Читать книгу "Сын Чернобога - Сергей Шведов"

Приезд старшего сына короля Карла в Дуурстеде насторожил, надо полагать, и Людовика Тевтона, и его окружение. Фрисландия, прежде принадлежавшая королю Лотарю, ныне входила в состав Восточного франкского королевства, и Воислав Рерик, владевший здесь немалыми землями, формально являлся вассалом короля Людовика. Впрочем, никто не требовал от опасного гостя принесения присяги, а сам он с этим не торопился, считал, видимо, что слова, данного однажды одному из Каролингов, а именно Лотарю, вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя здесь в полной безопасности.

По всему было видно, что Рерик не собирается надолго задерживаться в Фрисландии. Он уже успел повидаться со своим родственником князем Сидрагом Ободритским и с каганом ругов Мстивоем, а теперь ждал встречи со старым королем Людовиком, который ради такого случая решил наведаться в Дуурстеде.

Молодой Людовик Заика опередил престарелого дядю всего лишь на сутки. Встреча герцога с Олегастом Анжерским получилась довольно бурной. Во всяком случае, заматеревший Олег довольно чувствительно помял в объятиях старого друга. За семнадцать минувших лет изменились оба, но если воеводу буквально распирало от избытка жизненных сил. то герцог смотрелся измученным и бледным. И вряд ли причиной тому была только долгая дорога.

– О торговле договоримся, – махнул рукой Олег, выслушав Людовика. – Для этого мы сюда и приплыли.

– Только для этого? – косо глянул на воеводу герцог.

Олегаст не смутился и твердой рукой подлил гостю в серебряный кубок отличного рейнского вина.

– Ты, кажется, на что-то намекаешь, Людо?

– Коннетабль Раймон Рюэрг был убит месяц назад в Париже. Его смерть наделала много шума. Врагов у него было много, но камни стали бросать в меня.

– Почему? – нахмурился Олег.

– Убийца или кто-то из его подручных пригвоздил ударом кинжала змею к воротам усадьбы коннетабля. Ты ведь знаешь, что означает этот знак?

– Допустим. Но при чем здесь ты?

– А при том, что именно в этой усадьбе был то ли смертельно ранен, то ли убит Лихарь Урс, которого многие считают моим настоящим отцом. Я имел по этому случаю очень неприятный разговор с парижским епископом Григорием, который считает убийство коннетабля жертвоприношением.

Людовик пристально глянул в лицо Олега. Воевода задумчиво вертел в руках серебряный кубок и не спешил отвечать на вопрос, не заданный пока что собеседником. Но слушал он гостя внимательно, судя по всему, разговор его взволновал.

– Я христианин, Олег, – хрипло произнес Людовик. – И хочу быть похороненным в освещенной земле.

– Нам с тобой пока рано думать о смерти, – пожал плечами воевода.

– Никто не знает точной даты своего ухода, – поморщился Людовик. – Но ты не ответил на мой вопрос.

– Это потому, что ты забыл его задать.

– Я рассчитывал, что ты оценишь мою деликатность, – усмехнулся герцог. – Я знаю, кто убил Раймона Рюэрга. Меня интересует ранг твоего посвящения, Олегаст. По имеющимся у меня сведениям не всякий ведун имеет право на человеческое жертвоприношение.

– Об этом тебе сказал парижский епископ?

– Григорий долгое время прожил среди варягов. К сожалению, он не преуспел в миссионерской деятельности.

– Я имею право на жертвоприношение, Людо. Скажу больше, епископ Парижский прав, связывая смерть Раймона Рюэрга с убийством Лихаря Урса. И хотя сам Раймон не участвовал в этом напрямую, его вину сочли существенной. Он предал гостя, которого обязан был охранять. Кроме того, он убил мою мать. Разве этого мало, чтобы отправиться в мир иной с несмываемым клеймом на душе и теле?

– Но ведь ты крещен, Олег, – понизил голос почти до шепота Людовик. – Почему ты пошел у них на поводу?

– Вероятно, по той же самой причине, Людо, которая заставила тебя проделать немалый путь, чтобы предложить отступное жрецам Чернобога. Я правильно понял ход твоих мыслей?

И без того бледный Людовик побледнел еще больше. Лицо его исказила мучительная гримаса, и Олег пришел к выводу, что этот человек тяжело переживает грех, совершенный когда-то его матерью.

– У меня есть два законных сына, Олегаст, – произнес бесцветным голосом Людовик. – Я обязан о них позаботиться. И еще я должен думать о своем христианском королевстве. Я не могу служить одновременно богу и дьяволу. У меня на это не хватит сил.

– К тебе уже обращались ведуны Чернобога?

– Возможно. Я вижу сны, Олег. Они изматывают меня больше, чем происки врагов. Они смущают мою душу и понуждают служить тому, с кем я, возможно, кровно связан.

– Не всякий сон – вещий, Людо, – попробовал утешить старого друга воевода.

– И все-таки ты должен меня понять, Олег. Если ведунам Чернобога нужна моя кровь, то пусть берут ее, но я не хочу отдавать им свою душу.

– Иными словами, ты предлагаешь волхвам сделку? – спросил воевода. – Кровь в обмен на душу?

– По-твоему, у меня есть другой выход? Рано или поздно жрецы Чернобога предъявят мне счет, как они предъявили его тебе. Я знаю, что их вины здесь нет и что действуют они в соответствии с заветами того существа, которого почитают как бога.

– Тебе об этом рассказал епископ Парижский?

– Да. Григорий – мой духовник. Он дал мне этот совет. Ты должен помочь мне, Олег, ради нашей прежней дружбы.

Олегаст молчал. Причин не доверять Людовику у него не было. Что бы ни двигало королевой Тинбергой в роковую ночь зачатия, похоть, любопытство или любовь, но вместе с жизнью она навязала сыну и покровительство высших существ, которого он не домогался. Весьма обременительный дар, надо сказать, особенно в стране, где печальники Христа преобладают над печальниками Велеса и Нуда Среброрукого.

Олегаст не знал, прибегали волхвы Чернобога к магии в отношении Людовика или нет, но вряд ли они оставят его в покое. Сын Лихаря Урса боится, что зов крови заставит его подчиниться чужой воле и сделать то, что навсегда погубит его душу, а возможно, и души его сыновей.

– Ты сказал о законных сыновьях, Людо. Это значит, что есть еще и бастард?

– Есть, – кивнул герцог. – Но незаконным его можно считать лишь в рамках христианской веры.

– Он был зачат во время мистерии Белтайн?

– Да, Олег, мне пришлось пойти на это по совету королевы Тинберги. Это было сразу после твоего отъезда, семнадцать лет тому назад.

– Следовательно, он твой первенец?

– Да.

– Как зовут отрока?

– Рулав.

Королеве Тинберге не откажешь ни в уме, ни в знании языческих таинств. Заплатив первенцем Людовика Велесу, она тем самым снимала и с себя, и с сына все обязательства перед грозным богом и его волхвами. Вероятно, так же собиралась поступить и графиня Хирменгарда. Это она должна была родить ребенка от Людовика, тогда как Тинберга родила бы от Олегаста. Возможно, Тинберга и Хирменгарда здесь были ни при чем и все заранее было предрешено императрицей Юдифью и ведуньями Макоши, помогавшими ей.