Читать книгу "Пленных не брать! - Виктор Бурцев"

– То есть она не работает сама по себе? Откуда же вы знаете, что это не просто железка? – немного осмелел Воскобойников.

Мехлис посмотрел на него своими грустными еврейскими глазами и сказал:

– Потому что у немцев, насколько нам известно, таких Рун две. И у них получилось очень многое.

Проснувшись, Воскобойников лежал в полутьме, укутанный в финское стеганое одеяло, и вспоминал беседу с Мокеевым, разговор с Мехлисом... Может быть, попытаться разговорить немца? Черт, а ведь, как ни крути, потом придется Айнцигера убить. Скорее всего, и Айнцигер думает о том же, но, пока они не найдут руну, немец будет в союзниках, и ему можно доверять. А вот потом... в любом случае немец – одиночка, а у Воскобойникова целый отряд. Глядишь, еще и Буренин со своей «слабосильной командой» откуда-нибудь объявится, и не такое на войне бывает...

– Товарищ полковой комиссар! – тихонько позвал кто-то.

Красноармеец Смоленский.

– Товарищ полковой комиссар, просили разбудить, шесть утра уже...

– Всё, всё, встал уже. Спасибо, что разбудил.

Воскобойников сел, обтер ладонями лицо, прогоняя остатки сонной слабости. Эх, часок бы еще придавить подушку...

– Буди остальных, быстро завтракаем, и вперед.

Умывшись, Воскобойников пощупал изрядно отросшую щетину. Побриться? К бесу, по лесам еще невесть сколько шататься, не по девкам ходить и не в политуправление на ковер... Борода к тому же и греет малость. Интересно, как оно с бородой. Вдруг красиво... отпущу, как Дыбенко или Гамарник...

Почему-то мысли с покойных Дыбенки и Гамарника перескочили на вчерашнего немца, и по спине Воскобойникова пробежал холодок: часовой, дверь, всё понятно, а ну как немец смылся какими-то тайными ходами?

Но Айнцигер сидел на нарах и при виде полкового комиссара поднялся со словами:

– Где мой утренний кофе?

– Всё шутите... – буркнул Воскобойников, обрадованный тем, что немец никуда не делся.

– А вы мне не доверяете. Почему определили спать тут, с этими финнами? Да и насчет кофе я не шучу – у них должен быть кофе, что тут странного?

Финны кулями дрыхли на нарах, кто-то прихрюкивал во сне, чмокал.

– Вам тут было удобнее, – сказал Станислав Федорович.

– В принципе да. Выдадите мне оружие?

Воскобойников замялся. Немец задавал странные вопросы в лоб... Эх, где наша не пропадала! Оружие так оружие.

– Минуту, – сказал он, вышел и вернулся с «люгером», отобранным вчера у Айнцигера. – Вот, берите, – Воскобойников вручил эсэсовцу пистолет, портупею и запасные обоймы.

– Благодарю, – сказал немец, поднявшись, и щелкнул каблуками. – Не ожидал.

– Сюрприз, – невесело ухмыльнулся Станислав Федорович. – Давайте, что ли, чайку. Нету у них кофе, нету. Я не виноват. Сами, наверное, весь попили.

Наскоро позавтракав, они собрались в дорогу. Разбуженному Керьялайнену тоже сунули чашку с чаем и велели отобрать девять пар лыж.

– Почему девять? – тихо спросил Айнцигер.

– Нас девятеро.

– Ваши солдаты, мы... Кто девятый?

– Финн. Он нужен нам в качестве проводника и переводчика.

– Думаете? Не проще ли оставить всех их здесь?

Слово «оставить» прозвучало в устах немца достаточно понятным. Воскобойников и сам задумывался, не слишком ли он сгуманничал, пообещав сохранить всем финнам жизнь. Но полковой комиссар решительно ответил:

– Я дал слово.

– Как хотите, но это неразумный поступок, – отозвался немец. – Впрочем, вы выше меня по званию, так что вам и карты в руки.

– Постойте... Ахо знает, куда вы собирались направиться?

– Разумеется, нет. Ахо знает лишь то, что ему положено.

– Тогда всё в порядке.

Как и было обещано, финнов покрепче связали, взяли с собой продуктов и боеприпасов, сколько могли унести. Из оружия Воскобойников приказал взять все «суоми» (их обнаружилось еще два в дополнение к тому, что уже имелся у Каримова) и по винтовке оставшимся, остальные винтовки разбили, замок «бофорса» забрали с собой, чтобы выбросить в лесу. Двери дота закрыли, подперли для надежности деревянным брусом. Пусть сидят, если захотят – выберутся, только придется повозиться. А не выберутся сами – рано или поздно кто-нибудь придет, выпустит. С голоду не помрут.

Ночью мела метель, засыпав всё вокруг. Сплошное белое полотно укрывало землю, и дот почти не был заметен, и сплошь занесенный снегом лес терялся на белом фоне...

– Кто последний стоял на часах?! – спросил Воскобойников. Подбежал Чибисов с виноватым видом. – Что это, товарищ Чибисов?

Возле дота вилась цепочка следов, несомненно человеческих, словно кто-то подходил и заглядывал в амбразуру бронеколпака, где стоял «бофорс». Подходил утром, когда метель уже утихла, иначе какие следы...

– Никого не было, товарищ полковой комиссар... – испуганно сказал Чибисов. – Я не спал, честное слово!

– Не спал? Тогда что это? Чертовщина какая-то... Ладно, надеваем лыжи и скорее убираемся отсюда.

И пока они спускались по склону – довольно неуклюже и медленно, потому что почти никто не умел ходить на лыжах, тем более без помощи палок, – у Воскобойникова не выходили из головы эти странные следы.

15

«Немедленно по прямому проводу

Командующему 9-й армией

Дело в Суомуссалми ухудшается. Приказываю принять все меры и срочно бросить в бой без промедления все силы 44 СД для того, чтобы не дать противнику окружить и взять в плен два полка 163 СД в Суомуссалми. Бросить всю авиацию, чтобы помочь 163 СЧД в ее боях за Суомуссалми. Непосредственное руководство и ответственность за проведение боевых действий возлагается лично на Вас. Предупреждаю, что за возможную катастрофу 163 СД отвечать лично будете Вы.

Немедленно донесите о ваших действиях и распоряжениях

Главнокомандующий К. Ворошилов

Член Главного Военного Совета И. Сталин».

Телеграмма отправлена по аппарату «Бодо» 19 декабря 1939г.

16

Комкор Чуйков перечитал телеграмму и смачно выругался. Вернее, выругался он про себя, потому что напротив сидели начальник штаба и начальник политотдела. Скорее всего, на уме у них было то же самое, и Чуйков сказал, помолчав:

– Что делать будем, товарищи?

– Возможности для работы авиации нет, – это заговорил начштаба. – Если финны предпримут активные действия, я не удивлюсь, если им удастся прорвать фронт на нашем участке.

– Блядство, – пробормотал Чуйков, нервно потирая руки в перчатках. – Суомуссалми... Дался им городишко этот.