Читать книгу "Три девицы под окном... - Анна Тамбовцева"

…Ох, и не женское это дело — пилить ножом толстые канаты! Сонька взмокла под париком, как тюлень в Африке. А не плюнуть ли на эту дурацкую маскировку?

Она стянула с головы узорную повязку и с наслаждением избавилась от опротивевшей косы. Скучающий без дела ветерок тут же кинулся играть с получившими свободу пепельными прядями. Сонька поддернула узкий шушун. «Я вам тут устрою повальную эмансипацию и разгул феминизма, — мрачно думала она, снова берясь за нож. — Тираны бесстыжие, в такую жарищу не позволяют женщине шорты надеть! Прей тут в тряпицах по самые пятки… Вот привезу с собой остатки прошлогодней пляжной коллекции, выйду на базар и подниму революцию в отдельно взятом государстве!» Канат начал сдаваться. Под тяжестью висящей лодки оставшиеся волокна расползались на глазах. Еще один взмах ножа — и нос машины времени с оглушительным плеском погрузился в волны.

Сонька прислушалась. Со стороны спящих дозорных послышалось невнятное бормотание — исполненные служебного рвения, они еще плотнее прижались к бочонку. Успокоенная, диверсантка свесилась за борт.

Да, проблема… Приборы машины времени наверняка окружены водонепроницаемой защитой. Мало утопить лодку, нужно сначала вывести из строя панель управления! Да и топить лучше подальше от корабля, чтобы заинтересованные лица не смогли ее обнаружить. Сонька решительно перекинула ноги через борт. Нужно сползти по канату вниз, оседлать торчащую корму и обрубить концы. Прямо акробатический этюд! Главное, чтобы лодка не спикировала сразу ко дну… Как заправский пират, девица сунула нож в зубы и ухватилась за канат. Вжик! Шушун собрался гармошкой в районе ушей, и стройные ноги супермодели явились миру во всей красе. К сожалению, мир проворонил это замечательное зрелище.

Сонька пристроилась на машине времени и принялась рубить сук, на котором сидит. То есть пилить канат, на котором висит. «Вот удивится этот тощий недомерок, когда не найдет своей аппаратуры! — думала она с глубоким удовлетворением. — Возомнил себя самым умным, отправился преступницу ловить. И того не сообразил, что она может его узнать в первую же секунду!» Сонька презрительно усмехнулась, вспомнив, с каким воодушевлением Варя рассказывала ей о появившемся в колледже УЧИТЕЛЕ. И такой-то он умный, и такой талантливый, а уж до чего неординарными мыслит категориями! Ну, видела она этого учителя, когда шла из мастерской, волоча на спине Салтановы сокровища. Серенький, плюгавенький. Носился с механической головой, как курица с яйцом… Сонька с отвращением сплюнула. До чего мерзкие птицы эти куры! Грязные, глупые, галдят по любому поводу. Никогда бы не подумала, глядя на них в супермаркете. В новом положении работать оказалось куда сподручнее. Еще немного усилий — и обрубленный конец каната взвился ввысь, а Сонька, как торпеда, ухнула в воду. Шушун мигом облепил ее тело, будто испугался, что может утонуть без хозяйки.

Как и ожидалось, машина времени сразу ко дну не пошла. Вынырнула и как ни в чем не бывало, закачалась на волнах. Сонька вскарабкалась внутрь, отжала подол и мужественно взялась осваивать искусство гребли. Сочтя наконец, что выбралась из зоны видимости, где ее могли ненароком застукать любопытные свидетели, она сложила весла и расплылась в злорадной усмешке: «Ну, теперь-то я отведу душеньку!»

Пока Повариха срывала накопившееся раздражение, круша беззащитную технику, Ткачиха занялась делами более тонкими. Можно сказать, ювелирными.

Она пошла тырить изумруды.

Не так уж это оказалось и сложно: драгоценный ларец стоял в царской опочивальне, охраняемый одной лишь белкой. Ткачиха выяснила это, прокравшись следом за девкой-чернавкой, когда та понесла диковинку на место после демонстрации высоким гостям. Как только девушка ушла, Сонька скользнула в комнату, схватила ларец и помчалась прочь, скрывая добычу под широкой душегреей.

Пробежав извилистыми коридорами, она быстро достигла черного хода. Пожалуй, стоит избавиться от ларца: слишком уж он громоздкий. Привлечет внимание стражи на воротах — и конец приключению.

Сонька сдвинула крышку. Белка тут же закопошилась, собираясь исполнить свой концертный номер. Ткачиха заткнула зверьку пасть рукавом и поспешно вытряхнула драгоценности. Вот ведь, тварь проклятая, чуть всё дело не испортила!

Вернув крышку на место, Сонька сунула изумруды за пазуху и осторожно выглянула на улицу. Кажется, никого. Швырнуть шкатулку в куст акации, и — прощай, дворец!

Она распахнула дверь и шагнула на свет.

— Соня! — раздался над ухом изумленный голос.

Ткачиха медленно обернулась. В драной крестьянской одежде, измученный и обгоревший под солнечными лучами, перед ней стоял Егор Гвидонов. Вот черт… И как же это ему удалось выбраться из бочки?

— Есть справедливость на земле, — выдохнул Гвидонов. — А я-то гадал, как пробраться во дворец!

Сонька взяла себя в руки.

— Хочешь полюбоваться на царицу? Ничего тетка, породистая.

— Хочу свернуть твою изящную шейку, — доверительно шепнул Гвидонов. — Но не сразу, а после того, как ты расскажешь Варе всю правду.

— Какую правду? — изумленно округлила глаза аферистка.

— Кто обобрал сокровищницу Салтана?

— Разумеется, я!

— Ну… вот, — сбился с мысли Егор, не ожидавший такой прямолинейности.

— Знаешь, а ведь я и Лебедь обокрала, — честно сообщила Сонька.

— Не может быть! И что же ты стащила у Лебеди?

— Твою шкатулку, в которой хранился ее изумрудный гарнитур.

— Немедленно верни! — разволновался Егор.

— Да пожалуйста! — Сонька сунула ему в руки шкатулку и гордо шагнула во двор. Гвидонов в растерянности сдвинул крышку.

— «Во саду ли, в огороде…» — проникновенно завела белка.

— Держи его! — раздался из-за угла густой бас — Вот он, гнусный ворюга!

Потрясая обнаженными мечами, к Егору спешили три богатыря. Удирать было поздно. Могучий кулак съездил Егору по челюсти, потом ему заломили белы рученьки и поволокли во дворец.

Успевшая обнаружить пропажу драгоценностей, Лебедь рыдала, сидя на троне. Салтан заботливо подавал ей чистые носовые платки. Поднятые по тревоге бояре бестолково топтались в отдалении, за их спинами маячил расстроенный Птенчиков, переставший поспевать за стремительно разворачивающимися событиями. Его беспокойство усилилось еще больше, когда он не увидел в зале ни Сонек, ни Бабарихи. «Эта дерзкая девчонка наверняка измышляет очередную пакость, — думал он. — А старушка небось дрыхнет под дубовым столом. Умаялась…» Иван улыбнулся, вспомнив недавний допрос свидетельницы.

— Вот, матушка-государыня, не изволь горевать, изловили мы злоумышленника! — радостно объявили богатыри, укладывая Гвидонова к ногам царицы. Егор повел затекшими плечами. Птенчиков схватился за голову.

— О! — оживилась Лебедь. — Как интересно. И что же ты, негодяй, скажешь в свое оправдание?

Она приподняла мыском туфли подбородок Гвидонова.