Читать книгу "Гедонисты и сердечная - Ольга Новикова"

– Закрой, пожалуйста, форточку… – Появившись в дверном проеме, Марфа запахнула зеленый махровый халат, затянула поясок, сдернула с волос прозрачную шапку и помахала головой.

О щеку Филиппа ударилось несколько капель. Эх, полежать бы сейчас с ней рядом…

Но пришлось пересказывать телефонный разговор.

– Не думал, что и в таком пустяке тебе откажут… – совсем растерялся он под конец.

– Ничего нового… – сухо прокомментировала Марфа.

Филипп со сжатым сердцем наблюдал, как она вернулась в ванную и, дождавшись, когда зеркало перестанет плакать, взяла расческу, вернула на место задравшуюся челку, потом черной щеточкой стала медленно водить по своим ресницам.

– Все наши общие статьи они считают твоими… – говорила она своему отражению. – Я знаю, что, когда мы пишем вместе, я работаю против себя… Пусть… Давай в очередной порции «Дневника» напишем про Дубинина. Не сдаваться же! Да и нечестно обойти единственного экономиста – не политикана. Я буду чувствовать себя предательницей, если промолчу.

– Предательницей кого? Дубинина? – Филипп прикусил губу и воровато отвел взгляд от Марфы. Чтобы она не застукала его ревность.

– Нет… – Она задумалась, опустила руку, отыскивая ответ где-то в своей глубине. – Себя предаешь, если вот так отстраняешься от близкого человека… Хотя… Почему я решила, что он – родной?.. – Марфина голова откинулась назад, чтобы из глаз-блюдец не пролились слезы. – Чего я боялась, то и случилось. Ради проверки, насилуя себя, перестала ему помогать… Да нет, это называется – прислуживать… И сразу проступила его пошлость…

– Да при чем тут пошлость?! – Филипп все-таки попытался сохранить объективность.

– Разве это не пошло – звонить, встречаться, только когда есть… не скажу – выгода, а какая-нибудь практическая мотивация? Не хочу упрощать Дубинина. Понимаю, что он это и не отрефлексировал. Просто его перестает тянуть к человеку, если от него никакой пользы нет. Физиологический аппетит проходит, любопытство удовлетворяется, и раз не помогаешь в делах – то адье, милая… Ответ на мою тягу – жесткость. Даже жестокость…

– Лишь такие люди и добиваются настоящего успеха, – с какой-то усталой мудростью вставил Филипп.

– А я докажу, что сердечный человек достигает чего-то большего, чем успех… Себе докажу!.. Только ему не проговорись, что пишем. Пусть не от нас узнает о нашей статье… Красивое будет многоточие в наших с ним отношениях.

Отлично! В предвкушении азартной писанины к Филиппу вернулся аппетит к жизни. И Дашин мальчик потом его совсем не испортил… Так что Новый год пришел как надо.

Глава 32

– Все в нашей жизни завязано на тебе… А что я? Ничего не сделала… – Зоя перестала держаться за Федора и, опустив голову, ускорила шаг.

И сразу хрустнул тонкий ледок, покрывший ночью глубокую, почти что миргородскую лужу в полукилометре от их калитки… Не заметила, куда ступает. Намочила ноги.

Федор рванул, чтобы подхватить покачнувшуюся жену под руку. То ли она нечаянно поскользнулась, то ли ее давление в своей январской раскачке набрало критическую амплитуду… Не дал упасть.

– Ну что ты… Что ты… – Он чуть наклонился – разница в росте сантиметров сорок – и приобнял жену за плечи. Почти автоматический жест действующего обольстителя. Жаль, из-за позвоночника не возьмешь старушку на руки, как в молодости… – Не просто же так по закону все имущество делится между супругами поровну. Не подсчитывают, кто что заработал. Ты мне всю жизнь помогала, поддерживала. Крепкий тыл – полдела, эти самые пятьдесят процентов…

Продолжая уговаривать Зою, про себя он уже решил, что надо будет ее подлечить. Кураж потеряла – отсюда болезни. А почему потеряла?.. На этот вопрос может ответить только сам человек. У остальных – домыслы, не более. Дубинин предпочитал все силы – умственные и материальные – тратить на действия.

В первый же рабочий день наступившего года Федор вместе с Надей приехал в Москву – встретиться и поговорить с врачом, которого нашли после обзвона знакомых. К вечеру обрел спокойствие – все намеченное сделано, и сделано самым лучшим образом из возможных.

Перед отбытием на дачу заехали в московское пристанище. Надя отправилась в местные магазины – матери по списку что-то купить и себе вдруг что попадется, а Федор открыл электронную почту. Обычные дела, которые могут подождать… А, вот переводчик спрашивает, как транскрибируются фамилии Жириновского и Явлинского… Позвоню-ка Марфе, пусть выяснит.

…Опять почему-то настороженно-обиженное «алло». Пришлось сразу сказать, что жену кладет в больницу. Сердечная Марфа мгновенно переключилась. Предложила навестить Зою, если лекарство понадобится или еда… Кардиологический центр недалеко от ее дома, может туда прогуляться.

Потом завертелось… У Зои ничего страшного не нашли. Покой, хорошее питание, свежий воздух и про таблетки не забывать – вот и все лечение. И очень кстати подобрался ее юбилей, который служащие женщины изо всех сил скрывают, а Зоя, как все неслужащие, радуется, что ей теперь полагаются хоть небольшие, но свои рублики. Да еще привезли глянцевый журнальчик с его интервью и цветными фотографиями. Специально выбрал семейные. Пожертвовал даже той, где его бородатое лицо очень неплохо смотрелось на фоне красных капель рябины. Осенью приезжали корреспонденты. А что еще можно подарить… чем можно порадовать женщину, с которой прожил тридцать лет…

Сразу после праздника пришлось решать, соглашаться ли на один из директорских постов в крупной газовой компании… Покупают?.. Но до сих пор всегда удавалось проартикулировать свою независимую позицию… Поехал на ежегодное собрание – своими глазами посмотреть на тех, с кем придется работать. Организмом их пощупать. Поздно лег…

Проснулся от звонка. Со сна не сообразил подождать, пока включится автоответчик, помогающий сортировать визитеров. Поднял трубку.

– Разбудила? Извини… Почти десять… Я думала, ты уже встал. – Виноватый голос. Марфин. – Я узнать, как ты себя чувствуешь, как дела?

Посмотрел на часы – без десяти десять. Не смогла дождаться даже десяти… Видно, все утро терпела. Ну, тут коротко не отделаешься. Надо хотя бы мочевой пузырь освободить, если так глупо в плен попал.

– Ты не по мобильнику? Можешь подождать?

А, у нее и повод есть для звонка – разузнала, как латиницей пишутся имена партийных боссов. Ну, диктуй… Спрашивает, был ли он вчера на газовой тусовке – показалось, что мелькнул в телерепортаже. Ну, был. Рассказал про предложение директорского поста – может, у нее есть какие-нибудь соображения по этому поводу. Почему не послушать умного человека. Но по голосу слышно, что Марфу захлестывают эмоции. Какие уж тут мысли…

– Раз зашла речь о телевидении… – Дубинин сделал еще одну попытку вытащить Марфу из эмоционального болота. – В субботу покажут «Линию жизни» – помнишь, издатели обязали меня выступить. Для раскрутки тиража.

– Знаю – видела в программе. Я еще удивилась, что ты меня не позвал на запись.