Читать книгу "Свастика среди звезд - Константин Дроздов"

На берегу Черного Зеркала взялись возводить статую Адольфа Гитлера, приведшего Германию к поражению. Гиммлер, по-прежнему именовавший себя Рейхсфюрером, заявил, что фюрер только один — Гитлер. И если тело его мертво, то дух — жив, и он всегда будет с немцами, сохранившими верность Рейху.

Я же по приказу Хана, увлеченного строительством гигантского подземного города-базы на Марсе и интересующегося в основном даргонами, оставался сторонним, но отнюдь не пассивным наблюдателем. Доведя численность легиона за счет освобожденных даргонами людей из экипажа Отто Рана до ста человек и будучи уверенным в его дальнейшем пополнении, я разделил свое подразделение на две части — батальоны «Берлин» и «Мюнхен». «Мюнхен» под руководством Вернера Хенке стал дислоцироваться в Южной Америке, на территории базы «Валькирия». Сам я вместе с «Берлином», командиром которого назначил Рихарда Фогеля, остался в Антарктиде. Гиммлер и Борман только здесь чувствовали себя в полной безопасности, а я не мог быть далеко от них. Вскоре мы с Магдаленой начали программу вербовки агентов среди их окружения. У Гиммлера было много золота, но были старые идеи об избранности и исключительности, а Борман, как и при фюрере, продолжал играть роль «серого кардинала». Ученые и солдаты, в основном фронтовики, не могли не понять, что все это может привести к новой ненужной войне. Я, предлагая тайное сотрудничество, обещал свободное и мирное будущее. Но зачастую не только это интересовало людей. Многие из них хотели узнать новые, невиданные миры, рассыпанные по звездному небу, в душе лелея надежду открыть для себя и своих детей новый и счастливый дом, свободный от пороков и невзгод, отягощающих жизнь на Земле. Я обещал им и это, мечтая о том же и сам.

Несмотря на декабрь, сезон дождей в сельвах Амазонки еще не начался. Я и Магдалена сидели на веранде небольшого домика батальон-командора Вернера Хенке на краю базы «Валькирия». Вентиляторы бесшумно гоняли душный воздух, но в помещение нам идти не хотелось. После ледяного и молчаливого мира под куполом Антарктиды терпкий запах жарких джунглей и ночная какофония звуков, издаваемых его обитателями, доставляли нам удовольствие. Что же касалось «крылатой нечисти», то маленькая машинка на стене, собранная Этторе Майораной, держала ее на внушительном расстоянии от дома.

Хенке разлил по рюмкам писко — местную виноградную водку с добавлением яичного белка. Лучшего напитка для вечерней беседы в сердце южноамериканских джунглей было не придумать.

— Ну что скажешь, Вернер? — отставив пустую рюмку в сторону, я посмотрел на своего офицера. — Наверняка ты вызвал нас не только пропустить по стаканчику перуанской водки.

— Да, шеф, — улыбнулся Вернер, — есть и другая причина. Поначалу это было сообщение одного из моих агентов во временном лагере специалистов, изучающих Анды, а вскоре и радарная разведка принесла свои плоды. Вы знаете, что Борман по поручению Гиммлера часто инспектирует «Валькирию»?

— Да, Гиммлер подумывает о возможности создания здесь подземных ангаров для ремонта «Ханебу-9» и отдыха их экипажей, — кивнул я.

— Так вот, шеф, Борман каждый раз возвращается отсюда в Антарктиду, делая крюк, чтобы побывать в том самом горном лагере.

— Гиммлер уже не раз упоминал о желании создать секретную базу в Андах, — Магдалена поднялась с плетеного кресла и подошла к краю веранды. Развернувшись к нам, она опустила маленькие изящные ладони на перила. Легкий брючный костюм из льна выгодно подчеркивал плавные линии ее фигуры. Я задержал взгляд на ее лице. Такое же прекрасное, как и в момент нашей первой встречи в берлинском кафе несколько лет назад, оно все же изменилось, став за последние несколько месяцев строже и холоднее. В изумрудно-зеленых глазах все чаще читался ледяной холод, а в голосе слышался металл. Дар Геру, открывший Магдалене память предков, изменил ее.

Отставив в сторону рюмки и тарелки с фруктами и закусками, Хенке развернул на столе уже ставшую для нас архаичной бумажную карту.

— В лагере Борман обычно проводит не более часа, после чего его диск якобы направляется в Антарктиду, следуя над горами к югу, — Хенке стал водить пальцем по карте.

— Якобы? — я придвинулся ближе к столу.

— Однажды мой агент сообщил, что во время очередного посещения генералом лагеря один из его пилотов обмолвился, что на базу в Антарктиде они доберутся еще нескоро, хотя партайгеноссе задержался там меньше обычного.

— И ты установил поблизости радар? — улыбнулся я.

— Нет, я установил там дежурство своих людей. Каждый раз, как Борман в очередной раз прибывал сюда с инспекцией, я прятал в Андах патруль на одном из катеров «Меча Шумера», — улыбнулся в ответ Хенке и, растягивая удовольствие, стал снова разливать писко.

Осушив рюмки, мы снова собрались вокруг карты.

— Так вот, пару раз мои люди просидели в засаде зря, но позавчера, когда объект наблюдения снова появился в лагере, нас ждал сюрприз. Поднявшись в воздух, диск направился не на юг, как обычно, а пересек Анды, видимо для отвода глаз, и резко повернул на север, — Хенке аккуратно вел линию на карте вдруг появившимся в его руке карандашом. — Над Кубой диск куратора базы повернул на северо-восток и, достигнув центральной части Саргассова моря, исчез с экранов радаров. Ровно через час он возник в тридцати милях к востоку от Бермудских островов и только после этого взял курс в сторону Антарктиды.

— Так, значит, не дождались и начали без меня, — на веранде появился Отто Ран с бутылкой ямайского рома. На коменданте базы «Валькирия» была тропическая форма одежды без знаков различия. Подойдя к нам, значительно похудевший за последнее время комендант с интересом взглянул на карту.

— Мы только начали, Отто. Кстати, ты не располагаешь информацией, какие интересы могут быть у партайгеноссе Бормана в районе Бермудских островов, куда он зачастил в последнее время?

Не отрывая взгляда от пометок Хенке, Ран поставил на край стола бутылку и задумчиво провел по шее платком. Оберштурмбаннфюреру я доверял, хотя и не афишировал этого вне круга своих друзей. После освобождения из плена даргонов и встречи с Гиммлером Отто готов был вслед за мной присягнуть Шумеру, но я уговорил его согласиться на предложение Рейхсфюрера занять пост коменданта базы в Амазонии. Временно.

— Переговоры с американцами вряд ли. Хотя, возможно, это был бы лучший вариант. Боюсь предположить более серьезную проблему, — Ран плюхнулся в кресло и красноречиво посмотрел на Хенке. Тот быстро разлил водку.

— Даргоны? — Магдалена сделала останавливающий знак рукой и отставила рюмку.

— Не исключено, — нахмурился Ран. Воспоминания о холодных и влажных камерах базы подводных жителей, а еще больше о мерзкой субстанции со вкусом сырых водорослей, которой кормили пленников без малого месяц, каждый раз портили ему настроение.

— Неужели, общаясь с тобой, Борман ни разу не проговорился? — нахмурилась Магдалена.

— Борман никогда и ни при каких обстоятельствах не скажет лишнего. Уверен, что даже если мы сможем проверить файлы памяти электронного навигатора его «Врила», то и там ничего не будет об отклонении от маршрута. — Ран задумчиво надкусил яблоко.