Читать книгу "Неугодный президент - Максим Шахов"

– Смотри! – вроде бы невзначай толкнул Теофило Виктора.

– Вижу! – так же тихо ответил тот, притормаживая и запрокидывая голову с бутылкой.

Пилар остановилась, повернулась спиной к берегу и пару раз провела ножкой из стороны в сторону по воде. В этот момент с моря ее осветил какой-то далекий прожектор и на несколько секунд словно бы обнажил. Изящная фигура Пилар проступила под тонким платьицем, и на Логинова водопадом обрушились воспоминания.

Он вдруг словно оказался на плоту, спускающемся по реке Манальяре. И ощутил в своих руках гибкое горячее тело, извивающееся в отблесках костра индейцев…

90Колумбия, Каррисаль, полуостров Гуахира

– Полотенца должны быть в шкафу, Джек! Найдешь или тебе достать?

– Найду, – сказал Джек. – Спасибо, Анхель! Все! Отдыхайте!

– Ты точно не хочешь посидеть с нами в баре? – спросила Анхель у двери.

– С таким лицом лучше сидеть дома! – покачал головой Мейер, рассматривая себя в зеркале.

– Ну тогда до завтра, Джек!

– До завтра!

Анхель вышла, закрыв за собой дверь. Мейер, стоявший на пороге небольшой ванной комнаты, еще раз посмотрел на свою поцарапанную физиономию, сбросил успевшую высохнуть одежду и отправился в спальню за полотенцем. Двухэтажный дом, в котором они поселились, был оформлен на какого-то подставного бизнесмена из Боготы. На самом деле он принадлежал колумбийской резидентуре ЦРУ.

Каррисаль был небольшим городком даже по колумбийским меркам, однако, в силу своего географического положения, играл немаловажную роль в трафике наркотиков в США. Именно поэтому резидентура и раскошелилась. Дом стоял прямо на берегу моря и имел собственный причал. Быстроходный катер, на котором забрали Джека Анхель с Пабло, также принадлежал ЦРУ, будучи оформленным на того самого подставного бизнесмена из Боготы.

Взяв в шкафу полотенце, Джек накинул его на шею и вышел на балкон перекурить. Балкон был увит какими-то вьющимися растениями с большими белыми цветами. Внизу виднелся аккуратный дворик, обнесенный высоким забором. Справа убегала к причалу аккуратная лестница с белыми перилами. После всего, что Мейеру пришлось сегодня пережить, этот умиротворяющий пейзаж был ему как бальзам на раны. Он успел закурить и плюхнуться в удобное плетеное кресло, когда снаружи хлопнула дверь и послышались голоса. Анхель с Пабло, болтая на ходу, уселись в стоявшую во дворе машину и укатили в город.

Вообще-то присутствие в Каррисале Пабло не оговаривалось. Анхель притащила сюда любовника, не предупредив об этом Джека. Однако Пабло оказался весьма кстати. Поэтому Мейер и не стал возражать, чтобы парень эту ночь переночевал здесь, хотя, в принципе, поселился Пабло в местной гостинице.

Докурив, Джек отправился в ванную, где долго стоял под прохладным душем. Вытершись и натянув найденные в шкафу шорты, Мейер спустился на первый этаж, отыскал бутылку виски и вернулся к себе наверх. Плеснув в стакан напитка, он снова вышел на балкон и плюхнулся в плетеное кресло…

91Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

Пилар, прыгая на одной ноге, надела туфельку, потом смыла песок с другой ноги и обулась окончательно. После этого она по одной из проложенных в песке дорожек направилась в глубь пляжа. Здесь располагалось под навесом большое кафе, название которого в переводе с испанского звучало как «Клуб сальсы».

Небольшой оркестр вживую исполнял зажигательные латиноамериканские мелодии, публика лихо отплясывала. То есть на пляски в русском понимании это, конечно, походило мало. На женщинах был минимум одежды, их разной степени смуглости и упитанности тела призывно извивались. Все выглядело очень типично для Латинской Америки, кроме одного. Заполнившая бар публика по большей части пила не традиционный ром, а более изысканные напитки.

Пилар остановилась перед входом и окинула взглядом танцпол, расположенный в левой части кафе. На ее лице проступила легкая улыбка. Закинув сумочку на плечо, Пилар вошла и направилась прямиком к видневшемуся справа полукруглому бару. Там она изящно взобралась на крайний табурет. К ней почти тотчас подскочил и поздоровался бармен, символически махнув белоснежной салфеткой по стойке.

Логинов с Теофило и Гильермо тем временем подошли к скамейке, торчавшей из песка метрах в тридцати от «Клуба сальсы». С нее только что поднялась и отправилась к берегу парочка. Теофило вырвался чуть вперед и быстро присел, чтобы кто-нибудь не успел занять столь удобный наблюдательный пункт. Освещенное кафе просматривалось отсюда как на ладони и казалось экраном огромного телевизора, по которому показывали триста девяносто седьмую серию мыльной оперы «Ночи побережья».

Пока Виктор с Гильермо располагались рядом с Теофило, в «Клуб сальсы» вошел один из сотрудников «наружки». Сделав вид, что кивнул кому-то из знакомых за столиками, он неспешно подошел к бару метрах в четырех от Пилар. Пока он делал заказ, другой бармен поставил перед Пилар украшенный вишенкой бокал с мартини.

Несмотря на то что Пилар расположилась в самом дальнем и укромном уголке «Клуба сальсы», ее появление не осталось незамеченным. Сидевшие за одним из столиков четверо мужчин весьма колоритной внешности то и дело поворачивали головы в сторону бара, явно обсуждая новую посетительницу. Наконец один из них, сидевший к морю спиной, поднялся и с бокалом в руке вальяжно направился к стойке.

Его волосы и странной формы бородка были крашеными. Фигурой и повадками он очень смахивал на знатока анекдотов Трахтенберга, на голову которого опрокинули ведро с чернилами.

– Это же, кажется, Хорхес! – вдруг сказал капитан Гильермо Эрнандес. – Точно! Это он!

– Кто такой? – быстро спросил Виктор.

– Знаменитый художник. Рисует пейзажи озера Маракайбо. Несколько штук есть даже в Национальной картинной галерее…

– А, местный Айвазовский, – сказал Виктор, следя за художником.

– А кто такой Айвазовский?

– Известный русский маринист. Крымский еврей по национальности. Наваял столько картин с морскими пейзажами, что их до сих пор сосчитать не могут…

По дороге Хорхес улыбался знакомым, а его знакомыми, естественно, были практически все посетители «Клуба сальсы», и небрежно вращал в руке бокал. Судя по его форме и цвету напитка, пил Хорхес мартель или что-то вроде того. Подойдя к Пилар, он улыбнулся бармену и небрежно облокотился о стойку, пристроившись к ней боком.

Пилар посмотрела на него, Хорхес улыбнулся и ей, после чего, сказав несколько слов, потянулся бокалом к бокалу Пилар. Та немного замешкалась, потом улыбнулась и, приподняв бокал, легонько чокнулась с местным Айвазовским. Тот, как и полагается, немедленно принялся ездить новой знакомой по ушам.

У сотрудников «наружки» был направленного действия микрофон, и прижимавший к уху микронаушник Теофило делал вроде как «гоблинский» обратный сурдоперевод: