Читать книгу "Кровь Марса - Александр Лидин"

Когда ящик лег на пол и Руслан, сломав пломбы, поднял крышку, он замер, одновременно удивленный и озадаченный. В ящике был десяток вакуумных карабинов. Все новенькие, еще в масле.

После этого Руслан взглянул на остальные ящики.

— Тут целую армию вооружить можно.

— Чем больше знакомлюсь с господином Ивахновым, тем меньше он мне симпатичен.

— ?

— Видишь ли, я был знаком с ним и раньше. А ты думаешь, как я попал на Землю? Кто-то из корпорации решил перенести часть экспериментов в земные лаборатории.

— А ты изначально планировал вернуться на Марс?

— Не совсем так… Я тебе уже говорил о том, что симбиоз с мутом отрицательно влияет на нас. Что до Марса… раз все так вышло…

— Ладно, — протянул Руслан, — а оружие тут при чем?

— Мы подозревали, что кто-то снабжает марсиан оружием, побуждая представителей вымирающей расы воевать друг с другом. Каждый марсианский город — это отдельная страна, племя.

— И вы…

— Нам это выгодно.

— ?

— Чем меньше тюремщиков… — тут Визирь неожиданно замолчал, словно сообразив, что сболтнул лишнее.

— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — начал было Руслан, но симбионт молчал. Тогда Руслан решил подойти с другой стороны: — Можешь молчать сколько хочешь, но на твоем месте я бы выторговал за это оружие убежище. Или ты думаешь, что кто-то из марсиан поделится с девочкой воздухом за здорово живешь.

— Ну, предположим…

— В гроб краше положим… Пока все идет просто замечательно и не надо ничего портить. Посмотри вон в тех ящиках, там могут оказаться кислородные маски.

И снова Визирь оказался прав.

— Что ж, как я и предполагал, девочке повезло. Еще пару часов, и мы будем у скал. Загонишь пескоход в одну из пещер, чтобы спутник не смог обнаружить его, а потом двинем в город к аборигенам.

Глава 7 Марсианский город

На Земле читали в фантастических романах

Про возможность встречи с иноземным существом, –

Мы на Земле забыли десять заповедей рваных –

Нам все встречи с ближним нипочем!

В. Высоцкий «Песня космических негодяев»

Ящиков было много, и Руслану потребовалось часа два, чтобы выгрузить их, даже с помощью тени. Тем более что приходилось складывать их в глубокую узкую расселину, подальше от разрушительного воздействия песка. Он оставил только один — с воздушными фильтрами. Потом отыскал что-то вроде рюкзака и набил его фильтрами до отказа.

Теперь предстояла сама сложная часть плана — перелет.

Он вернулся в кабину.

— Подъем!

Кристина с опаской посмотрела на него.

— ?

— говорить она не могла из-за маски, впрочем, точно так же, как слышать Руслана.

— Вставай, вставай! — машинально повторил он, сопровождая свои слова жестами.

Наконец, девочка поняла, что от нее хотят, и, поднявшись, медленно направилась к выходу. Руслан пошел за ней, уже на песке развернул к себе лицом и накинул на руки веревочную петлю, изготовленную заранее. После этого крепко стянул кисти рук Кристины. Та недоумевающе смотрела на него, но Руслан, если даже и хотел объяснить ей смысл своих поступков, не мог этого сделать. Оставив девочку у камней, он вернулся в кабину, развернул вездеход, с помощью тени сломал фиксатор маршрута, а потом остатками веревки зафиксировал рычаги, и пескоход пополз дальше.

Руслан выбрался из кабины, спрыгнул на песок и подошел к скалам. Кристина вскочила, с удивлением глядя на него. Должно быть, она решила, что ее бросили. Руслан только вздохнул. Выкладывать ей план симбионта было бессмысленно — только настраивать девочку против себя. Судя по тому, что Кристина рассказала ему о «пауках», ей вряд ли понравилась бы перспектива отправиться в паучье гнездо.

Руслан надел себе на грудь рюкзак с фильтрами и застегнул все пряжки на спине с помощью тени — руки не доставали. Совершенно неожиданно он поймал себя на мысли, что начинает привыкать к тени, действует с ее помощью не так, как было раньше, специальным усилием воли вызывая ее, а на автомате. И это ему не понравилось. Если раньше он был хоть уродливым, но все-таки нормом, то кем он стал теперь, мутом или сверхсуществом?

После этого он пережал дыхательный фильтр на маске Кристины и быстро поменял ее воздушный фильтр, затем продел голову в кольцо связанных рук девочки и ловким движением перекинул ее за спину. Она поняла, чего от нее хочет Руслан, и уселась у него на спине, крепко обвив талию ногами.

Покачиваясь под тяжестью рюкзака с фильтрами и девочки, Руслан сделал несколько пробных шагов.

— Ну как, сможем взлететь? — поинтересовался он у Визиря.

— Ты бы еще попробовал пескоход в воздух поднять! — фыркнул Визирь. — Хотя, с другой стороны, тени должно хватить.

Руслан раскинул руки и начал вытягивать тени.

— Ты что, собираешься нести меня дальше на руках? — поинтересовалась Кристина, прижав свою маску к его спине. Он скорее не услышал, а воспринял вибрацию слов.

— Увы, придется, только не нести.

Девочка еще спросила что-то, но Руслан ее слов не разобрал. Крылья-тени уже достигли необходимой длины, и он ударил ими по воздуху, чуть подскочив. Крылья держали, но не более. Пришлось еще немного увеличить их длину.

— Попробуй с разбегу, — посоветовал Визирь, — и воспользуйся ветром.

Руслан повернулся так, чтобы ветер стал дуть ему в спину, неуклюже пробежал несколько шагов, а потом ударил крыльями. Неожиданно для него самого его подхватила невидимая сила и, словно выпущенный из рогатки камень, он, кувыркаясь, устремился в небо. Девочка у него за спиной завопила изо всех сил, вцепившись в него руками и ногами. В какой-то момент притормозив, Руслан прекратил этот акробатический этюд, распластал крылья-тени и замер, паря высоко над землей.

— Разворот на два часа, — приказал Визирь, и Руслан повиновался, чуть шевеля кончиками крыльев, чтобы сохранять скорость. Под ним раскинулась бескрайняя красная долина, над головой, в темно-синем небе, мерцали яркие звезды, а Фобос и Деймос, стоявшие у самого горизонта, расчертили пустыню длинными бледными тенями, протянувшимися от каждого камешка. Какое-то время Руслан любовался этим пейзажем.

— И долго нам лететь?

— Видишь, вдали черные горы. Город у их подножия.

Руслан с сомнением взглянул на далекую горную гряду. Сколько им туда лететь? Часа три-четыре, а может, больше. Сейчас он — первая и единственная птица Марса.