Читать книгу "Всяко третье размышленье - Джон Барт"

Да ладно тебе: куда вероятнее другое: она завела интрижку с каким-нибудь СтратКоллегой, потому что ей уже все печенки проела твоя паранойя — или твоя недавно возникшая склонность вызывать заклинаниями сексуальных джинний.

Так ты, стало быть, сексуальная?

Забудь.

Он забывает, по крайности на время, зато записывает, для памяти, свое решение воздержаться, когда Манди поедет на давно уж назначенную двухдневную конференцию Ассоциации писателей Восточного побережья — в следующий уик-энд, так? и, кажется, в Маршихоупском УШе? — от столь мрачных и, следует покаяться, притянутых за уши (но не невообразимых, что и требовалось доказать) нестерпимых тревог. Каковые, он готов это признать, вдохновляются не одной лишь любовью, но и заботой о личных его интересах: зависимостью, и практической, и эмоциональной, распространившейся на столь многие сферы его жизни — от присутствия в ней любящей подруги, она же нравственно-этическая путеводная нить, до планирования обедов, оплаты счетов, технического редактирования, стирки — да всего на свете. Ему хочется верить, что и он кое-какую пользу приносит: управляет как умеет их незамысловатыми финансовыми делами и ведет домашнюю бухгалтерию; пылесосит полы между проводимыми ею еженедельными уборками; исполняет некоторые чисто мужские задачи — накачивает шины, проверяет в машинах уровень тормозной жидкости, починяет дома то да се; помогает ей на кухне, — но, хоть ни один из них и представить себе жизнь без другого не может, он уверен (вопреки ее пылким, восклицательным отрицаниям): если случится самое страшное, ей справиться с этим будет легче, чем ему. В возрасте Тодд/Ньюиттов, стоит ли говорить, многие их коллеги уже овдовели — кто в результате вышенафантазированных несчастных случаев, кто по причине милосердно скоропалительной или безжалостно долгой болезни, а один, по крайней мере, вследствие пьяного самоубийства. Как это ни удивительно (для нас, Ньюитт/Тоддов), вдовцы и вдовицы в большинстве своем управились жить и дальше — благодаря, разумеется, разветвленной сети всегда готовых прийти на помощь друзей и родственников. Кое-кого поразила хроническая депрессия, но большинство наших знакомых — при поддержке их взрослых детей — стоически обменяли прежние свои дома на квартирки, а то и переселились в приюты для престарелых, находившиеся, случалось и такое, на другом конце страны. Они еще захаживают в клубы знакомств, работают в благотворительных организациях, а некоторые вступили и в новые браки. Невообразимо!

Даже для типчика, работа которого в том и состоит, чтобы воображать не одно, так другое — к примеру, пришествие в его кабинет сексуальноголосых «Джинний»? Столь удачно совпавшее с неприсутствием, скажем так, его же супруги, без-которой-ничего?

Можно спросить, на что ты, мать твою, намекаешь?

Можно. Поскольку ты вызвал из взаимосцеплений офисных прибамбасов мой Манди-подобный голос в твою, открываю кавычки, «Творческую Зону», кавычки закрываю, я полагаю, что теперь ты готов, воспользовавшись временным предположительно отсутствием миссис Миссис, вызвать в «Зону Деловую» и мое столь же временное, но (в буквальном смысле) сказочное физическое тело: я буду гола, как рыбка, тонка и резва, подобна твоей супруге, какой та была, когда вы с ней порезвились впервые, — только волосы у меня, я думаю, потемнее, ведь мы, Джиннии, все как одна арабско-персидских кровей, — и мы с тобой займемся Делом, я усядусь верхом на твою волшебно воскресшую мужественность, мои свежие юные сосочки будут хлестать тебя по лицу, выбивая последние мысли из твоей гериатрической головы. Или нет, скорее, вбивая их, пока ты не обзаведешься готовностью извергнуть не очередную СПП, но настоящий ССТДФ: Стремительный и Сверкливый Тур-де-форс![100]Когда же твоя женушка вернется, покончив с делами в городе и в университете (если она и вправду занимается ими и если она действительно там), ты поразишь ее Достижением с прописной «Д», совершенно отличным от тех, какими угощал бедняжку в последнее время. Что скажешь, Босс? Давай заделай себе последнее Видение с прописной «В»!

Ну хорошо, раз уж ты спрашиваешь, скажу: а) что мне всегда было невдомек, откуда взялось выражение «голая, как рыбка», если каждую рыбку, какую когда-либо видел я, покрывала чешуя…

А мы ее почистим. Может, сейчас и начнем?

И б) что с меня уже хватит на сегодня Старперских Прельщений. Возвращайся в свою бутылку, девочка, я же поеду к «Боззелли», пообедаю с Манди, а после мы с ней займемся еженедельными покупками.

Не надо себя дурачить.

Вот и ты себя не дурачь, думает или пишет Джордж Ирвинг Ньюитт, обращаясь то ли к «ней», то ли к себе, то ли к ним обоим. Она пошла проверить почтовый ящик, через минуту вернется. У нее дела в городе, вернется после обеда. Она репетирует свое выступление на той конференции Побережных Писателей (в которой он, гордящийся творчеством Манди и стихами ее наслаждающийся, решил, хоть и с сожалениями, участия не принимать, поскольку место ее проведения пробуждает в нем слишком много горестно-сладостных воспоминаний о первом его браке), вернется вечером. Или ни того, ни другого, ни третьего?

Впервые он набирает на своем новом сотовом номер ее телефона — и получает голосовое извещение, и этот голос так же похож на голос «Джиннии», как ее — на голос его жены:

Оставьте, пожалуйста, сообщение после сигнала.

— Манди? Где ты? Голубка?

3. Алло?

«Инструмент Сатаны» — так назвал Марк Твен только-только изобретенный Сэмюэлем Ф. Б. Морзе телефон[101]. Джордж Ирвинг Ньюитт склонен согласиться с этим определением — с той, впрочем, оговоркой, что телефон, подобно другим блестящим выдумкам дьявола (телевидению, интернету, алкоголю, человеческому воображению), имеет и свои достоинства, делающие его почти незаменимым. Будучи по преимуществу телефонофобом, склонным скорее обмениваться со знакомыми и коллегами сообщениями по электронной почте, чем звонить им, человеком, напуганным толпищами людей, которые болтают по сотовым на улицах, в магазинах, в ресторанах и на стадионах (не говоря уж о тех, кто ведет при этом машину!), он тем не менее готов признать, что по части приватности телефонные звонки намного превосходят письменные сообщения. Все-таки они в большей мере похожи на разговоры, ведомые с глазу на глаз: звук голоса, спонтанный обмен мыслями. Он рад тому, что видеотелефоны так в двадцатом веке и не прижились, хоть многие и верили, что это случится, и хорошо понимает причины популярности у молодежи двадцать первого века «Фейсбука», «Ю-тьюба» и тому подобных аудиовизуальных средств общения, однако ему они не подходят — нет уж, спасибо. Подобно настольному компьютеру в «Производственной зоне» его кабинета, телефон в «Деловой зоне» оного — да и другие, расставленные по квартире Тодд/Ньюиттов, — суть инструменты вершения домашних и профессиональных дел: удовольствия ради ДжИН к ним обращаться не стал бы.