Читать книгу "Старьевщик - Терри Биссон"

Когда я проснулся, уже наступил вечер и горы исчезли. Или мы их проехали? Генри ничем не могла помочь.

– Я следила за дорогой, – заявила она. – Не за пейзажем. Хочешь немного повести?

– Поверните на южный выезд, – приказал искатель в моем сне. – Через два километра.

Я вздрогнул и сел. Кажется, заснул. Нажал «повтор».

– Поверните на южный выезд, – снова приказал искатель уже наяву. – Через два километра.

Как, даже номера дороги нет? Выезд имел форму трилистника, но шоссе, соединенное с ним, выглядело заброшенным. Дорога называлась междуштатной или по крайней мере четырехполосной, однако сверху асфальт засыпало песком, и в больших трещинах в бетоне росла полынь. Я медленно повернул, и желтый огонек на приборной доске подсказал мне, что мы оказались вне действия станции. Придется самому вести грузовик. Дорога шла на юг к цепочке холмов, похожих на склад костей.

– Продолжайте, – приказал искатель.

– Пахнет жутко, – сказала Гомер, проснувшись. Мне приходилось управлять грузовиком, ни на минуту не ослабляя внимания, чтобы не съехать с дороги на песок и камни. Я резко повернул, пытаясь разминуться с кувыркающимся перекати-полем.

– Где мы?

Генри со стоном села и скатилась на переднее сиденье рядом со мной.

– Девятый искатель, наверное, – ответил я. – Почти на месте, надеюсь.

– На месте где? – хмуро спросила она, оглядываясь. – Это нигде. Мы можем умереть здесь.

– Сомнительно, – сказал я.

Но я блефовал. Грузовик, который должен бы иметь в запасе энергию на сотню километров, уже замедлялся. Желтый огонек норовил смениться красным. Может, все из-за поворотов? Песок ссыпался на дорогу кучами, вдвое превосходящими рост человека. Мне приходилось вилять туда-сюда, чтобы объехать их. Иногда колеса попадали на песок.

– Смотри! – крикнула Генри.

В отдалении я увидел точку на шоссе.

Она все росла и росла. Становилась ближе и ближе.

Белый грузовик-лектро ехал на север по южной полосе, потому что северную совершенно засыпало песком. Но места хватало.

Я прижался к краю, чтобы пропустить его.

Такой же грузовик, как и наш! На боку красовалась надпись: «Казино и народные промыслы Индейца Боба».

– Эй! – крикнула Генри.

Она замахала руками, водитель тоже помахал нам по ходу. Явно один из Бобов, я точно узнал его по шляпе, улыбке и даже взмаху руки.

– Стой! – взвизгнула Генри. Я остановился, и она вылетела наружу. Генри махала и кричала, но грузовик просто ехал на север, удалялся, становясь все меньше и меньше.

– У-у-у-у, – застонала Генри, складываясь пополам, когда попыталась забраться обратно в грузовик.

– Продолжайте, – отозвался грузовик.

Как долго мы продержимся без энергии? Грузовик ехал все медленнее и медленнее, сначала сорок километров в чао, потом тридцать. Мы приближались к горам, похожим на кости, и солнце уже собиралось коснуться западного горизонта, когда я увидел первый указатель.

«Казино и народные промыслы Индейца Боба. Леса счастливой охоты».

«Счастливая охота»? Явно именно туда нам и нужно. Именно туда. Я не удивился, когда меня поддержал искатель:

– Сверните к казино.

Следующий указатель гласил: «Сверните сюда к настоящим индейским казино и народным промыслам Индейца Боба».

Я увидел большой бетонный вигвам на полпути к вершине гористого холма прежде, чем заметил поворот. Он выглядел как стартовая шахта, оставшаяся от ракеты. Въезд настолько завалило песком, что мне пришлось остановиться и перейти в режим «осторожно», чтобы механизм сам нашел себе дорогу. Он едва пробрался к стоянке.

– Динь, – звякнул искатель. – Нажмите «выход», чтобы вернуться к геопоиску. Нажмите «меню», чтобы начать новый поиск.

Вигвам трепетал на ветру, и до меня дошло, что он не бетонный и намного меньше, чем представлялось сначала.

А значит, мужчина, стоявший у входа, вовсе не гигант.

Он коснулся шляпы и пошел к нам. Мужчина выглядел немного лучше, чем остальные Бобы, но только до того, как я заметил, что он просто заменил настоящие зубы вставной челюстью. И тогда он стал выглядеть хуже.

– Где казино? – спросил я.

– Давно сдохло, – ответил он. – Кто вы такие?

– Друзья, – представилась Генри. Она уже вылезла из грузовика, объясняясь (как ей казалось) на ходу: – Нас послал сюда ваш брат Боб. У нас плохие новости.

Она уже открыла заднюю дверь и разворачивала Боба.

Глаза мертвеца сморщились как изюм. Губы так ссохлись, что больше не прикрывали зубы. Запах напоминал нечто между сладким и гнилым.

– О Боже, – отреагировал Индеец Боб. – Можно спросить, что случилось?

Генри уже приготовила ответ.

– Спросите сами, – предложила она, протягивая спрей «Последняя воля».

– Разве он не вызывает привыкания? – Индеец Боб покачал головой. – Я так понимаю, вы его друзья, раз привезли его сюда в грузовике.

– Были, – поправил я. – Я также пытаюсь вернуть одну штуку, которую одолжил ему. Очень ценный альбом.

– В обложке Дасти Спрингфилда?

– Предположительно он направляется к александрийцам.

– Ш-ш-ш! – прошипел Индеец Боб, прижав палец к губам (его версия предупреждения Бюро о бутлегерстве?). – Вы опоздали меньше чем на день.

Он указал в сторону шоссе.

– Вы имеете в виду грузовик, который проехал мимо нас?

– Нет. Тот доставлял товары. Другой грузовик их увозил.

Он указал в другую сторону.

– Куда? – поинтересовался я.

– Ш-ш-ш-ш!.. Никто не должен знать. В том-то и суть. Никто не знает больше одного шага. Хотя, может, он есть в искателе.

– Здесь последняя остановка искателя, – заметил я.

– Тогда, может, предпоследняя. Или ее вообще там нет. Я собираюсь пообедать. Составите мне компанию?

– Хорошо пахнет, – высказалась Гомер.

– Говорящая собака!.. Она не откажется от супа?

Внутри вигвам оказался размером с комнату мотеля и обставлен так же, с белой деревянной кроватью, шкафом и телевизором. На стене даже висела картина, изображающая Париж в дождь.

– Где тут у вас «кабинет задумчивости для девочек»? – спросила Генри.

Выяснилось, что снаружи и слегка поменьше, чем «кабинет».

Индеец Боб открыл четыре банки консервированного супа (одну для Гомер, которую я приволок с собой), и, пока бульон грелся без огня прямо в банке, он рассказал мне историю Бобов. Она мало чем отличалась от той, что я слышал от последнего Боба.