Читать книгу "Ежевичное вино - Джоанн Харрис"

На полке оставалось всего пять бутылок. Спеша проявить гостеприимство, он совсем об этом забыл; сладкий сотерн был последним, Джей прикончил его ночью, когда до рассвета печатал. Но думал он совсем о другом. Он думал о Маризе и Тони и о том, как упросить Мирей рассказать конец истории. Его пальцы на мгновение стиснули мое горлышко, потом разжались. Он, должно быть, забыл об «Особых». Он был уверен, что осталась еще бутылка сотерна, где-нибудь там, стоит особняком, вот он ее и проглядел. Рядом со мной «Особые» незаметно шевелились, двигались, устраивались поудобнее, терлись друг о друга, точно спящие коты, урчали. Соседняя бутылка — «Шиповник 1974» — задребезжала. Густой золотистый аромат жженого сахара и карамели заполз в ноздри Джея. До меня доносился тихий смех из бутылки. Джей, конечно, его не различал. Но все равно взял бутылку за горлышко. Я слышал, как она шепчет, морочит, меняет форму, тихонько отворачивает этикетку, распространяя тайный аромат. Сотерн, обольстительно шептала она, чудесный желтый сотерн с той стороны реки. Вино, что развяжет старухе язык, вино, что оросит пересохшее горло, вино, что мя-я-я-я-ягко скользнет в глотку. Джей взял бутылку и тихонько удовлетворенно хмыкнул.

— Я так и знал, что одна осталась.

Этикетка испачкалась, и в полумраке он не пытался ее прочитать. Он отнес бутылку наверх, в кухню, открыл, разлил. Когда вино наполнило бокалы, из горлышка бутылки вырвался тихий смешок.

36

— Отец делал лучшее вино в наших краях, — сказала Мирей. — Когда он умер, его брат Эмиль унаследовал землю. После него она должна была перейти к Тони.

— Я знаю. Мне очень жаль. Она пожала плечами.

— По крайней мере, после его смерти земля отошла к наследнику по мужской линии, — сказала она. — Мысль о том, что она достанется ей, была бы невыносима, э?

Джей смущенно улыбнулся. Было в ней что-то намного сильнее боли. Оно горело в ее глазах. Лицо словно каменное. Он попытался представить, каково это — потерять единственного сына.

— Странно, что она осталась, — закинул он удочку. — Ну, потом.

Мирей коротко хохотнула.

— Конечно осталась, — отрезала она. — Вы ее не знаете, э? Осталась из чистой злобы и упрямства. Знала, что надо только подождать, пока мой дядя умрет, и тогда она приберет имение к рукам, как всегда хотела. Но он знал, что делал, э? «Да» и «нет» не говорил, старый хрен. Позволял ей думать, что земля ей дешево достанется.

Она снова засмеялась.

— Но зачем ей? Почему она просто не уедет с фермы и не вернется в Париж?

Мирей пожала плечами.

— Кто знает, э? Может, чтобы досадить мне. — Она с любопытством отхлебнула вина. — Что это?

— Сотерн. Ой. Черт!

Джей не понимал, как он мог так ошибиться. Грязная рукописная этикетка. Желтый шнурок вокруг горлышка. «Шиповник 1974».

— О черт. Извините. Похоже, я схватил не ту бутылку.

Он отпил из своего бокала. Очень сладкое, густое как сироп, и все в хлопьях осадка. Он испуганно повернулся к Мирей.

— Я открою другую. Извините. Я вовсе не собирался поить вас этим. Не понимаю, как я умудрился перепутать бутылки.

— Все в порядке. — Мирей вцепилась в бокал. — Мне нравится. Оно мне что-то напоминает. Только не пойму что. Возможно, лекарство, которое Тони пил в детстве.

Она отпила еще немного, и он почуял медовый аромат вина в ее бокале.

— Пожалуйста, madame. Я правда… Твердо:

— Мне нравится.

За ее спиной, в окне, под яблонями по-прежнему маячил Джо, его оранжевый комбинезон ярко сверкал на солнце. Джо помахал, заметив, что за ним наблюдают, и показал большой палец. Джей заткнул бутылку пробкой и хорошенько отхлебнул; почему-то ему жаль было выливать вино. Вкус по-прежнему ужасен, но чудесный залах просто сбивает с ног — восковые красные ягоды, разбухшие от семян, трескаются, и сок льется в миску рядом с полным ведром; Джо сидит на кухне, слушает радио на полную громкость — «Драться кунфу»,[86]главный хит того месяца, — и время от времени прерывается, чтобы показать какой-нибудь броский атэми,[87]который выучил в своих странствиях по Востоку, а октябрьское солнце бьет в оконные стекла в паутине трещин…

Похоже, на Мирей вино оказало схожее действие, хотя ее нёбо явно благосклоннее приняло специфический вкус. Мирей пила маленькими, любознательными глотками и после каждого останавливалась посмаковать.

Мечтательно:

— Э, на вкус похоже на… розовую воду. Нет, на розы. Алые розы.

Так значит, он не единственный, на кого домашние вина Джо действуют по-особому. Джей внимательно следил за пожилой женщиной, обеспокоенно изучая ее лицо в поисках возможных пагубных последствий. Нет, ничего такого. Напротив, черты ее будто бы немного смягчились, и она улыбнулась:

— Э, я их обожаю. Розы. Знаете, когда-то у меня был свой розарий. Там, рядом с яблоневым садом. Не знаю, что с ним случилось. Все погибло, когда умер мой отец. Алые розы, как они пахли, э! Я переехала, когда вышла замуж за Юга, но каждое воскресенье приходила и срезала свои розы, когда они были в цвету. А потом Юг и мой отец умерли в один год — но в тот же год родился мой Тони. Кошмарный год. Не считая моего милого Тони. Лучшее лето для роз в моей жизни. Они заполонили дом. До самой крыши. Э, а крепкое у вас вино. Даже голова немного закружилась. Джей озабоченно посмотрел на нее.

— Я отвезу вас домой. Не стоит вам идти в такую даль пешком. Да еще по такому пеклу.

Мирей покачала головой:

— Я хочу прогуляться. Я не так стара, пары километров дороги не боюсь. Кроме того, — она кивнула на соседнюю ферму, — хочу поглядеть через реку на дом моего сына. Если повезет, я даже увижу его дочь. Издалека.

Конечно. Джей почти забыл о ребенке. Разумеется, он ни разу не видел ее, ни в полях, ни по дороге в школу.

— Моя крошка Роза. Ей семь. Я толком не видела ее после смерти сына. Ни единого раза. — Ее лицо начало складываться в привычную кислую мину. Большие уродливые руки неистово дергались на фоне юбки. — Она знает, каково мне от этого. Она знает. Я бы все сделала для ребенка моего сына. Я могла бы выкупить ферму, э, я могла бы дать им денег — Господь знает, что мне больше некому их дать. — Она попыталась встать, опершись руками на стол, приподнимая гору плоти. — Но она знает, что для этого должна позволить мне видеться с ребенком, — продолжала Мирей. — Я бы выяснила, что происходит. Если б только они знали, как она обращается с моей Розой; если б только я могла доказать, что она творит…

— Прошу вас. — Джей подхватил ее под локоть. — Не расстраивайтесь. Я уверен, Мариза заботится о Розе изо всех сил.