Читать книгу "Героиня второго плана - Анна Берсенева"

Когда Арсений выбрался наконец на Можайку, пробки стали уже раздражать и даже тревожить. Соседка предупредила, что должна уехать в девять, он пообещал, что приедет раньше, то есть не пообещал, а просто отметил для себя время, к которому должен оказаться в Липавине. Собственного спокойствия ради.

И вот теперь понимал, что опаздывает, это и тревожило.

Когда он наконец миновал поселковый шлагбаум, соседские окна были уже темны. Но в Марининых горел свет, и беспокойство его развеялось. Вернее, сменилось тягостью, но к этому чувству он привык. В конце концов, не так уж часто ему приходится видеть ее подолгу. Можно потерпеть.

Свет был включен во всех комнатах коттеджа. Марина и на ночь его не выключала. Арсений попросил соседку не спорить с ней по такому ничтожному поводу. Главное, чтобы уснула, и пусть хоть прожектор включает. Не разорится он на электричестве.

В доме стояла тишина. Неужели спит уже? Повезло ему, если так.

В гостиной внизу был обычный разор. Не грязь, так как уборщица приходила позавчера, а вот именно тот разор и развал, который образуется даже и за день, если хозяйке все равно, что творится в ее доме.

На этот раз, впрочем, была и грязь: скатерть сползла со стола вместе с посудой, и пол был устлан осколками тарелок, чашек, бокалов и фарфоровых фигурок, которые Марина когда-то увлеченно собирала, покупая повсюду и выписывая из разных стран по каталогам. Арсений разглядел отбитую головку Русалочки, которую привез ей из Дании. Лет пять назад ему, может, неприятно было бы встретить этот печальный фарфоровый взгляд. Но теперь уже было все равно.

Он поднялся на второй этаж. Там тоже было тихо. Заглянул в Маринину спальню, но обнаружил, что даже кровать не расстелена.

В кабинете тоже никого не было. Много комнат они устроили в своем загородном доме! Чтобы хватило всем внукам, которые когда-нибудь появятся, и всем гостям, которые полюбят здесь бывать.

Арсений поморщился. Вот об этом он зря подумал.

«Да куда ж она подевалась?» – отгоняя ненужную мысль, вызвал он в себе нужную.

Ни в Ингиной комнате, ни в гостевых никого не было тоже. В их общей спальне Арсений не предполагал обнаружить Марину: в эту комнату она даже не входила, не говоря о том, чтобы там спать.

Но обитаемой оказалась именно спальня. На супружеском ложе лежал поверх покрывала какой-то мужик. Он был в одежде, но без ботинок. Арсений подошел к кровати, потряс его за плечо и сказал:

– Просыпайся. Где Марина?

Мужик забормотал, матюкнулся, но проснулся сравнительно быстро, всего лишь после двух тычков.

– А?.. Кто?.. – воскликнул он, садясь на кровати и дыша перегаром. – Ты кто?

По виду он напоминал если не совсем бомжа, то близкого к этому статусу человека.

– Тебе какая разница, кто я? – сказал Арсений. – Марина где, спрашиваю.

– Слышь, мужик, ты это… – начал было он. Но тут же, несмотря на опьянение, сообразил, видимо, что посторонний человек такого вопроса не задал бы, и решил поэтому, что лучше ответить от греха подальше: – Так уехала она.

– Куда?

– Ну, надо ей, сказала. К подружке на полчаса отскочу, сказала, давно не виделись. А ты, сказала, отдохни пока. Она мне сама прилечь разрешила! – заверил он. И опасливо поинтересовался: – А ты муж ее, что ли?

– К какой еще подружке? – пожал плечами Арсений. – Нет у нее уже никаких подружек. – И тут другая мысль ударила ему в голову. – Как это – поехала? На чем – поехала? У нее же машины нет давно!

– На моей, – испуганно глядя на него, ответил тот. – Тут недалеко, и менты не стоят сейчас. Сам недавно ехал – нету их!

Сердиться на Марининого гостя было не за что. Не он превратил ее в то, чем она теперь является, он всего лишь пришел на готовенькое.

– Ты уверен? – спросил Арсений.

– Что ментов нету? Да точно!

– Что она за руль села?

– Конечно. Я ей сам завел, у меня там с зажиганием проблемы. Да ты не волнуйся, она практически трезвая поехала. И жвачкой зажевала.

– К какой подруге, не сказала?

– Я ж ее подруг все равно не знаю – не запомнил. Мы вообще… Практически только познакомились, и ты это… В общем, у нас ничего такого. Я сегодня первый раз к ней сюда заехал, – поспешно и опасливо проговорил он.

Что в доме не бывают посторонние, тем более такие, как этот тип, Арсений был уверен. Соседка Агриппина Дмитриевна была женщиной могучей, решительной и порядочной, а потому считала, что раз уж взялась получать зарплату за то, чтобы приглядывать за Мариной, то должна выполнять все, о чем Арсений ее попросил. И вот пожалуйста… Где она, в каком состоянии? То есть в каком состоянии, как раз понятно, непонятно только, что ей в голову взбредет.

– Давно поехала? – спросил Арсений.

– Пятнадцать минут, – отрапортовал мужик. – Точно знаю – на часы посмотрел, когда прилег.

Бывает же крепкая психика у людей: за пятнадцать минут уснул, проснулся и почти протрезвел.

– А, вспомнил! – сказал он. – К Алисе подружке. Она рядом тут живет, Маринка сказала.

Алиса жила в таком же коттеджном поселке, как и Липавино. Он носил бессмысленное название Арбольда, ехать до него было минут двадцать. Когда-то Алиса уговорила своего мужа построиться там именно потому, что хотела жить поближе к Марине. Марина и поссорилась с ней последней из своих подруг, то есть не поссорилась даже, а просто отпала от нее, как засохшая ветка рано или поздно отпадает от живого дерева.

– Какая у тебя машина? – спросил Арсений.

– «Девятка». Серая.

Попробуй в темноте такую разгляди! Хорошо еще, если хотя бы стоп-сигналы работают.

– На заднем стекле «На Берлин!» написано, – сказал мужик. – Светящейся краской.

– Шел бы ты отсюда, – сказал Арсений.

Сказал, впрочем, не очень уверенно. Куда тот пойдет посреди ночи, да еще пешком? Но и оставлять его в доме…

«А не все ли равно? – тут же подумал Арсений. – Что я, о доме этом беспокоюсь?»

Вот уж о доме он не беспокоился точно. Да и ни о чем другом, собственно, тоже. Как-то так постепенно вышло, что беспокоиться ему стало не о чем и не о ком. И если мамина смерть была хоть и горька невыносимо, но все-таки входила в понятия, которые называются порядком вещей, то все остальное…

Думать об остальном сейчас было не ко времени. Надо было вернуть домой Марину. В конце концов, он сам виноват, что опоздал к отъезду Агриппины Дмитриевны, мог бы пораньше с работы уйти.

– Ладно, оставайся здесь, – сказал он мужику. – Не кури в постели только.

– Чё я, совсем уже? – обиделся тот. – Дождусь тебя, все путем. А на Маринку ты не сердись, женщины, они же все…

Это Арсений расслышал уже у себя за спиной. Не интересовало его ничье мнение о женщинах – он и сам все о них знал.