Читать книгу "Фантазмы - Василий Головачев"

— Какой?

— Инба Цальг — человек прошлого, бореец, он контролировал наш Регулюм, не имея выхода за его пределы, еще во времена противостояния борейцев и атлантов. Случайно наткнувшись на хранилище Знаний Бездн, он вынужден был бежать в будущее, но ему перекрыли все пути отступления.

— Кто?

— Метакон, естественно.

Эвменарх уперся в декарха тяжелым взглядом из-под насупленных бровей, и Зидан, поежившись, сделал два шага и подал ему радужно отсвечивающий кружок миниатюрной дискеты. Тот взял дискету, повертел в пальцах, рассматривая дифракционные переливы света, снова посмотрел на руководителя контрразведки.

— Что это?

— Подсказка. Операторы случайно обнаружили незарегистрированный файл с информацией об инспекторе СТАБСа и его бегстве в наше время из прошлого. Кроме наводчиков Метакона, всунуть такой файл в наш сверхзащищенный компьютер некому.

— Здесь прямо так и сказано, что инба Цальг бежал в наше время?

— Я думаю, что точно такое же сообщение получили и «волчицы», но сработали оперативнее нас.

— Как такое могло случиться?

— Об этом вы лучше поговорите с Кубисом, это его епархия — следить за состоянием нашей компьютерной сети. Я не знаю, кто проворонил факт взлома нашей информационной базы.

— Хорошо, я разберусь. Каким образом все это связано с нашим подопечным Пановым?

— Аналитики пришли к выводу, что именно инба Цальг и передал личный эйконал Панову.

Эвменарх побарабанил пальцами по краю стола, равнодушие в его глазах уступило место сосредоточенности.

— Интересно, что такое узнал инба, если забеспокоились даже контролеры Метакона?

Зидан промолчал. Юхамма еще раз побарабанил пальцами по столу, остро глянул на невозмутимое лицо подчиненного.

— Вы уверены, что Панов знает о запасах информации, осевшей в его подсознании?

Саид Сабирович покачал головой.

— Едва ли. Но меня тревожит его состояние. В нем потихоньку просыпаются возможности абсолютника, а он еще не готов сотрудничать с нами добровольно.

— Он демонстрировал свои возможности?

— Только этим можно объяснить факт перегиба тренда, реализованного «волчицами» во время последнего выхода Панова. Наш издатель смог задержать коррекцию, и группе охраны удалось вместе с ним добраться до базы. А ведь это был плывун первой степени!

— Да, это серьезная заявка, — сделался задумчивым эвменарх. — Мы уже имели дело с человеком, не поддающимся внешнему воздействию. Как бы история не повторилась. Панова надо изолировать и контролировать каждый его шаг.

— Это не поможет.

— Что вы предлагаете?

— Необходимо перестраховаться, то есть перекрыть ему доступ к друзьям. Милиссу Садовского мы изменили, надо изменить милиссы Борича и тех, кто может вмешаться. Кстати, мы только что узнали, что Вадим Борич не работает в налоговой полиции.

— Вы предполагаете…

— Он работает на «волчиц». А парень этот очень перспективен. Если они его задействуют в операции по захвату Панова, мы получим массу хлопот.

— Если угроза столь реальна, срочно рассчитывайте тренд по Боричу. И не выпускайте Панова из поля зрения. Пока он не вспомнит, что ему передал инба Цальг. В крайнем случае придется его прозондировать.

— Это не гарантирует полного считывания информации.

— Мы не можем рисковать, — отрезал эвменарх.

— Согласен, — наклонил голову Зидан.

— Это все?

— Есть еще вопросы, но они потребуют времени…

— Позже, я занят. Кстати, вам не приходил в голову вопрос: зачем Метакону понадобилось сообщать нам об инспекторе СТАБСа?

— Приходил, — признался начальник контрразведки. — Но я не нашел на него ответа. Возможно, действия «волчиц» Метакон не устроили. Их навели на инбу, но они ничего не смогли сделать.

— Они его ликвидировали.

Зидан дернул уголком губ.

— Иногда этого мало.

Эвменарх подумал, потер ладонью лоб, кивнул.

— Да, иногда этого действительно мало. Регулюм — квантовый объект, а квантовая физика отличается от обычной тем, что наблюдатель занимает в ней не положение стороннего зрителя, а принимает в событиях непосредственное участие. Путешествие инбы Цальга в будущее каким-то образом изменило Регулюм, но мы этого еще не поняли. Нельзя ли послать группу активников в прошлое, попытаться найти его там и выяснить, что случилось?

— Наша система хронотранса имеет принципиальные временные ограничения — один миллион сто тысяч лет…

— Я знаю. И все же?

— Мы попробуем рассчитать тренд.

Эвменарх кивнул и отвернулся к экрану компьютера.

Зидан постоял немного в почтительной позе, глядя на руководителя Равновесия, и направился к выходу из зала, включая автоматику хаб-генератора. Через несколько мгновений он был уже на Земле, в зале технического обеспечения московского РА-квистора.

НЕ ХОДИ, КЕША, В КОСМОНАВТЫ

Они сидели в Москве тысяча девятьсот девяносто девятого года уже две недели, наблюдая за жизнью объекта воздействия — Викентия Дмитриевича Садовского, восемнадцати лет от роду, сдавшего выпускные школьные экзамены и готовившегося поступать в Тушинское летное училище.

Вадим был занят в операции меньше других и тяготился этим, предпочитая более напряженный ритм работы и жизни вообще. В первые дни он с замиранием сердца ждал встречи с молодым Боричем, то есть с самим собой — восемнадцатилетним, а когда эта встреча произошла (впрочем, не совсем встреча, Вадим просто увидел себя со стороны в компании со школьными друзьями Кешей Садовским, Стасом Пановым и Алексеем Зеленко) и ничего не случилось: гром не грянул, ураган не налетел, морозы не ударили, Вселенная устояла, — быстро освоился со своим положением стороннего наблюдателя и главного гаранта безопасности группы.

Следили за Кешей в основном женщины отряда, однако изредка это приходилось делать и Роману Константиновичу с Вадимом, представлявшим как бы второй эшелон группы — подстраховывающий. Сначала Вадим не понимал роли напарника, снявшего квартиру в Тушине недалеко от дома Садовского, потом узнал, что Роман Константинович — абсолютник, и сразу стало ясно, что немолодой угрюмый соратник «волчиц» ищет активников конкурирующего Равновесия нетрадиционными методами и готовит стартовую позицию тренда, способного изменить милиссу Кеши, а по сути — его судьбу.

Во второй раз Вадим увидел себя молодого в компании друзей на московском автосалоне и вспомнил, что действительно много лет назад посещал этот салон с приятелями. Вспомнил он и свой восторг от увиденного, особенно от концепт-каров «Фольксвагена W12» и отечественной «Лады-Рапан», теперь же лишь с любопытством окинул взглядом эти машины, давно снятые с производства в его время. Восемнадцатилетние же парни реагировали на новейшую автотехнику, как и положено, с интересом и знанием дела, и Вадим с удовольствием и внутренней улыбкой прислушивался к их болтовне, узнавая собственные оценки, аргументы и выводы.