Читать книгу "Командир Марсо - Жан Лаффит"

— Подождем еще немного, — отвечает со вздохом Беро. — Тайфер, конечно, вернется…

Но в то же время он вынимает из кармана нож и начинает скоблить низ дверцы…

— Быстрее! — поторапливает его Арамис.

Лезвие ножа ломается. Беро открывает шило, откалывает им мелкие кусочки кирпича и сдувает их, расчищая отверстие. Сквозь раскрошившийся кирпич в печь проникает еле заметный луч света. Три головы сразу сталкиваются, чтобы одновременно вдохнуть свежий воздух. Рты набиваются кирпичной пылью. Пальцы судорожно скребут низ дверцы. Недостаток воздуха сказывается все больше и больше.

— Откройте! — кричит Портос…

— Откройте! — вторит ему Арамис, который не может больше выдержать.

Медленно, причиняя себе боль, Беро сгибается, пытаясь достать кирпич, лежащий около колена. Он вытаскивает этот кирпич и начинает отчаянно колотить им в дверцу…

— Откройте же! Черт возьми!

Никто из них не думает больше о немцах. Они задыхаются…

* * *

— Наконец-то убрались! — говорит толстяк Тайфер, утирая лоб. — Мэр и я их уговорили… Если бы не мы, они бы тут все спалили…

— И все-таки немцы сожгли дом Лусто на берегу Дордони, — возражает Пейроль.

— И кое-кого арестовали, — добавляет другой собеседник.

— Жену бедняги Бастида. Позор!

— Вдову! Всего пять дней назад потерявшую мужа!

— Бандиты!

— А начальника почты!

— А этого несчастного у подножья холма!

— Кто-нибудь знает его? Уже вечер.

Несколько жителей городка собрались в большом зале кафе и обсуждают события дня. Немцы после своего визита к мэру направились прямо к дому Бастида. Они арестовали его жену у соседки; та возмущенно заявила им:

— Разве вы не знаете, что эта женщина лишилась мужа?

— Тем больше оснований для ее ареста, — сказал офицер. — Ее муж был коммунист и сражался против нас. Но так как она в трауре, мы оказываем ей снисхождение и не сжигаем ее дома…

Потом, после этого первого «подвига», они явились на почту и ударами прикладов разбили шкаф с картотекой. Не застав почтового чиновника на месте, они отправились за ним к мельнице, где он удил рыбу вместе с учителем Бертоном. Мельник предупредил рыболовов, и Бертон убежал в лес, а начальник почты, считая, что ему нечего опасаться, сам пошел навстречу немцам.

Немцы отвели его в городок и на глазах жены и троих детей поставили к стене против почты под наведенными автоматами.

— Подлец! — кричал немецкий офицер. — Ты информируешь партизан о передвижениях наших частей!

В конце концов, избив почтового чиновника, они увели его с собой. Рассказывают также, что другая группа немецких солдат, посланных поджечь дом Лусто, арестовала какого-то человека, попавшегося им на пути.

Тайфер неистощим на рассказы о своей встрече с немцами.

— Мы им заявили… тут нет никаких террористов… Если вы нам не верите, берите нас заложниками…

Пейроль недоверчиво смотрит на Тайфера.

Беро и его приятели еще очень бледны. Часа два назад служанка Тайфера, встревоженная их воплями, открыла дверцу печи. Не слушая ее советов, партизаны вылезли из печи на кучу хвороста. Они предпочитали подвергнуться любой опасности, лишь бы не повторять недавней пытки.

В этот момент немцы как раз возвращались с мельницы и вели с собой начальника почты.

— Нам нельзя здесь оставаться, — объявил Арамис, немного отдышавшись.

— Но мы не можем показаться на улице, — сказал Беро.

— Во всяком случае, обратно в печь я не полезу, — заявил Портос. — Нужно придумать что-то другое.

Они послали служанку на разведку, потом, воспользовавшись тем, что внимание немцев было обращено в этот момент на почту, выбрались из городка через сады и добежали до кустарника, который рос по обочинам старой дороги, спускающейся вниз к равнине. Ища, где бы спрятаться, они наткнулись на Пейроля, притаившегося за кустами. Наметив, куда отступать в случае тревоги, все четверо уселись и стали ждать. Наконец они услышали крики Фернанды Пейроль, разыскивавшей мужа. Она сообщила им, что последняя машина с немцами уже уехала и в городке все спокойно. Тогда они решили вернуться в Палиссак.

— Обиднее всего, — заявил неугомонный Портос, — что из-за всех этих передряг мы не успели даже закусить как следует…

XII

В этот вечер в хижине у виноградника Пейроля и вокруг нее царило необыкновенное оживление. Еще накануне здесь расположилась лагерем одна из партизанских групп — группа мушкетеров. Мушкетеры были в полном составе, включая двух новых бойцов — немца Людвига и парижского рабочего, которого за бельвильский[18]выговор тут же окрестили Парижанином.

С Людвигом дело обстояло не так-то просто. Вначале Ролан объявил его военнопленным. Затем, после допроса, руководители сектора решили зачислить его во вновь формируемый батальон, который должен был состоять из групп иностранных добровольцев. Помимо крупного отряда испанцев в эту часть влились бывшие советские военнопленные, которым удалось бежать из концлагерей, вьетнамцы, ускользнувшие от работы на пороховом заводе в Бержераке, северо-африканцы, явившиеся из разных пунктов департамента, итальянцы, поляки, и даже группа немцев. Однако мушкетеры, встретившие Людвига во время боя в Мюссидане, приняли его к себе и не захотели с ним расстаться. Чтобы отстоять его, д'Артаньян приводил всевозможные доводы: Людвиг — антифашист, он доказал свою честность, доставив в группу ящик с гранатами; он говорит и понимает по-французски и может в случае надобности служить переводчиком; наконец, он даст ценные сведения о тактике, принятой в гитлеровской армии… Да и вообще он не будет исключением. Взять хотя бы Эмилио, по происхождению он итальянец, а после подвига, совершенного им в Мюссидане, назначен приказом командования сектора командиром отряда вместо Жаку… С ходатайством о Людвиге обращались к Пайрену, и тот в конце концов уступил.

— Ладно, раз уж вам так хочется, оставьте его в группе, но если возникнут неприятности, пеняйте на себя и с жалобами ко мне не бегайте.

В отношении Парижанина вопрос был решен сразу. Он был назначен в группу приказом Пайрена. Это был высокий человек с острым, как у куницы, лицом. До войны он работал токарем на заводе Рено. В 1940 году его арестовали и отправили в концлагерь в Дордони, откуда после трех неудачных попыток ему наконец удалось бежать незадолго до высадки союзников в Нормандии.

Таковы были новые бойцы группы, сидевшие этим вечером вместе с мушкетерами на мху при слабом мерцании звезд.

Старый Пикмаль и молодой Пейроль первыми заступили в караул: один — на перекрестке дороги, ведущей к хижине, другой — немного ближе к лагерю, чтобы в случае необходимости подать сигнал товарищам. Основные силы отряда расположились несколько позади, в маленькой ложбине, зажатой между лесистыми холмами замка Кантамерль.