Читать книгу "Бросок в безумие - Евгений Малинин"

– Ты почему не переодеваешься, Васильич?..

– Потому что мне обратно надо… – устало ответил Емельянов. – На корабле меня еще четыре человека ждут.

– Где? – вскинулся Мальков.

– В медицинском отсеке. До операционной, почитай, все разбито, воздуха нет, гравитации нет, света нет, а за кабинетом интенсивной терапии и до кают-компании можно, оказывается, пройти без скафандра.

Вячеслав вгляделся в осунувшееся лицо трюм-мастера и предложил:

– Слушай, Анатолий Васильевич, может, лучше мне сходить?.. Ты ведь устал, как…

Он не успел договорить, трюм-мастер отрицательно покачал головой:

– Нет, это будет не лучше. Во-первых, я уже знаю дорогу, а во-вторых, если что случится с тобой на корабле, вести челнок будет некому.

– А куда его прикажешь вести?.. – с горечью поинтересовался стажер и отвел взгляд.

– Да хотя бы к одному из тех ГК-малых, которые должны прийти к нам на подмогу!.. – усмехнулся в ответ Емельянов. – Во всяком случае, командир при мне говорил профессору Клоту, что первый из них придет часов… – он бросил быстрый взгляд вбок, на циферблат хронометра, и закончил: – …через сорок!

«Ну конечно! – воскликнул про себя Мальков. – Как я мог забыть о кораблях Звездного патруля! Значит, нам надо продержаться всего-то сорок часов… продержаться так, чтобы нас не засек этот… астероид!»

А трюм-мастер уже повернулся к выходу из кабины.

– Пассажиры в салоне, я помог им раздеться, и пока что они отдыхают… умаялись. Я забираю скафандры и ухожу. Ты постарайся поддерживать со мной связь – воздуха на корабле нет, во всяком случае, там, где мне придется идти, сам корабль совершенно разбит, так что экранирование, вполне возможно, будет достаточно слабым.

– Постараюсь, – ответил стажер, снова поднимая взгляд на своего старшего товарища. Тот кивнул и добавил:

– Это я к тому, что если мне придется второй раз возвращаться другим путем… ну, мало ли что… так я тебе знать дам, где мы выйдем на обшивку.

– Понял, – коротко кивнул Мальков.

Трюм-мастер помолчал, затем кивнул и вздохнул:

– Ну ладно, я пошел, а то там ребята волнуются… ждут!

Он шагнул в тамбур и плотно прикрыл за собой дверь кабины.

Спустя пару минут на пульт управления челнока поступил сигнал из входного шлюза на открытие створок. Мальков откачал воздух из шлюза и открыл створки. Оранжевый скафандр промелькнул в свете, вырывавшемся из шлюза, и пропал в темноте разбитого транспорта.

Емельянов торопился. Увидев, в каком состоянии находится транспорт, он понял, что время, отпущенное ожидавшим его людям, лишенным какой-либо защиты, крайне ограничено. В любой момент деформация корпуса могла привести к разрыву внутренних переборок и потери корабельными помещениями остатков воздуха. И тогда – конец! Поэтому трюм-мастер шел напролом, используя свой скафандр как таран. Вместо того чтобы перебираться через завалы, он включил сервопривод и буквально продавливал груды обломков, преграждавших ему путь. Кроме того, за ним оставался расчищенный путь, по которому он рассчитывал быстро вернуться назад.

Трюм-мастер хорошо знал дорогу и сумел добраться до медицинского отсека за каких-нибудь двадцать минут. Входя в операционную, он вызвал на связь челнок и предупредил Малькова, что скоро будет возвращаться назад. Люк барокамеры, выходящей в операционную, был открыт. Емельянов уложил оба контейнера в камеру, задраил люк и включил пневмонасосы. Спустя несколько минут давление в барокамере достигло нормы, однако противоположный люк оставался закрытым. Трюм-мастер переключил станцию связи скафандра на волну «Эха» и попробовал вызвать кого-то из пассажиров. Ответа не было. Тогда он вновь откачал воздух из барокамеры, вытащил из нее контейнеры и пробрался к противоположному люку. Внутри барокамеры не было пульта управления, и потому он не мог выйти в кабинет интенсивной терапии, однако ему удалось рассмотреть кабинет через смотровое окно люка.

Людей там не было!

Емельянов выбрался из барокамеры и, присев на один из контейнеров, задумался. Спустя минуту он встал, задраил люк и снова заполнил барокамеру воздухом, а затем дистанционно открыл противоположный люк. Давление в барокамере не упало, и это означало, что воздух в кабинете интенсивной терапии был. Но куда же делись люди?!

Он размышлял минут пять, но так ни до чего не додумавшись, вызвал челнок. Мальков ответил немедленно.

– Слава, – не слишком уверенно начал Емельянов, – тут что-то странное – вроде бы ничего не изменилось, но людей в кабинете интенсивной терапии нет. Может быть, мне попробовать поискать какой-то проход в ту часть корабля, что еще сохраняет воздух?.. Только вот не знаю, сколько времени мне придется здесь ползать.

– Анатолий Васильевич, – заговорил в ответ Мальков, и в его голосе сквозила тревога, – у меня тут тоже непонятка происходит! Эти обломки… ну, которые от астероида остались… они, кажется, что-то затевают…

– Что значит «что-то затевают»? – переспросил трюм-мастер.

– Да, понимаешь, не знаю даже, как сказать… В общем, около десятка из них опустились на обшивку и словно бы прилипли к ней, а еще штук пять рыщут вокруг корабля, подбирают обломки и стаскивают на корабль. Меня они пока не нашли, а может быть, просто не обращают внимания – я завис очень близко к обшивке, но вообще-то, мне кажется, лучше нам отсюда убраться!

– Но ребята, которые здесь оставались… – начал было Ельянов, однако Мальков его перебил:

– Если с ними что-то случилось, то ты им уже не поможешь, а если они сами ушли, то опять же сделали они это не без причины. Может быть, кто-то другой из команды до них добрался… Может, они сами что придумали. Я предлагаю тебе выбираться к нам, мы оторвемся от транспорта и будем наблюдать… Если понадобится, мы немедленно вернемся к кораблю!.. – И мгновение помолчав, стажер повторил дрогнувшим голосом: – Если понадобится…

Около минуты Емельянов не знал, на что решиться, но наконец поднялся на ноги и резко бросил:

– Хорошо, я возвращаюсь!

Чуть подумав, он прихватил с собой оба контейнера со скафандрами и отправился в обратный путь. Теперь дорога перед ним была относительно свободной, но далеко он не ушел, метрах в ста от медицинского отсека, прямо посреди расчищенного им прохода возвышалась неподвижная полусфера, опиравшаяся на шесть коротких толстых ног.

– Это что ж у нас тут такое?.. – пробормотал Емельянов, останавливаясь метрах в десяти от неожиданного препятствия и внимательно рассматривая небольшую полусферу, высвеченную лучом нашлемного фонаря. Яркий белый свет отражался от поблескивающих дымчатых кристаллов, вкрапленных в панцирь полусферы.

Трюм-мастер медленно, осторожно нагнулся и, не сводя взгляда с похожего на черепаху создания, поставил контейнеры со скафандрами на пол. Когда он выпрямился, в наушниках шлема что-то тонко, пронзительно запищало, а затем раздался сильно искаженный голос Малькова: