Читать книгу "Кремль 2222. Петербург - Дмитрий Силлов"

Улыбнувшись собственным мыслям, я завел мотоцикл и погнал по шоссе обратно. Утренний ветер приятно обдувал лицо, выхлестывая из глаз невольные слезы, а из организма – усталость прошедшей ночи. Завзятые байкеры меня поймут – нет лучшего способа восстановить силы, как после сложной ночи промчаться на хорошем мотоцикле по хорошей дороге. По словам Шака, мотоцикл у меня был дерьмовый, дорога под колесами лежала самая что ни на есть постапокалиптическая, в рытвинах, кочках и трещинах. Но, тем не менее, я чувствовал, как мое тело вновь наполняется силой, – потому, что очередная битва осталась позади, мои враги умерли, я жив, и все это более чем отличная причина не унывать и надеяться на лучшее.

Понятное дело, что Шак, увидев достигнутый мной результат, постарается не выполнить свое обещание и использовать меня снова и снова, шантажируя Аньей. Но тут уж извини, собакомордый, но придется тебе напомнить о данном слове и, возможно, вызвать на поединок. Конечно, шансы мои невелики. Но тот, кто сумел уничтожить Оператора вместе с его армией, просто не может не справиться с предводителем банды собакоголовых байкеров, в противном случае я буду очень обижен на фортуну. Хотя мертвым уже не до обид…

А вот и въезд на Западный скоростной диаметр, причем сохранившийся гораздо лучше, чем шоссе, по которому я сюда приехал. Поддав газу, я буквально взлетел на «Воздушную дорогу»…

И резко затормозил.

Передо мной расстилалась довольно зрелищная панорама, залитая кровавыми лучами восходящего солнца. Террикон, гигантская засыпанная свалка, обиталище байкеров-мутантов, сумевших приручить боевых роботов Последней войны, была завалена трупами собакоголовых и стальными фрагментами био. Причем и тех, и других буквально разрывали на части, словно мутанты и непобедимые роботы были картонными фигурками.

Я невольно закусил губу. Глупо надеяться, что в этой мясорубке смогла выжить Анья. Ночные убийцы рвали врагов самозабвенно, и для того, чтобы найти целый труп, нужно было очень постараться.

Впрочем нет, похоже, я ошибся. Вон возле раскуроченного «Спайдера» валяется вроде как целый труп собакоголового.

Я присмотрелся. Надо же, а «мертвец»-то шевелится, пытается ползти.

Съезд вниз был рядом, и не прошло и двух минут, как я слез с мотоцикла и подошел к раненому.

Это был Черный Шак, которому изрядно досталось от неведомого врага. Брюхо распорото, несмотря на броню, и сейчас предводитель собакоголовых байкеров одной лапой придерживал выпадающие скользкие петли кишок, а другой пытался дотянуться… до черного ножа с надписью «Сталкер», валяющегося неподалеку.

На голове Шака шлема не было, и я увидел, как заметивший меня собакоголовый ощерился, показав клыки.

– Кажется, ты рад меня видеть, – заметил я, подбирая «Сталкер».

– Это чудо, что мертвые не порвали тебя на куски, – прохрипел Шак. – И, я вижу, тебе удалось завалить их главного. Неплохо, хомо, раздери меня живые трупы. Хотя о чем это я, уже разодрали. Кстати, неплохо выглядишь, помолодел лет на десять…

– Откуда это здесь? – прервал я заискивающие излияния предводителя байкеров. – Уверен, второго такого ножа в этом мире не найти.

– Барыга привез, сразу после твоего отъезда, – отозвался Шак. – Целый рюкзак всякого барахла, и нож этот там был. Подкинь его сюда, будь человеком. Мне ненадолго, потом вытрешь от крови и заберешь. Дело на полминуты. Или пулю подари, если не жалко. Конечно, боеприпасы тут дефицит, но я сумею отблагодарить.

Я понимал собакоголового. Виктор Савельев, знаток японских обычаев, говорил, что после ритуала сеппуку, который невежественные европейцы называют «харакири», некоторые люди умирали целые сутки. Думаю, живучий мутант мучился бы еще дольше. Сейчас для него смерть – дорогой подарок, избавление от страданий. А подарки врагам нужно дарить только в крайнем случае. Шак был самый настоящий враг, и я не собирался с ним церемониться. В его случае быструю смерть еще нужно заслужить.

– Что здесь случилось? – спросил я.

– А тебе не все равно? – злобно зыркнул на меня мутант, поняв, что в моем случае на жалость к страдающему врагу давить бесполезно.

– Учти, я пока еще добрый, – сказал я, задумчиво рассматривая клинок «Сталкера». – Сейчас боль от твоей раны притупилась, но ее, как лезвие ножа, можно заострить. Слыхал о Паутине страданий?

Шак слегка стушевался. Наверняка он слышал о технике экспресс-допроса, основанной на знании расположения основных нервных узлов, которые что у людей, что у человекообразных мутантов расположены одинаково. Опытный знаток «Паутины» слегка надрезает кожу в нужных местах, а после играет с болью, словно музыкант, дергая за нужные струны оголенных нервов. Правда, в данном случае вместо музыки раздаются крики нереальной боли, которую специалист по дознанию дозирует так, чтобы жертва и сведения нужные выдала поскорее, и не умерла от запредельных страданий.

– Слыхал, – буркнул Шак. – Ладно, будь по-твоему. Короче, ночью с юга приперлись мертвые, я тебе говорил, что их здесь две шайки. Трупаков было больше, чем обычно, и сегодня они были слишком быстрыми, мы такого не ожидали. Они нас в четверть часа уделали, всех, вместе с роботами. А потом забрали твою девку и утащились обратно. Знаешь, хомо, я думаю, что это она их позвала. И силу им тоже она дала. Иначе почему дохляки этой ночью были такими злыми и проворными…

Так. Значит, Анья жива. Это главное. А что там метёт собакоголовый, так это не что иное, как бред умирающего. Силу и скорость мертвецам дала, ага. Как будто я не знаю, кто дает трупам и то, и другое. Похоже, у обезглавленного Оператора был талантливый родственник на юге. И по всему, как бы меня ни воротило от такой перспективы, но придется двигать по следам когтистых лап навстречу вполне ожидаемому тошнотворному дежа вю.

Я снял автомат с предохранителя.

– Ладно, Шак, будь по-твоему. Говори, где тот рюкзак спрятан, и пуля с меня.

Предводитель собакоголовых осклабился.

– Не жирно ли будет за одну пулю-то?

Я покачал головой. Даже на пороге Края Вечной войны мутант собирался торговаться. В этом отношении что муты, что люди абсолютно одинаковы.

– Ладно, тогда я пойду…

– Ну, хорошо. Видишь вон там «Коллектора» раскуроченного? У него в транспортном отсеке сейф, там и найдешь всё. Ключ вот, держи.

Под ноги мне упал маленький кусочек металла.

– Принято, – кивнул я, подобрав ключ. После чего повернулся и направился к «Коллектору».

– Ты куда? – взвыл Шак.

– Проверю, не наврал ли ты, потом приду и рассчитаюсь.

– Великая праматерь волчица! Да ты не хомо, ты самый настоящий человек!

– Ну да, – кивнул я, замедлив шаг. – Это я уже слышал, и сам такого мнения. Только вы, мутанты, считаете себя людьми, а нас презрительно зовете хомо. Но проблема в том, что мы тоже считаем себя людьми, а вас – мутантами, уродливыми порождениями Последней войны.