Читать книгу "Черти поневоле - Владимир Пучков"

— Это хорошо, — вздохнул Серый, — отдохнуть надо. А то я что-то устал!

— Меньше шеей верти, — посоветовал Толян.

— А по зубам! — лениво сказал Серый.

— Заткнитесь, — приказал Эдик, — пока обоим не навешал. Короче, действуем так. Ночью идем к заводу. Там этот… обезьян. Надо его пришибить на фиг, чтобы не мешал. Ты, Колян, самый шустрый, возьмешь обезьяна на себя.

— А если он кирпичом?! — испугался Колян. — Чу делать-то?

— Ты у нас тренированный, — ухмыльнулся шеф, — карате изучал. Дашь ему по чайнику и прогонишь с крыши. Теперь дальше. У входа наверняка будет пастись Лисипицин. Он и от десяти процентов не откажется, гад! Возьмем его за хибон, пусть показывает, где что. Дальше. Рыжевье к бабке не потащим. Нам шухер ни к чему. Закопаем где-нибудь здесь, а потом вывезем. Может быть, за один раз все и не увезем!

— Увезем, — уверенно сказал Серый. — Выбросим все лишнее из машины и увезем.

— Там будет видно, — здраво рассудил шеф, — может, и все сразу.

Он на минуту замолчал, уставившись на Толяна.

— Жрать хочется! — сказал он совершенно без всякой связи с предыдущим.

— Шеф, а я-то тут при чем? — насторожился Толян.

— Ни при чем, — сказал Эдик, отводя глаза и сглатывая слюну. — Маланья небось обед сготовила!

— Пойдем, а то не достанется, — забеспокоился Колян.

— Мясца бы, — вздохнул Эдик. — Колбаски…

— Да здесь небось и колбасы нет, — сказал Серый, — это сельпо, тундра!

— А может, дойдем до магазина, посмотрим, — предложил Толян. Его идея была подхвачена всеми.

— Надо глянуть, — сказал шеф, — может, чего и придумаем?

Поднявшись и отряхнув штаны, они направились в сторону сельмага.

Надпись «Люська-насос» все еще красовалась на пыльном витринном стекле. Шеф прочел ее и надолго задумался.

— А может, раскрутим ее, эту Люську, — сказал он неуверенно.

В это время из магазина вышел Евстигнеев. Из авоськи у него высовывалась палка колбасы. Яйца в пакете Евстигнеев держал в руке. Увидев братков, Евстигнеев нахмурился, но ничего не сказал.

— Шеф, — прошептал Серый, — давай я ему яйца разобью!

— Бесполезно, — махнул рукой Эдик, — я уже разбивал…

— Я имею в виду настоящие, в сумке!

— Увянь! — сказал Эдик. — Без тебя проблем хватает. Пошли в магазин!

Никто из братков не увидел, как с другой стороны к сельмагу подошла Яга Степанидовна. Мстительно усмехнувшись, она прошептала заклинание, изменяющее внешность, и через минуту уже стояла возле дверей магазина, самодовольно рассматривая в пыльном стекле свое отражение.

Появление в магазине четырех коротко стриженных бугаев произвело на Люську самое благоприятное впечатление. Она попыталась придать своим растекшимся телесам хоть какую-то видимость формы и изобразила на лице игривую улыбку. При этом жиденькие волосы у нее сами собой приподнялись и улеглись в виде полупрозрачного хохолка.

— Здравствуйте, мальчики, — произнесла Люська с придыханием, — что будем брать?

— Колбасу! — вожделенно произнес шеф и запустил руки в карманы. — Ой! — тут же сказал он фальшивым голосом. — А мы деньги забыли! А можно мы потом принесем?

Игривый хохолок на голове у Люськи мгновенно опал и рассыпался по мясистому лбу тонкими волосинками. Тело снова стало туловищем, а в глазах мелькнул подозрительный огонек.

— Ишь ты какие умные! — усмехнулась Люська. — Тут кадры вроде вас часто крутятся, каждый норовит наколоть. Нет денег — нечего по магазинам шастать.

— Ты чего выступаешь-то? — нахмурился Серый. — Захлопни лучше пасть!

Люська медленно встала из-за прилавка и заколыхалась, словно плохо приготовленный студень.

— У кого пасть? — угрожающе осведомилась она, подхватив с весов двухкилограммовую гирю. — Молчал бы уж, чучело длинношеее! Небось всю жизнь по окнам зырил, вот шея и вытянулась!

Серый задохнулся от обиды.

— Ты че, ты че? — зачастил он со слезой в голосе, и неизвестно, чем бы закончилась эта ссора, если б в магазин не вошла высоченная старуха в спортивном костюме голубого цвета и бейсболке. Узнать в даме Ягу Степанидовну было совершенно невозможно. Все участники этой некрасивой сцены невольно замолчали и уставились на нее.

— Здрассьте-мордасъте! — пробормотала Степанидовна и уже громко и отчетливо добавила: — Добрый день, молодые люди!

— Ага! — кивнул Эдик, с опаской поглядывая на бабку.

С некоторых пор старухи стали вызывать у шефа чувство неуверенности в себе. А эта так и вообще больше походила на баскетболиста из «Чикаго Буллс». Мускулатура, рост… Только вот башка старушечья!

— О чем спорим? — весело осведомилась посетительница и встала так, чтобы загородить выход на улицу.

— А мы и не спорим, — заискивающе улыбнулся Эдик, — мы просто зашли, а деньги забыли. Вот.

— Врут они все, — нахмурилась Люська, — колбасу хотели увести!

— Это правда? — тихо осведомилась «баскетболистка».

— Гадом буду — врет! — воскликнул Эдик и для убедительности стукнул себя кулаком в грудь.

— Ясно, — сказала бабка, пристально разглядывая братков, — жрать охота?

— Охота, — прошептал Эдик, но тут же поправился, — шутка! Мы сейчас обедать пойдем!

— Просто хотели узнать, есть здесь колбаса или нет, — начал объяснять Серый. — Мы думали, что нет, а она-то есть!

— Ну и что тут за колбаса? — подозрительно насторожилась старуха.

— Вкусная! — выпалил Серый, роняя на пол слюну.

— Ага! — сказала бабка и, на секунду задумавшись, вытащила из кармана куртки здоровенный бумажник. — Милочка, свешай два кило колбасы!

— А деньги? — прищурилась Люська. — Вы сначала деньги покажите! Откуда я знаю, может, вы все из одной шайки?

— А твое какое дело? — равнодушно сказала посетительница. — Денежки — вот они! Ты уж вешай давай! — Она вытащила из кошелька сотенную купюру, затем еще две и помахала ими в воздухе.

— Так бы и сказали, что одна компания, — проворчала Люська, — а то мутят воду! Говорите, какой колбасы?

— Сказано — вкусной, — повторила старуха.

— Она вся вкусная. У нас другой не бывает!

— Тогда самую лучшую, — наклонясь, сказала бабка, — и горе тебе, если подсунешь плохую! — При этом она так глянула на продавщицу, что та, ойкнув, побежала к холодильнику.

Братки, дрожа от вожделения, наблюдали за происходящим. Люська вернулась, неся четыре подрагивающих свертка.

— Вот! — сказала она, бухнув колбасу на прилавок. — Самая лучшая. Вкуснее не бывает! Тут ровно два кило.