Читать книгу "Маленький дракон с актерского факультета - Лариса Шкатула"

– Значит, он и нас может превратить в камень?

– Необязательно. Ты можешь стать головой кабана в его Зале Трофеев.

– Этот Мередит - старый?

Голова попугая снисходительно качнулась: могла бы задать вопрос и поинтереснее.

– Он древний. И бессмертный.

– Такой, как Кощей Бессмертный?

– Куда Кощею до Георгия! Тот свою смерть прятал, но будто специально так, чтобы её кто-то мог найти. У Мередита смерти нет. Он может умереть только, когда сам захочет.

– Это же неинтересно, - разочарованно заметила Катя.

– А ты бы хотела идти за тридевять земель, искать её, найти и уничтожить. А зло на земле неуничтожимо.

– Почему?

– Потому. С чем тогда будет бороться добро?

– Вы издеваетесь надо мной?

– Если ты такая умная, не задавай глупых вопросов! - огрызнулась Полактия Фортунатовна.

Но Катя не умела долго злиться.

– Может, пока суд да дело, стоит вернуть каждой из нас первоначальный облик? - предложила она.

– Хорошо бы, да только теперь это невозможно. Колодец - своебразная изолированная камера: сюда никто не проникнет извне, никто не сможет убежать и каким-то образом проявить свои магические способности.

– Вляпались! - ахнула ошеломленная Катя: клокучущая в ней молодая энергия никак не хотела смиряться с подобными ограничениями.

Не слишком ли часто с нею случаются такие проколы? Наверное, ген-искатель Вяземского, указав на нее, как раз в этот момент вышел из строя...

Внезапно темное помещение, в котором сидели пленницы, осветилось ровным голубым светом, похожим на призрачный свет месяца, заиграла медленная певучая музыка и медоточивый голос невидимого мужчины произнес:

– Всемогущий Георгий Мередит просит гостью пожаловать к нему в замок.

Гостью? Но почему в единственном числе? Если он такой всемогущий, то наверняка догадался, что в клетке не простой попугай. Или он решил до срока не открывать карты?

– Просит или требует? - дерзко выкрикнула Катя, делая шаг к открывшейся в темноте двери - сквозь проем ей виднелся коридор, ярко освещенный каким-то мощным источником света.

– Как можно? - почти искренне удивился голос. - Требовать мне, ничтожному? Конечно, просит! Покорнейше просит!

Катя шагнула к двери.

– А клетку, - почти льстиво напомнил голос. - Бедная птичка может соскучиться в одиночестве. Или проголодаться. Такая умная говорящая птица...

В коридоре девушку поджидали два темнокожих раба. Обнаженные до пояса мужчины были одеты в шаровары из дорогой ткани и обуты в красные сафьяновые сапоги с загнутыми носами. Их головы венчали парчовые тюрбаны, украшенные перьями какой-то птицы. Перья поддерживались брошками с огромным изумрудом у одного и таким же бриллиантом у другого. На боку у каждого висели ятаганы с рукоятями, оправленными драгоценными камнями. Рабы встали по обе стороны от Екатерины и повели её по коридору.

Ум девушки лихорадочно работал, так что во время этой ходьбы она кое-что придумала. Может, другая на её месте и запаниковала бы, но у Кати был девиз: никогда не сдаваться!

А ещё она ухитрилась шепнуть попугаю, то бишь Полактии Фортунатовне:

– Как бы я себя ни повела, не удивляйтесь!

Между тем её сопровождающие остановились у дубовой двери, окованной золотыми гвоздями и с ручкой в виде головы разъяренного вепря.

Рабы-негры склонились подле неё в поклоне, но дверь перед Катей открывать не спешили. Ну и нравы! Она протянула руку к двери, а та распахнулась будто сама собой и перед нею в проеме предстал мужчина, похожий на кого угодно, только не на Кощея Бессмертного.

На вид ему было около пятидесяти. Высокий, широкоплечий, по-своему красивый, если можно считать красивым человека, на лице которого отражено не больше чувств, чем на каменном истукане. С лицом, которое, как ни странно, не соответствовало фигуре.

На каком же языке с ним разговаривать?

– Я говорю на любом языке Земли, - сказал он по-монгольски и неожиданно подмигнул ей. Катя так изумилась, словно при ней заговорила статуя. Это подмигивание никак не вязалось с рассказом Полактии Фортунатовны.

Мужчина подхватил висящий на шелковом шнурке лорнет и внимательно посмотрел на Екатерину. Тень удивления скользнула по его лицу.

– Ого! До сих пор мне случалось видеть, как стареющи красотки надевали на себя личину юности, но чтобы наоборот...

Он радостно потер руки.

– Какая удача! Прелестно! Я и не ожидал такого! Мы здесь в нашем захолустье скучаем. Сколь-нибудь значительные события невероятно редки. Тем приятнее возможность, так сказать, одним ударом вознаградить себя за скуку прежних дней.

Он преувеличенно низко склонился перед Катей и слегка поддержал за локоть, пропуская вперед.

Каменные плиты пола из материала, похожего на мрамор, отсвечивали розовым и были отшлифованы так, хоть смотрись в них, как в зеркало.

Мередит - если только это был он - усадил девушку в высокое кресло, а сам взобрался на прямо-таки гигантский трон, откуда сверху взирал на нее, что должно было, видимо, ошеломлять.

"У этих магов явно не все дома, а если дома, то спят, - неуважительно подумала о нем Катя, не забыв однако поставить защиту от подслушивания мыслей. - Хочет меня запугать? Удивить? Заинтриговать?"

Она без особой надежды настроилась на его мысли и вдруг совершенно отчетливо услышала, как он размышляет:

– Интересно, что выкинет эта птичка-невеличка? Видно, пока в нашем деле она понимает очень мало, а этот образ ей, скорее всего, навязали. Для начала посмотрим, будет ли она откровенна? Кто знает, может, это именно та женщина, которую я ищу долгие годы...

Неужели маг-колдун не знает, что мысли можно читать? Или мысли других людей его никогда не интересовали, или он уверен, что проникать в его мысли никто не осмелится. И какую такую женщину он ждет?

Катя обворожительно улыбнулась Мередиту. Наверное, в облике великой ханши её улыбка не слишком вдохновляла, потому что он пробурчал:

– Улыбка юной девы была бы моему сердцу куда отрадней.

И Катя начала игру, которую замыслила по дороге к нему: сделать вид, что она и Полактия Фортунатовна - непримиримые враги и таким образом рассредоточить его внимание между ними двумя. Против соратников он выступил бы единым фронтом, а против людей, стоящих по разные стороны баррикад? Поневоле задумаешься.

– Как, наверное, догадался великий маг, - девушка льстиво улыбнулась, - мой настоящий облик лучше теперешнего. И он прав: этот, конечно же, мне навязали. Вероятно, в тех обстоятельствах можно было придумать что-нибудь умнее, но я ещё так неопытна, в чужом времени, среди чужих людей... Не хочет ли всемогущий услышать мою печальную историю?