Читать книгу "Вопрос на десять баллов - Дэвид Николс"

– Поверь мне, Спенсер, они и не были номинированы…

– На четыре, Спенс, клянусь, «В» – на четыре…

И вот мы оба смотрим на Спенсера и умоляем его глазами: «Выбери меня, пожалуйста, не его. Я прав, клянусь, выбери меня, выиграем два фунта», – и Спенсер и впрямь выбирает меня, верит мне и нажимает «В».

Неправильно. Правильный ответ «D» – на десять.

– Вот видишь! – орет Тони.

– Так ты тоже не угадал! – ору я в ответ.

– Засранец, – говорит Тони.

– Сам засранец, – отвечаю я.

– Вы оба засранцы! – утешает Спенсер.

– Это ты, блин, засранец, – взрывается Тони.

– Нет, дружище, это ты у нас засранец, – говорит Спенсер, и я решаю, что вообще не буду рассказывать им про «Университетский вызов».

Четвертая пинта джина с пивом делает нас сентиментальными и вызывает ностальгию по тому, что происходило шесть месяцев назад, так что мы сидим и с удовольствием вспоминаем людей, которые нам не нравились, и веселые моменты, которых на самом деле не было, а также обсуждаем, была ли на самом деле наша училка физкультуры миссис Кларк лесбиянкой и сколько именно весил толстяк Барри Прингл, а затем наконец-таки объявляют о скором закрытии бара.

Когда мы выходим из «Черного принца», начинается дождь. Спенсер предлагает сходить в ночной клуб «Манхэттен», но мы не настолько набрались. Тони стырил на Рождество новый видик и хочет посмотреть «Пятницу, 13-е» в восемьдесят девятый раз, но я слишком пьян и угнетен, поэтому решаю отправиться домой, а это в другую сторону.

– Приедешь на Новый год? – спрашивает Тони.

– Не думаю. Скорее всего, буду у Алисы.

– Ну давай, дружище! – Тони хлопает меня по спине и, спотыкаясь, отходит от меня.

Но тут подваливает Спенсер, обнимает меня и, дыша пивом и джином, влажно шепчет мне в ухо:

– Слушай, Брайан, друг, ты мне на самом деле друг, и так классно, что ты туда поехал, встречаешься теперь с разными людьми, набираешься опыта, новых идей, живешь в коттеджах и все такое, но обещай мне одну вещь, ладно? – Он прижимается ко мне вплотную и произносит: – Пообещай, что ты не превратишься в полного говнюка.

19

В о п р о с: Если ожог, при котором поражен только эпидермис, определяют как ожог первой степени, то как называют ожог, при котором поражена и подкожная ткань?

О т в е т: Ожог третьей степени.

Не важно, насколько предсказуемой, банальной и вялой может быть моя будущая жизнь, готов поспорить, с моей кожей всегда будет происходить что-нибудь интересненькое.

В детстве кожа у всех такая гладкая и розовая: без волос, без пор, без запаха – все отлично. Но в один прекрасный день ты видишь в учебнике биологии для начальной школы вид поперечного разреза кожи под микроскопом – фолликулы, сальные железы, слой подкожного жира – и понимаешь, что там слишком много всякого, что может пойти наперекосяк. Оно и идет наперекосяк. У меня, начиная с тринадцати лет и далее, это превратилось в бесконечную мыльную оперу всяческих нарывов, рубцов и вросших волос, появляющихся то там, то сям, принимающих самые причудливые формы, начиная от закупоренных пор за ушами и заканчивая светящимся изнутри фурункулом на кончике носа, геометрическом центре моего лица. Я пытался сопротивляться: экспериментировал со всякими маскирующими средствами, но все тональные крема, что я перепробовал, были какого-то альбиносно-розового цвета и скорее привлекали внимание к прыщам, словно их обвели маркером.

Я не особо заморачивался по этому поводу, когда был подростком. Нет, конечно, заморачивался, но принимал все это как неотъемлемую часть полового созревания: нечто неприятное, но неизбежное. Но сейчас мне девятнадцать, ко мне во многом подходит определение «взрослый», и я начинаю чувствовать себя загнанным в угол. Этим утром, стоя в халате под слепящей стоваттной лампой, я обнаруживаю, что все выглядит особенно ужасно. Такое впечатление, будто на моем носогубном треугольнике из всех пор одновременно выделяются джин, пиво и арахисовое масло, плюс еще один сюрприз: какой-то твердый комок размером с ядро арахиса появился у меня под кожей, причем он катается, если на него надавить. Я решаю применить тяжелое вооружение. Вяжущие Средства. На обороте одного из них написано: «Осторожно – при попадании на ткань может вызывать обесцвечивание», и какое-то мгновение я мучаюсь сомнениями относительно того, что субстанция, которая может прожечь дыру в диване, – не лучшее средство для нанесения на лицо, но я это все равно делаю. Потом закрепляю эффект «Деттолом» – так, наудачу. По окончании этих процедур запах в ванной стоит как в больнице, но, по крайней мере, кожа на моем лице стала упругой и намытой, словно я только что прошел автомойку, привязанный к капоту машины.

Слышится стук в дверь, и входит мама с моей лучшей винтажной белой льняной дедовской рубашкой, которую она только что нагладила. Еще у нее в руках что-то завернутое в фольгу.

– Тут немного окорока и индейка для твоей подружки.

– Думаю, еды у них полно, мам. К тому же все они вегетарианцы.

– Это белое мясо…

– Не думаю, что цвет здесь имеет значение, мам…

– Но что ты собираешься кушать?

– То же самое, что и они.

– Что, овощи?

– Да!

– За пятнадцать лет ты не съел ни единого овоща! Странно, что ты не заработал себе рахит!

– Рахит от недостатка витамина D2, мам, а дефицит свежих фруктов – это витамин С, цинга.

– Так, может, тебе с собой дать свежих фруктов?

– Спасибо, не надо, мам, со мной будет все нормально, не нужно мне ни мяса, ни фруктов.

– Все равно бери, съешь в поезде. Если не возьмешь, все испортится.

Для моей мамы настоящим смыслом Рождества всегда было и остается Холодное Мясо, так что я сдаюсь и беру у нее этот сверток в фольге. Весит он примерно как человеческая голова. Мама идет со мной в спальню, чтобы проверить, что я действительно кладу сверток в сумку, прямо как добрый таможенный инспектор, и я чувствую себя просто счастливчиком, что она не заставляет меня взять с собой брюссельскую капусту.

Мама садится на кровать и начинает аккуратно складывать дедовскую рубашку.

– Не понимаю, почему ты носишь эти ужасные старые вещи…

– Может быть, потому, что они мне нравятся?..

– Я видела молодящихся стариков, но впервые вижу старящегося молодого человека…

– Я же твою одежду не критикую…

– Трусы-боксеры! С каких это пор ты их начал носить?

– С тех самых пор, как начал сам покупать себе нижнее белье…

– Что, гульфики вышли из моды?

– Понятия не имею, мам…

– Я думала, тебе, вообще-то, нравятся хлопковые плавки.