Читать книгу "Астра. Шустрое счастье, или Охота на маленького дракона - Анна Гаврилова"

Юдисса! О небо, как же я по ней скучала!

Мы проигнорировали главный вход, зашли с кухни. Идея принадлежала, разумеется, не мне, а Торизасу, но я не сопротивлялась. Ведь кто бы что ни говорил, но меня действительно могут прогнать. А в таком случае лучше обойтись без свидетелей. Причём лучше для обеих сторон.

Когда брат взошел на крыльцо и постучал в хлипкую на вид дверь, я внутренне сжалась. Но плохого не случилось…

Дородная женщина, которая ту самую дверь открыла, сперва нахмурилась, а мгновением позже, когда заметила меня, растянула губы в добродушной улыбке…

– Ах, Астрид… Входите же!

Ещё миг, и мы услышали зычный оклик:

– Юдисс, милая! К тебе пришли!

И всё. Страхи вновь исчезли, а на глаза навернулись непрошенные слёзы.

Едва мы с Тором переступили порог кухни, меня буквально снесло ураганом. Юдисса. Такая взрослая, такая похорошевшая, но… такая тяжелая.

– Астрид! – воскликнула подруга с чувством. – Астрид, как же я рада. Я так скучала, я так молилась…

Ну вот. Теперь окончательное «всё».

Всхлип Юдиссы, и я сама немножечко плачу. Впрочем, нет, не «немножечко». Я плачу всерьёз!

– Я так за тебя молилась, Астрид! Я так надеялась, что ты…

Дальше, увы, лишь слёзы и всхлипы. Я сама тоже слова сказать не могу, потому что… Сперва была мелкой и безмозглой, а потом драконом. А Юдисса молилась за меня всё это время.

Молилась! За меня!!!

– Астрид…

Угу. Совсем мокро. Чувствую себя законченной истеричкой, но остановиться не в состоянии. Юдисса тоже не может, но ей простительно – беременная как-никак, а им и не такое позволено.

– Ой! – А это уже не Юдисса, а я. Просто меня ущипнули. Больно. За руку.

– Дурочка, – сообщает подруга. – Я чуть с ума не сошла, а ты…

Да, опять слёзы… И шанс скатиться в коллективную истерику. Но жестокая реальность в лице Тора и дородной женщины, в которой я опознала свекровь подруги, такой возможности не даёт…

– Я, пожалуй, в общем зале подожду, – говорит Торизас.

– А что тебе подать? – отвечает хозяйка.

– Неголоден, поэтому ограничусь элем.

– Светлый или тёмный?

– Да плевать!

Пауза. Причём пауза осуждающая. Мы с Юдиссой замерли в обнимку и никаких действий не предпринимаем, а жена господина Вейна точно смотрит на Тора с прищуром. Просто плевать «в эль» это очень-очень неправильно…

– Хорошо. – Находится со словами брат. – Светлый!

– Вот так бы сразу и сказал, – отвечает свекровь.

Краем глаза вижу, как Торизас проходит к расположенной в отдалении двери. Как госпожа свекровь подхватывает с одного из столов кувшин, и устремляется следом… И лишь когда эти двое исчезают, могу выдохнуть, чтобы тут же расплакаться вновь. Просто…

– Астрид! – вопит Юдисса в ушко. – Астрид, как же я скучала!

Да, я тоже. Более того – я с ума сходила, особенно первое время.

– Ну что ты? Ну расскажи!

Я отступаю и улыбаюсь сквозь слёзы…

Готова рассказать, но далеко не всё. И не потому что скрытница, просто многие знания – многие печали. Поэтому…

Поэтому, когда Юдисса тащит к стулу, подчиняюсь безропотно, ну а потом… сижу. Сижу и… да, снова вру. Но не так нагло, как старейшинам. В этот раз я стараюсь обходить острые углы и скорее недоговариваю, нежели лгу в открытую.

А подруга точно понимает, что до настоящей откровенности сейчас как до луны, но голой правды не требует. Просто крепко держит за руку, слушает и кивает.

Чужаков в Рестриче действительно не бывает. Единственные гости – это торговцы. Но абы кто в странноватый город не ездит, только смелые и проверенные. Не проверенные тоже заглядывают, но, как правило, не задерживаются. Неуютно им здесь, нервно.

Что привозят? Да многое. Фрукты и овощи, мясо и рыбу, зерно, ткани, книги… в общем всё, что только может понадобиться.

Кроме этого, в город порой забредают путники. А не пускать их, конечно, нельзя – такое отношение слишком подозрительно, есть шанс нарваться на лишнее внимание.

И торговцам, и путникам, нужно где-то ночевать, так что без постоялого двора не обойтись. Да и странно это, если в городе ни одной гостиницы. Вот только постоялый двор Рестрича, в отличие от других подобных заведений, не окупается, поэтому частично находится на содержании у города. А ресторанный зал выполняет функцию питейного заведения для жителей близлежащих домов.

Сегодня, ввиду ахового события, посетителей было очень много. Так что спустя полчаса о спокойных разговорах пришлось забыть…

Юдисса – уже не плачущая, а очень даже счастливая – принялась порхать по кухне, то что-то помешивая, то досаливая, то переставляя с одной печи на другую, а мне выпало сомнительное счастье перебрать небольшой мешочек гречки. Просто народ за стеной так налегал на эль и пиво, что было совершенно ясно – сейчас и до еды дело дойдёт. А каша – это дёшево и вкусно, и отлично подходит к тушеному мясу, которое было почти готово.

Но общаться это всё, конечно, не мешало…

– Энир сделал предложение в день весеннего равноденствия, – продолжала свой рассказ Юдисс. – Подошел, весь такой важный, серьёзный, с бо-ольшим пакетом пряников в руках. И говорит: слушай, а выходи за меня, а?

– А ты?

– Знаешь, не поверила. Решила, что бражки перебрал и шутит.

При этих словах, Юдисса положила руку на поясницу и отклонилась назад, отчего её живот показался ещё больше. Я, глядя на подругу, глумливо захихикала – угу, хороша шуточка! А вторая, вернее первая, пяти лет от роду, в гостях у других бабушки с дедушкой сейчас куролесит. В общем, да! Да, весёлый парень этот Энир!

Юдисса ход мыслей поняла и, подарив наигранно-строгий взгляд, тоже хихикнула. Чтобы тут же вернуться к рассказу:

– Посмеялась я над ним тогда, а он… через два дня к отцу пришел, и говорит: так мол и так, люблю! Жить без неё не могу!

Конечно, здесь следовало растаять и вздохнуть, но вспомнив уши Юдиссиного избранника, я снова расхихикалась.

– Дурочка, – поддразнила подруга.

Я не спорила.

– А дальше что?

– А дальше…

Юдисса говорила, рассказывала. Я же сидела, перебирала гречку и одним глазком наблюдала за порхающим по кухне беременным чудом. И чем дольше смотрела, тем яснее понимала одну не то чтоб ужасную, но довольно грустную вещь…

Подруга изменилась. Она повзрослела, стала настоящей женщиной. А я… нет.

Конечно, что-то в голове всё-таки подвинулось, но назвать себя взрослой я не могла. Я нынешняя не многим отличалась от той шестнадцатилетней дурочки, которая саботировала решение старейшин и сбежала к людям.