренироваться. Но это была не игра в волейбол, не с мячом – это была игра с Мирозданием и эмоциями. Я уже не помню, когда именно мне в голову пришла мысль о том, что эмоция – это вневременное понятие, что эмоции не исчезают. Я не понимал еще их воздействия на мир, но воспроизвести эмоциональное состояние от произошедшего много лет назад события здесь и сейчас мне удавалось легко. Теперь надо научиться получать эмоцию от события несуществующего.

Поводов для экспериментов было множество, но я начал с работы, совмещая эмоциональные тренировки с профессиональной деятельностью. Я даже составил график, когда должен быть добрым, а когда злым. В дни, когда я себя искусственно загонял в состояние агрессии, устраивал разбор рабочих моментов с сотрудниками, которые не то чтобы допускали ошибки в работе, но ленились исполнять ее в полном объеме, были и такие. Я достаточно быстро заметил, что когда искусственно вызываешь состояние агрессии, нет опасности потерять над ней контроль и сорваться на критику личных характеристик человека. Но надо было тренировать и положительные эмоции, надо было нравиться людям, надо было снизить их уровень критики к себе. Вот здесь в качестве подопытных я использовал своих руководителей всех уровней. Мне в то время приходилось много заниматься бумажной работой. Огромное количество документов нужно было продумать, изложить, распечатать и самое сложное – подписать у начальников. А начальники у меня в таможне, в отличие от армии, в основном были люди умные, и если видели хотя бы одну ошибку, то документы не подписывали. Я сделал из этого процесса площадку для тренировок. Моей главной задачей было не создание идеального документа – их в таможне в жизни не переделать – а создание ситуации, в которой начальники были бы менее критичны не к документу, а ко мне лично. Я настраивал себя на каждый визит. Я в красках представлял весь процесс подписания, и практически всегда этот процесс заканчивался подписью. Сначала получалось нестабильно. Но потом раз за разом ситуация улучшалась и, в конце концов, я добился результата: документ подписывали по первому предоставлению. Талант мой в составлении бумаг, естественно, тоже вырос, но это было не главным фактором. Я научился поднимать людям настроение. Но для этого мне самому всегда надо было быть в хорошем настроении. Перед визитом я сидел и представлял солнце высоко в чистом небе. Оно согревает меня, наполняет своим светом. Мне очень комфортно, тепло, безопасно. В такие минуты я представлял себя на вершине сопки в августовский день: прозрачный воздух, огромные просторы и теплые лучи солнца. Удерживая такое настроение и такую эмоцию, я заходил в любые кабинеты. И подписывал все, что надо было подписать! Другие начальники отделов порой недоумевали, как это у меня получается решить вопроc, особенно в те дни, когда шеф был чем-то огорчен. Я пока не делился секретом. Было еще рано говорить на эти темы, я только нащупывал этот путь. Но в правильности направления сомнений у меня не было.

58

К тому времени Интернет прибавил в скорости, и я опять стал много читать. Но сейчас меня не интересовала художественная литература, меня интересовала интуиция как явление и все, что с ней связано. Огромное количество материалов по религии, эзотерике, биографии Рериха и Блаватской, Распутина и Нострадамуса, Ванги и мадам Ленорман. Я читал труды Вернадского и его теорию ноосферы, но, кроме этого, огромное количество всяких сказок, фантазий, случаев, и весь этот огромный материал мне надо было перелопатить и систематизировать.

Однажды я работал ночью, был какой-то ответственный момент, и мне пришлось задержаться на работе. Было примерно три часа ночи. Я устал и решил немного подышать свежим воздухом. А воздух был действительно свеж – минус сорок. Инспекторы были одеты соответственно: шапки, унты – все как положено. На дороге никого, ночь. И только возле модуля контроля стоит какой-то мужчина. В хорошем, дорогом пальто из тонкого сукна, в черных перчатках, на ногах у него аккуратные демисезонные сапоги. Я смотрел на этого человека и пытался понять, что с ним не так. Что одежда не соответствует погоде, это понятно, но что с ним не так? Я подошел поближе. Этот человек не мерз! Замерзло все вокруг, а он стоял, и было понятно, что он не мерзнет. Кроме того, я понял, что он каким-то образом находится в гармонии с этим морозом, и мороз его не трогает. Интересный человек, очень интересный.

Я спросил, куда он едет и на чем – никакой машины в радиусе двухсот метров я не видел. Человек сказал, что он едет в Казахстан читать лекцию. Но машина, которую за ним послали, сломалась, и он ждет, когда за ним приедет другая. Я пригласил его к себе в кабинет, заварил горячего чаю, мы немного поговорили. Он сказал, что пишет книги о способностях человека и дал мне свою визитку. Мирзакарим Норбеков. Что-то явно знакомое – слышал или видел в Интернете, но не читал. Вскоре за ним приехала машина, мы попрощались, и я сказал, что когда-нибудь встретимся, было приятно познакомиться. Утром я заехал в книжный магазин и купил его книгу.

Я начал читать и понял, как много моих разрозненных мыслей приобретают смысл. И прежде всего то, что раз я создан по образу и подобию, то и сам могу себя регулировать, если буду в гармонии. Он своей тонкой одеждой подтвердил это, не имея зрителей: он стоял и не мерз исключительно для себя. Ну, в принципе, тоже вариант. Я ж не собираюсь кому-то что-то доказывать. Тоже не буду мерзнуть зимой и умирать от жары летом. Как раз вторая часть программы после многих лет жизни в арктических районах давалась мне с трудом. Я просто не выносил жару. Я не мог ни отдыхать, ни работать. Кондиционер был моим лучшим другом.

«Ну что? Человека видел, инструкция есть, надо действовать!» Я начал работать со своим организмом. Как раз наступило время очередного медосмотра. Молодой доктор измерял мне артериальное давление. Я спокойно сидел и вспоминал, как поднимаю тяжеленную балку, ту балку, из-за которой потом слетал на встречу с предками. Доктор обеспокоенно смотрел на меня: