Читать книгу "Кооператив «Озеро» и другие проекты Владимира Путина - Владимир Прибыловский"

Я обращаюсь к Вам публично, потому что не только россияне, но и все в мире ждут от Вас ясных и решительных действий, показывающих, что Россия перестала быть желанным домом для коррупции. Коррупцию можно победить, только ликвидируя ее сверху вниз. Это доказал опыт всех государств, успешно борющихся с ней.

Свое письмо мне хотелось бы закончить Вашими словами, потому что только о такой России мечтает каждый честный россиянин: «Мы преодолеем отсталость и коррупцию, потому что мы сильный и свободный народ, достойный нормальной жизни в современном, процветающем, демократическом обществе».

В Ваших силах, уважаемый господин Президент, показать всему нашему народу, что перед законом все равны, даже премьер-министры.

С глубоким уважением Колесников С.В.».

Источник: corruptionfreerussia.com/

Часть 5 Война Путина со свободой слова

Хроника построения «информационной вертикали»

Драматургия первых лет «царствования» Путина держалась на двух сюжетах: война в Чечне и война за свободу слова. В первом сюжете Президент выступал в пассивном залоге – сепаратисты борются с ним, во втором сюжете – это Президент боролся с журналистами руками «хозяйствующих субъектов», «миноритарных акционеров» и «независимой прокуратуры».

Сразу же после исполнения новогоднего завещания Ельцина, «построение во фрунт» средств массовой информации стало приоритетной темой политики Путина и осталось таковой, опередив по значимости и «наведение конституционного порядка», и «ремонт» федеративных отношений, и налоговую реформу, и попытку судебной реформы, и разговоры о военной реформе.

Был такой анекдот в советское время. Наполеон и маршал Мюрат стоят на Мавзолее и принимают военный парад. Мюрат восхищается мотострелковыми полками, танками и ракетами, всякий раз восклицая: «Если б у нас были такие полки (танки, ракеты), мы бы не проиграли битву при Ватерлоо!». Император же, задумчиво читая «Правду», в конце концов говорит: «Если б у нас были такие СМИ, никто бы никогда не узнал, что мы проиграли битву при Ватерлоо».

Путин как человеческий тип политика, для которого самое главное – казаться (Западу – Горбачевым, Востоку – Сталиным, России – Петром I, интеллигенции – либералом, офицерам – государственником, пенсионерам – заботливым отцом нации, молодежи – горнолыжником и т. д.) вполне следует логике того Наполеона: главное, чтоб никто не узнал об итогах Ватерлоо.

Кажется, что из этой психологии исходит и его тактика: с одной стороны, неостановимая последовательность в построении «информационной вертикали», а с другой стороны, каждый отдельный шаг по подавлению СМИ обставляется как внешне приемлемый для Запада и отечественных либералов: журналист не похищен и передан бандитам, а добровольно перешел в лагерь противника; писатель сидит не за дискредитацию Президента, а за хранение оружия и заговор; частная телекомпания не захвачена государством, а взята за долги; уголовное дело оппозиционного медиа-магната – не за критику, а за мошенничество (поэтому возникают сомнения, действительно ли другой оппозиционный медиа-магнат случайно погиб в авиакатастрофе).

На более низких уровнях власти тактика Президента копируется.

Дело Бабицкого

Война Путина против средств массовой информации начались с «дела Бабицкого».

Во второй половине января 2000 года корреспондент радиостанции «Свобода» Андрей Бабицкий, известный крайне неприятными для властей репортажами из Чечни, пропал в Грозном и, как предполагали на «Свободе», скорее всего, был арестован российскими спецслужбами.

Факт ареста Бабицкого сначала категорически отрицался, но, благодаря неоспоримым свидетельствам очевидцев, был все-таки признан.

И.о. генерального прокурора Владимир Устинов заявил, что Бабицкий нарушил «правила поведения журналистов, действующие в зоне проведения контртеррористической операции», и 27 января 2000 года был арестован по статье 90 УК РФ.

Арест вызвал протесты на Западе. Успокаивая Запад, помощник и.о. Президента Сергей Ястржембский заявил, что инцидент с журналистом находится «под личным контролем» Путина, после чего была распространена информация, что 2 февраля Бабицкий уже освобожден под подписку о невыезде.

Тем не менее, «освобожденный» Бабицкий так и не вышел на связь ни с семьей, ни с коллегами. Далее оказывается, что 3 февраля 2000 года он был, якобы с его добровольного согласия, передан «полевому командиру Саиду Усаходжаеву» в обмен на группу попавших в плен к боевикам российских солдат. При этом С. Ястржембский заявляет, что с момента «обмена», «федеральный центр ответственности за дальнейшую судьбу Бабицкого не несет» и не вспоминает больше про «личный контроль» Путина.

По телевидению была показана съемка «обмена», сделанная ФСБ, на которой Бабицкий отнюдь не похож на человека, действующего добровольно. Напротив, видно и слышно, что съемка производится вопреки его протестам, а сам он передается (людям в масках) под конвоем автоматчиков. Бумага, на которой зафиксировано согласие Бабицкого на передачу его боевикам, была датирована 31 января – т. е. до постановления о его освобождении под подписку о невыезде.

Президент сепаратистов Аслан Масхадов сообщает на «Свободу», что «полевого командира» с узбекской фамилией Усаходжаев у него нет, а о судьбе Бабицкого после ареста ему ничего не известно. Все российские спецслужбы и силовые ведомства отрекаются от своей причастности к обмену – включая Министерство обороны, хотя в то же время министр обороны Игорь Сергеев заявляет по ОРТ, что ему «и десять Бабицких не жалко» отдать за одного из своих солдат.

В средствах массовой информации, не подконтрольных государству, в частности, в газете «Сегодня» из медиахолдинга Владимира Гусинского, появляются предположения, что обмена вообще не было: просто «кто-то проводит операцию по упрятыванию концов в воду, причем проводит бездарно» (1).

Наиболее подробно и без снисхождения к лживости властей «дело Бабицкого» комментировалось на телеканале НТВ, в «Общей газете» (был издан спецвыпуск), в «Новой газете», «Новых Известиях», «Московских новостях».

Высказывались опасения, что Бабицкий уже убит спецслужбами, потому что владел какой-то «чудовищной» информацией (например, о взрывах домов в Москве), могущей стоить Путину поражения на выборах. Вероятность того, что Бабицкого уже нет в живых – или вскоре не будет, – была отнюдь не нулевой. Во время первой Чеченской войны неизвестными была похищена, жестоко избита и расстреляна журналистка Надежда Чайкова (не скрывавшая своих симпатий к чеченским сепаратистам).

На защиту от обвинений Путина в ответственности за судьбу Бабицкого выступил известинец («старые» «Известия») Максим Соколов: «Лазят фанатики «горячих точек», которые без этих точек и без получаемого ими там адреналина существовать уже не могут…Между тем гарантированное государством право на освежение крови адреналином ни в одной конституции пока не записано. За свой счет, пожалуйста» (2).