Читать книгу "Эльва - Олег Лукьянов"

— А как быть с Сосудом Жизни? — напомнила о себе красавица.

— Каким сосудом?

Она показала пальцем на хрустальную, точнее, тиринтумовую чашу. Бездумно поставленную мною на стол.

Повертев сосуд в руке, я хотел было бросить его девушке, но что-то меня удержало. Перед ее умоляющим взглядом я устоял — много повидал таких взглядов от девушек… хотя не от таких красивых.

Вроде бы сосуд мне больше и не нужен: флот ОСА на подходе, они-то уж сумеют починить Эльву. К тому же эти уроды мне наверняка даже спасибо не скажут. С другой стороны, эту эльфийку я тоже никогда больше не увижу, и уж тем более она меня никак не отблагодарит. Вдобавок взыграла простая человеческая жадность: ради этого куска «хрусталя» я рисковал жизнью, проливал кровь… В общем, знаешь что, красавица? Прости, но за «спасибо» я не работаю.

Осталось только сочинить легенду покрасивее.

— Извини, ноя не могу отдать тебе этот кувшин, — напыщенно произнес я. — От него зависит судьба целого мира. Еще раз прости, но на другой чаше весов жизни миллиардов ни в чем не повинных людей!

Она отвернулась, и я почувствовал идущий от нее холод — обиделась. Ишь, какая!

— Капитан, заключенный доставлен, — сообщила Эльва.

Я глянул в монитор и увидел, как, сопровождаемый двумя ремонтными роботами, в ангар входит мужчина в форме десантника. Что ж, оружия у него нет — а голыми руками на мой доспех не попрет даже он.

В последний раз полюбовавшись, как говорят в сказках, писаной красотой девушки и даже посетовав про себя, что эта прелестница теперь уже никогда не запрыгнет ко мне в постель, я попрощался и поднялся навстречу лейтенанту.

— Все как мы и договаривались, — произнес я. — Будем надеяться, что ты держишь свое слово.

Он молча кивнул, глядя на мой шлем таким цепким взглядом, что на секунду мне показалось, будто он обладает рентгеновским зрением.

— Где-то в кормовой части я спрятал пистолет — отправлять тебя на эту планету без оружия было бы слишком жестоко, но давать его тебе в руки сейчас мне что-то не хочется. Уж не обессудь.

— Понимаю.

— Ладно, у вас не так много времени, — сказал я, указывая на монитор. — Прощайте!

И хотя никто из них не ответил, из бота я вышел с чувством выполненного долга. И уже со стороны смотрел, как он медленно поднимается и будто бы катится по воздуху к открывающимся шлюзам причальной шахты.

— А почему вы не полетели с ними, капитан? — вдруг поинтересовалась Эльва.

— Я уже был на этой планете, и она мне не понравилась. И потом… ее все равно рано или поздно уничтожат, а я не хочу закончить свою жизнь испепеленным молниями.

— Но тогда ваши действия, направленные на их спасение, теряют смысл, капитан.

— Возможно, Эльва, возможно. Но все когда-нибудь умрут, и по твоей логике выходит, что не стоит вытаскивать ребенка из горящего дома, поскольку через сто лет он все равно умрет от старости. Будем считать, что я отсрочил их смерть, Эльва.

Она не ответила, да и я не спешил продолжать бессмысленную дискуссию — потерянно шел по проходам, палубам, знакомым причальным станциям, пока не оказался наконец в вагоне монорельса.

— У вас хорошая зрительная память, сэр, — сообщила Эльва, как мне показалось, только чтобы отвлечь меня от мыслей о будущем.

«Что сделает со мной этот инспектор? Могу ли я противопоставить его воле хоть что-то?» — думал я, отстранение глядя в окно вагона на сменяющиеся пейзажи стального чрева Эльвы.

Правильно ли я поступил, оставшись здесь, на корабле, чтобы смиренно ждать своей участи? А какой, собственно, у меня был выбор? Либо остаться, либо лететь на Двадцать-четырнадцать. Но ту планету скоро уничтожат, да если и не скоро, то вполне вероятно, что меня замочат аборигены, вооруженные магией и прочными, как алмаз, мечами. А здесь меня, по крайней мере, точно не убьют.

Во-первых, я все-таки уже не кусок замороженного мяса, а соображающий и адекватный человек. Во-вторых, я, как-никак, спас этот корабль. Спас «Эльву» стоимостью в десятки триллионов кредитов — по логике вещей, они должны быть мне благодарны и, как хорошему гладиатору в Колизее, подарить свободу… то есть восстановить все права.

— Капитан, сражение окончено, большая часть кораблей корсаров уничтожена. Флагман покинул сектор, а инспектор движется к «Сердцу Эльвы».

— Ясно. Буду встречать его в рубке капитана.

— Как угодно, сэр.

Увидев прошмыгнувшего мимо меня робота, я велел ему остановиться и, дождавшись, когда он подойдет, протянул ему «хрустальный кубок».

— Эльва, — громко сказал я, — пусть робот возьмет этот тиринтум, но пока не начинай строить реакторы. Возможно, у твоего инспектора есть запас этого материала, и вовсе не обязательно будет разрушать этот артефакт.

— Поняла, капитан, — в голосе Эльвы мне послышалось сочувствие.

До рубки я добрался в тот самый момент, когда остатки флота ОСА стыковались с «Эльвой». Многие корабли нуждались в срочном ремонте и спешили войти в доки и на ремонтные верфи, не подозревая, что те не функционируют, но сам командный корабль вошел в «Эльву», опередив всех, и теперь спускал трап. Первым оттуда выбежала четверка бойцов в черных с белыми полосами доспехах и, держа ангар на мушке, заняла позицию у трапа. Потом вальяжной, переваливающейся походкой из корабля в окружении десятка человек в пестрых одеждах вышел тучный мужчина, одетый в военную форму с множеством медалей и орденов на груди.

Отвисший подбородок и выпирающий живот выдавали в нем порок чревоугодия, крохотные маслянистые глазки беспрестанно бегали по всему залу. Когда он снял фуражку с пластиковым козырьком, я увидел на его лбу плешь, на которой, как слепни на корове, блестели крупные капли пота. С недовольной гримасой на лице он говорил что-то своим адъютантам, одежда которых была похожа на ту, что я видел на обезглавленной девушке в лифте.

— Сэр, — сообщила Эльва, — по приказу инспектора первого ранга космического флота ОСА вы отстранены от командования — вам присвоен статус заключенного. Вы не можете покинуть отсек, в котором находитесь.

Сердце бешено заколотилось, дыхание участилось, а спина покрылась потом, но я, подозревая, что инспектор сейчас смотрит на меня точно так же, как секунду назад я следил за ним, ничем не выдал свое беспокойство — сел в кресло и постарался расслабиться.

Все мониторы, еще недавно транслировавшие космический бой, теперь были безжизненны. В их черноту я пялился минут пятнадцать, до тех пор пока шлюзы зала не распахнулись, и на меня не обрушился, казалось, напрочь позабытый гомон толпы.

Вокруг тучного инспектора толпилась охрана и адъютанты, за которыми шла вереница вполголоса переговаривающихся людей, судя по виду — ученых. Инспектор, направляясь к центральному монитору, что-то говорил визгливым голосом и отдавал приказы сразу всем. Первое время на меня обращала внимание разве что охрана, но когда инспектор, заложив руки за спину, заговорил об антисанитарии, неубранных трупах, пропитавшем все вокруг запахе и о виновнике этого беспорядка, все взгляды обратились на меня.