Читать книгу "Свадьба на Рождество - Лори Браун"

Привитые с детства светские манеры позволили скрыть разочарование. Престон приветствовал женщин так, словно ожидал, что они придут вместе. С непринужденностью, которой он на самом деле не чувствовал, он пригласил их за стол, накрытый на четырнадцать персон. Идеальное число гостей на официальном обеде.

В действительности никакие уроки придворного этикета были не нужны. Дед Матильды прекрасно знал, в каких условиях росла его внучка. Если бы его волновали ее манеры, он бы распорядился о срочном наведении внешнего лоска. Чем черт не шутит, может быть, теперь в моду войдет новый стиль? Если свет найдет Матильду свежей, неповторимой.

Он ведь тоже думает, что она неповторима.

Все эти приготовления, уроки – предлог, чтобы провести время наедине с Мэтти. Пуская пыль в глаза другим, он был настолько глуп, что обманулся сам. Он сознавал, что им двигали корыстные мотивы. Зачем, однако, нужно было хитрить? Ответа на этот вопрос Престон не знал. Он подумает об этом позже.

Встав во главе стола, он принялся объяснять, как гостям надлежит размещаться за столом. Самая знатная из дам садится справа от хозяина. Самый титулованный из мужчин садится справа от хозяйки. Следующие по старшинству титула – слева, и так далее, мужчина, женщина, мужчина, женщина, по направлению к центру стола, до самых наименее титулованных.

Он твердил все эти занудные вещи, а обе женщины с восхищением ловили каждое слово. Престону же вспомнилось, как Мэтти пригласила его поужинать в своем доме. Потом он представил себе, как увешанные драгоценностями придворные толпятся в столовой, стараясь занять места получше. Мэтти вдруг спросила:

– Почему вы улыбаетесь? Все, что вы говорите, – такая скука! И вы сами это понимаете.

– Так, пришла в голову случайная мысль. Не стоит обращать внимания.

– Пожалуйста, скажите нам! А то уж слишком все серьезно…

– На самом деле вы хотите сказать, что я вас утомил?

– На самом деле? В таком случае в дальнейшем я буду выражаться яснее.

У Эдит хватило великодушия скрыть усмешку с помощью носового платка. Зато Келсо захихикал.

Вот как. Словесная дуэль? Прекрасно. Престон слегка поклонился в знак того, что принимает вызов. Она улыбнулась и тоже кивнула.

Он усадил дам и взял крошечный серебряный колокольчик, стоящий рядом с его прибором.

– Обычно это обязанность хозяйки дома, но сейчас, с вашего позволения, я позвоню сам.

Мэтти мило улыбнулась.

– Уверена, что прекрасно справлюсь с ролью хозяйки. Может, откажетесь от послеобеденной сигары, чтобы сыграть нам на пианино?

– Может, составите мне компанию, чтобы выкурить сигару? Или выпить коньяку.

Келсо чуть не уронил супницу с черепаховым супом. Посуда зазвенела, но Мэтти и Престон ничего не заметили. Ее улыбка, однако, несколько померкла. Уголки губ опустились. Чувствительный удар!

– Спасибо. Мне никогда не нравились крепкие напитки. Это не для меня.

Престон позволил себе самодовольно улыбнуться, но лишь слегка. Она добавила:

– Хорошая сигара – звучит заманчиво…

Она это серьезно? Или ей просто хочется его шокировать?

Эдит закашлялась и уронила ложку в тарелку, разлив суп. Она, кажется, просто задыхалась от кашля. Все вскочили из-за стола. Мэтти кричала, что Престон должен что-то сделать. Келсо кричал на Эдит, стуча ее по спине. Престон рывком поднял горничную, заставил ее опереться о спинку стула и шлепнул между лопаток. Из горла Эдит вылетел кусочек мяса, и она наконец смогла вздохнуть. Престон помог ей сесть.

– Через минуту она придет в себя.

– Вы уверены?

Мэтти опустилась на колени перед креслом Эдит и похлопала ее по руке. Горничная согласно кивнула.

Келсо принес стакан воды и настоял, чтобы она сделала пару маленьких глотков. Затем Мэтти поблагодарила Престона. Помощь подоспела вовремя. Вероятно, стоит заключить перемирие?

– Мир? – Он протянул руку.

– Мир. – Мэтти пожала его руку в знак согласия и добавила: – Но только до конца обеда.

Это угроза или обещание? Да какая разница, в конце концов? Звучит одинаково соблазнительно.

Глава 14

Мэтти положила вилку поперек тарелки, обед прошел согласно указаниям Престона. Блюд было так много! Она отщипывала по кусочку. Если бы она ела целыми порциями, к концу обеда она бы просто лопнула.

Если не считать происшествия с горничной в самом начале, все обошлось благополучно. Тон задавал Престон. Мэтти и Эдит послушно следовали его примеру. За обедом Престон развлекал их шутками и рассказывал истории о промахах, допущенных богатыми и знаменитыми во время светских застолий. Вопреки опасениям Мэтти отлично провела время.

– Как правило, гости встают из-за стола только после того, как хозяйка подаст знак.

– Какой, например?

Ей хотелось съязвить что-нибудь про семафор, флаги или сигнальные костры, но она воздержалась. В конце концов, договор о перемирии еще в силе.

– Что-нибудь вполне очевидное.

Престон взмахнул салфеткой и повязал ее на голову на манер тюрбана. Такой головной убор, объяснил он, очень моден у почтеннейших светских матрон. Вставая, Престон возвестил фальцетом:

– Не угодно ли дамам перейти в гостиную, чтобы вы пить чаю с пирожными?

Мэтти и Эдит встали. Престон размотал тюрбан, по клонился и взмахнул рукой.

Зеленые бархатные занавеси на противоположной от входа стене раздвинулись, обнаруживая балкончик. Келсо, выдерживая безупречный темп, распахнул стеклянную дверь. Они увидели накрытый на троих столик, кофейный сервиз и блюдо с разнообразными пирожными, булочками и засахаренными фруктами.

Все это, видимо, было устроено заранее. Едва дверь распахнулась, как на палубе заиграл струнный квартет. Эдит зааплодировала.

Мелодии вальса смешивались с ночным освежающим ветерком. Лунный свет играл на белоснежной скатерти. Казалось, она парит в воздухе. Серебряная посуда сияла, отражая вышитые на шали экзотические цветы. Волшебная, соблазнительная обстановка! Мэтти вышла на балкон, чувствуя себя как во сне.

Холодное твердое дерево перил под ее руками убедило Мэтти в том, что это не сон.

– Я могу пригласить вас на танец?

Она обернулась. Эдит осталась в столовой, чтобы по болтать с Келсо. Престон стоял, протянув руку.

– Возможно, как-нибудь в другой раз.

Она старалась придать голосу оттенок вежливого сожаления. Но конечно, ей было жаль…

Он ждал. Одна бровь приподнята, красноречивый вопрос, хоть и без слов.