Читать книгу "Путешествие дилетанта - Сергей Петросян"

– Жора тоже здесь?

– С Жорой мы расстались очень быстро.

– Почему?

– Он очень хороший человек, но мы жили с его мамой. Она тоже женщина по-своему неплохая, но когда я в очередной раз услышала: «Вот когда у вас будут общие дети…», то не выдержала.

– Я ничего не знал. Почему ты мне не сообщила? Это же мой сын. Я бы помогал.

– Зачем? Я замужем. Мы с Мишкой не нуждаемся.

– Кто твой муж? Тоже из наших? Я его знаю?

Кэт улыбнулась:

– Не думаю. Он программист, занимается криптографией. Один из лучших в Израиле.

– В Израиле? А что вы здесь делаете?

– Боря заканчивает проект для одного банка. Может, получится найти постоянную работу в Нью-Йорке. У тебя кольцо на руке – ты тут с женой?

– Я… вдовец.

– Прости, пять лет прошло… Слушай, послезавтра Ханука – приходи в гости. У нас здесь друзей нет – посидим, о Питере поностальгируем.

– Кэт, ты что, в иудаизм ударилась? – рассмеялся Пьер.

– Нам лишь бы повод. Придешь?

* * *

Что дарят на Хануку? Поломав голову, Пьер купил бутылку Jack Daniels и модель автомобиля Бэтмена для Мишки. Адрес был выше 120– й улицы – не самый безопасный район. Из-за этого, и чтобы не искать дорогу от метро, взял такси. Машина остановилась возле витрины с трафаретной надписью «El Comedor Habana Viejo». Пьер оглянулся – большинство вывесок вокруг были на испанском.

– Не пропаду, – решил он. – Если что – сойду за местного.

Дверь открыл худощавый парень лет тридцати с густой черной бородой. На его затылке каким-то чудом держалась крохотная шапочка-кипа.

– Пьер? – строго спросил он.

– Борис? – в тон ему ответил Пьер и пожал протянутую руку.

На столе, в подсвечнике, похожем на оленьи рога, мерцали огоньками девять свечек.

– Ничего, что я с непокрытой головой? – спросил Пьер.

– Не юродствуй, – донесся из комнаты голос Кэт. – Выпить принес?

Мишка обрадовался подаренной машине. Весь вечер, глядя на сына, Пьер думал: «Интересно, Борис знает?»

Боря оказался мировым парнем – пел под гитару песни Никитиных и Розенбаума, травил анекдоты и лихо закусывал виски явно некошерной колбасой. Пьер попал в давно забытую обстановку. Казалось, выгляни в окно, а там – родная улица Дзержинского, а не Сент-Николас.

– Слушай, – спросил он Бориса после очередного тоста. – А что за криптология такая, которой ты занимаешься?

– Не криптология, а криптография. Грубо говоря, наука о шифровании данных. Чтобы посторонние не совали нос в дела клиента.

Расходились заполночь. Кэт вышла на площадку проводить. Пьяненький Боря в это время пытался утихомирить проснувшегося Мишку.

– Спасибо, что пришел. Мне здесь очень одиноко. Борис целый день на работе, а мы с Мишкой кроме парка почти ничего и не видели. Каждый день там гуляем – заглядывай…

Она быстро обняла его за шею и чмокнула в щеку.

– Спокойной ночи, Пьер.

– Спокойной ночи, Кэт…

Сидя в вагоне метро, он напевал под нос, чтобы не уснуть:

– Криптология, криптография-я-я. Криптология, крипто…

И тут его осенило. Ведь копия бумаги из архива Штейфона была все еще у него. Набор цифр был каким-то кодом, но они с Мели даже не пытались его отгадывать. Может, Боря поможет?

На следующий день Пьер созвонился с Борисом и после последней пары поехал к нему в офис в Бруклин. Борис недолго рассматривал копию с шифровкой «I&E4EIV9P-GATEE1C – N6TCE3».

– Кто автор?

– Царский офицер. Русский, из эмигрантов.

– Уже легче. В царской армии была очень слабая школа шифрования и немцы этим вовсю пользовались. Судя по тому, что символы идут без перерыва, но в теле есть прочерки, это так называемая «вертикальная перестановка». Была распространена в России начала ХХ века.

– А что это такое?

– Обычно для шифрования использовалась таблица 6х4. То есть, четыре строчки по шесть знаков в каждой. В нее обычным образом, слева направо, вписывался текст. Смотри, – он взял листок, нарисовал таблицу и вписал в нее текст:

– Пропуски между словами обозначались прочерками. Потом придумывали слово-ключ, состоящее из шести букв и писали его сверху:

После этого определяли, в каком порядке в алфавите расположены буквы «ключа». Если попадались одинаковые, то их нумеровали слева направо:

Теперь нужно выписать текст «сплошняком» сверху вниз в том порядке, в котором пронумерованы колонки. Получится: АЯЮ– – АМНР-Д– – К-ЛРООТСУЛБЕУБГЕО. Адресат, зная слово-ключ, просто впишет эту абракадабру в таблицу в нужном порядке и получит исходный текст.

– Как все просто! А что же здесь может быть зашифровано?

– В твоей бумаге все сложнее. Латинский алфавит – язык исходного текста неизвестен. Есть цифры – это может быть какой-то индекс или код, то есть, нет логики, и компьютерная программа подбора мало что даст. Нужен «ключ».

– А какие ключи были распространены в русской армии?

– Чаще всего это были города, как-то связанные с личностью шифрующего. Москва, Самара… Иногда использовали клички, присвоенные во время учебы.

Придя домой, Пьер несколько часов провел, рисуя таблицы и вписывая туда цифры и буквы из бумаги Штейфона. Получалась бессмыслица. Нужна была биографическая справка. Где родился, где учился, где воевал? Но все сведения, собранные Мели, остались у Толика. Пришлось провести несколько часов в Библиотеке Бобста. Сведений по Русскому Охранному Корпусу было немного. Нашлась ссылка на документ «Русский корпус. Доклад к 10– летнему юбилею. Нью-Йорк. 1951» и на журнал «Наши вести», который издавали офицеры шуцкора (так называли они себя в Югославии). Были также упоминания о «Союзе чинов Русского корпуса», объединявшем уцелевших ветеранов. Почтовый адрес и у журнала, и у «Союза чинов» совпадал – Novo-Diveyevo 100 Smith Rd. Nanuet, NY 10954. Там, судя по справочнику, находился монастырь и русское православное кладбище.

«По карте – километров сорок от Нью-Йорка, – задумался Пьер. – Можно и съездить в это Ново-Дивеево».

* * *

Если занятия заканчивались рано, то Пьер теперь не шел в библиотеку, а садился в метро и ехал в Центральный Парк. Желание видеть сына не оставляло его, и он с ужасом думал о том времени, когда ему придется возвращаться в Питер, а Кэт с Мишкой уедут обратно в Израиль.