Читать книгу "Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов - Малкольм Гладуэлл"

В пятницу вечером, после второго дня детских протестов, Кинг выступал с речью в Баптистской церкви 16-й улицы перед родителями тех, кого арестовали в тот день и накануне. Они сполна познали опасности и унижения, с которыми сталкивались чернокожие в Бирмингеме. Иисус сказал, что пойдет только до Мемфиса. Можете представить себе, какие чувства обуревали пришедших, когда их дети томились в тюрьмах «Быка» Коннора? Кинг встал и постарался привлечь внимание к светлой стороне ситуации: «Они встали на защиту своих прав не только в воде, но и пошли под воду! – сказал он. – А собаки? Что ж, я вам так скажу. В детстве меня укусила собака… ни за что. Поэтому я не возражаю быть покусанным собакой за отстаивание своей свободы!» Было непонятно, утешили ли эти слова хоть кого-то из родителей. Кинг воодушевленно продолжал: «Ваши дочери и сыновья в тюрьме… Не тревожьтесь о них… Они страдают за то, во что верят, страдают ради того, чтобы сделать эту нацию лучше». Не тревожьтесь о них? Тейлор Бранч писал о слухах – «правдивых и ложных» – касательно «крыс, избиений, бетонных кроватей, переполненных уборных, физическом насилии и оскорбительных проверках на наличие венерических заболеваний». По 75–80 детей заталкивали в камеры, рассчитанные на восемь человек. Некоторых вывезли на ярмарочную площадь, где держали без воды и пищи в клетках под проливным дождем. Реакция Кинга? «Тюрьма помогает подняться над миазмами повседневной жизни, – возвестил он проникновенно. – Если им нужны книги, мы достанем. Я все время много читал, находясь в тюрьме».

Уокер и Кинг пытались срежиссировать картину: немецкая овчарка нападает на мальчика. Но для этого им необходимо было провести сложную тройную игру. Для «Быка» Коннора они притворились, что собрали больше сторонников, чем было на самом деле. Для прессы сделали вид, что шокированы приказом Коннора спустить собак, хотя за закрытыми дверями прыгали от радости. А родителям, чьи дети послужили пушечным мясом, расписали тюрьму как прекрасную возможность приобщиться к чтению. Кролик – он самый хитроумный из всех божьих тварей. Оно, может, не самый крупный и не самый громкий, но уж точно самый хитрый.

Но не следует возмущаться. Какие еще у них оставались варианты? В традиционной сказке про черепаху и зайца, известную каждому западному школьнику, черепаха побеждает зайца благодаря настойчивости и стараниям. Состязание в беге выигрывает медленный и упорный. Это полезный и нужный урок, но только в мире, где черепаха и заяц играют по одним и тем же правилам и где каждому воздается по заслугам. А в мире, где царит несправедливость – Бирмингем в 1963 году никто бы не назвал справедливым, – черепахе приходится расставлять родственников в стратегических местах по всему маршруту. Плут не является плутом по своей природе. Он плут по необходимости. Во время следующей масштабной кампании за гражданские права в городе Сельма, Алабама, двумя годами позже, фотограф из журнала Life отбросил фотоаппарат, чтобы прийти на помощь детям, избиваемым полицейскими. Впоследствии Кинг упрекнул его: «Мир не узнает о том, что случилось, потому что вы не запечатлели эти события. Я не черствый человек, но вы принесете больше пользы, если будете фотографировать, как нас избивают, чем если станете участвовать в драках». Ему нужна была фотография. В ответ на упреки по поводу использования детей Фред Шаттлсуорт ответил: «Приходится работать с тем, что есть».

Добившиеся успеха дислектики, понятное дело, находятся точно в таком же положении. Это и значит быть «дерзким». Гэри Кон прыгнул в такси, притворившись специалистом по опционному трейдингу. Просто удивительно, сколько успешных дислектиков могут поведать об аналогичном моменте в своей карьере. Брайан Грейзер, голливудский продюсер, поступил на трехмесячную стажировку в качестве клерка в коммерческий отдел на студии Warner Bros. Он развозил по офису документы в тележке. «Я сидел в большом кабинете с двумя секретарями, – вспоминает он. – Мой начальник работал на Джека Уорнера, чудесный был человек, дорабатывал последние часы. У него был шикарный кабинет, больше, чем у меня сейчас, и я спросил, могу ли занять его. Тот без проблем согласился. Теперь это стал мой бизнес. Я мог за час переделать все дела, запланированные на восьмичасовой рабочий день. Я использовал свой кабинет и свое положение, чтобы получить доступ ко всем юридическим документам, деловым контрактам, соглашениям, попадающим в Warner Brothers – почему они принимались, что в них прописывалось. За этот год я постарался вникнуть во все нюансы кинобизнеса. Звонил кому-то каждый день. И говорил: “Меня зовут Брайан Грейзер. Я работаю в коммерческом отделе Warner Brothers и хочу с вами встретиться”».

В конце концов его уволили, но только после того, как он продлил трехмесячную стажировку до года и продал компании NBC две идеи, по пять тысяч долларов каждую.

Грейзер и Кон – два аутсайдера с трудностями в обучении – смухлевали. Свою профессиональную карьеру они начали с обмана – в противном случае путь туда был бы им заказан. Пассажир такси и подумать не мог, что кому-то достанет наглости называть себя опционным трейдером, когда в действительности он таковым не являлся. И собеседникам Брайана Грейзера не приходило в голову, что человек, представлявшийся Брайаном Грейзером из Warner Brothers, на самом деле развозит документы в тележке. Их поступки нельзя назвать «правильными», точно так же, как не является «правильным» посылать детей против полицейских собак. Но следует помнить: наше определение правильного зачастую есть не более чем попытки людей, занимающих привилегированное положение, перекрыть туда доступ посторонним. Давиду было нечего терять, и поэтому он был волен проигнорировать правила, установленные другими. Именно так те, у кого мозги устроены немного иначе, чем у остальных, становятся опционными трейдерами или голливудскими продюсерами, а маленькая армия протестующих, вооруженная лишь собственной смекалкой, получает шанс утереть нос «Быку» Коннору и ему подобным.

«Думается, я все равно бегаю быстрее всех», – пожаловался удивленный олень после состязания, из-за которого он никогда больше не мог состязаться в беге. «Может, так оно и есть, – согласилась черепаха, – только вот я посмышленее тебя оказалась».

7.

Юношу на известной фотографии Билла Хадсона звали Уолтер Гадсден. Гадсден, пятнадцати лет от роду и 180 сантиметров росту, учился на втором курсе школы Паркера в Бирмингеме. Он не принимал участие в марше, а находился среди зрителей. Родом молодой человек был из консервативной черной семьи, владевшей двумя газетами в Бирмингеме и Атланте, которые резко критиковали действия Кинга. Гадсден прогулял школу в тот день, чтобы посмотреть представление, разворачивавшееся в районе парка Келли Инграма.

Полицейский на фото – Дик Миддлтон, скромный и сдержанный человек. «Кинологический отряд К-9, – пишет Макуортер, – славился тем, что набирал добропорядочных граждан, которых не интересовали аферы и материальные бонусы, характерные для обычной полицейской службы. Дрессировщики собак были далеки и от расовой идеологии». Собаку звали Лео.

А теперь взгляните на лица черных наблюдателей на втором плане. Разве не должно быть на них написано потрясение и ужас? Но нет, они спокойны. Теперь посмотрите на поводок в руках Миддлтона. Он туго натянут, словно инструктор пытается усмирить Лео. И обратите внимание на левую руку Гадсдена: он держит Миддлтона за предплечье. И на левую ногу Гадсдена: он бьет Лео ногой, не так ли? Впоследствии Гадсден рассказывал, что он все детство провел рядом с собаками и умел защищаться. «Я инстинктивно поднял колено перед головой собаки», – пояснил он. Гадсден не был мучеником, смиренно наклонившимся вперед, словно говоря «Кусай же меня». Он пытался удержать равновесие, ухватившись рукой за руку Миддлтона, с тем чтобы нанести удар поточнее. Ходили слухи, что он сломал Лео челюсть. Фотография Хадсона совсем не то, чем считал ее мир. Небольшая хитрость Братца Кролика.