Читать книгу "Наследник царских кровей - Марина Серова"

Выруливая с парковки, я улыбалась. Как чудесно, когда друзья детства возвращаются в нашу жизнь!

В отделении реанимации царили тишина и покой. Первым делом я заглянула в палату Николая. Полицейский с независимым видом сидел на хлипком венском стуле внутри комнаты, сразу у входа. Видимо, получил от Геннадия четкие инструкции вкупе с нагоняем, в расчете на перспективу.

Никита продолжал сидеть у кровати отца. Сейчас он не держал его за руку, только время от времени касался то руки, то ноги, то простыни, которой был укрыт Николай, словно не веря собственным глазам и проверяя, на месте ли отец. Тот лежал с устало прикрытыми глазами, веки его подрагивали, на лице застыла грустная улыбка.

Глядя на эту картину, как-то не верилось в причастность Никиты к покушениям. Ну не может подросток ежесекундно играть горе, да еще так талантливо. Ведь он был практически круглосуточно у меня на глазах и ни разу не прокололся.

Я тихонько подошла поближе.

– Отец спит? – спросила шепотом.

– Задремал, – ответил Никита. – Я не слышал, как ты вошла.

– Держи кофе и бутерброды, – протянула пакет. – Не знаю, когда смогу тебя нормально покормить, нам здесь еще побыть надо.

– Что ты, Женя, этого вполне достаточно. А уходить я не хочу. Тут сердитый доктор бегал, все выгнать меня пытался. Говорит: «Больному нужен покой, нужен покой». Мое присутствие для отца – лучшее лекарство.

– Всего должно быть в меру, и лекарства тоже. Мы ненадолго останемся. Я схожу с врачом поговорю, потом с твоим отцом, когда он проснется. И поедем, пусть отдыхает. А у нас с тобой еще запланировано много дел на сегодня.

* * *

Сердитым доктором Никита, скорее всего, назвал Петра Семеновича, лечащего врача Николая. Его-то я сейчас и искала, идя гулким пустым коридором отделения. Навстречу, как назло, никто не попадался, на посту медсестры тоже никого не было видно. На удачу заглянула в ординаторскую. И удача тут же улыбнулась мне в виде «сердитого доктора», сидящего за заваленным папками столом с огромной чашкой чая в руках.

– Добрый день, – подошла я поближе.

– Здравствуйте! Вас-то, милочка, мне и надо. Мальчишка засел в палате, нет никакой возможности его оттуда выпроводить, а больному ведь нужен покой! Я, конечно, тоже не зверь, все понимаю, но и вы меня поймите: лечащий врач несет прямую ответственность за жизнь своих больных!

– Да, конечно. Я как раз по этому поводу и пришла.

– Слушаю вас внимательно, Евгения.

– Ребенка я сейчас увезу, но прежде мне нужно переговорить с больным, недолго, всего пару минут.

– Ну, вы меня без ножа режете…

– Поверьте, это очень важно. От результатов моей беседы с Алмазовым зависит как его жизнь, так и жизнь его сына.

– Ну, если избежать этого никак нельзя…

– Да. Только это еще не все. То, что я вам сейчас сообщу, строго конфиденциально, убедительно прошу не разглашать эту информацию до поры. Из соображений безопасности Николая Алмазова нужно перевезти в другую клинику.

– Что вы?! Это решительно невозможно!

– Петр Семенович, поймите меня правильно: я не спрашиваю вашего разрешения, просто ставлю в известность. Разумеется, вся ответственность с вас, как с лечащего врача, снимается.

– Да как же вы перевозить его собираетесь?

– Не я, а полковник Петров. На «Скорой помощи» перевезут. Медицинское сопровождение мы тоже организовали, так что с пациентом будет все в порядке, не переживайте.

– А в какую больницу вы организовали перевод? Мне ведь надо в сопроводительных документах указать…

– Только медицинскую карту подготовьте, она врачам может понадобиться. Выписные документы можно будет сделать потом, когда с операции, проводимой совместно с полицией, снимут секретность. Никому из персонала больницы не нужно знать, куда переводят Алмазова, и вам в том числе, уж простите. Это не от недоверия к вам лично, просто мы соблюдаем все инструкции.

– Конечно, я все понял, Евгения, а когда за больным приедут?

– Да вот с минуты на минуту будут здесь. Позвольте откланяться, мне еще нужно успеть задать Алмазову несколько вопросов.

– Конечно, не смею вас задерживать. – Доктор привстал со своего места и отвесил мне полупоклон.

– До свидания, было очень приятно с вами познакомиться.

– Взаимно, до свидания.

Никита опять сидел у постели отца. Судя по разбросанным на подоконнике оберткам от бутербродов, мальчишка успел расправиться с поздним завтраком. Николай уже не спал, а с легкой улыбкой слушал болтовню сына.

– Здравствуйте, мы с вами так толком и не познакомились. Меня зовут Евгения Охотникова. – Я решила, что скомканное утреннее приветствие можно и повторить.

– Что вы, Женя, Никита столько хорошего о вас рассказывал, мне уже кажется, что я знаю вас очень долгое время. Для начала позвольте поблагодарить вас от всей души. Я говорю не только за себя, а и за мою супругу, ведь к мысли, что ее больше нет с нами, нужно привыкнуть. – Он смахнул слезу, скатившуюся по щеке.

– Папа, я обещал доктору, что нервничать ты не будешь.

– Да. Хорошо. Я что хотел сказать: спасибо, что не бросили ребенка одного на произвол судьбы! Моя признательность вам будет вечной.

Никита освободил для меня стул, а сам отошел к окну и стал собирать обертки и стаканы из-под кофе в пакет.

– Николай, вы меня прям в краску вогнали. Пока что я не сделала ничего особенного. По крайней мере, в этой истории остается множество вопросов. Но мы обязательно во всем разберемся. И теперь, когда вы очнулись, все будет хорошо.

– Я ума не приложу, кому могло понадобиться устраивать все эти покушения?!

– Совсем никаких соображений? – Терять надежду очень не хотелось, ведь отец мог иметь какие-то проблемы, которые тщательно скрывал от сына.

– Совсем никаких. Врагов у меня нет, никто не угрожал. Конкуренты? Они, конечно, есть у всех, рынок нынче загружен, но наши интересы в основном в Европе, а там дела принято вести более цивилизованно. Правда, последнее время я подумывал открыть несколько магазинов в России и Украине, ведутся переговоры, но тревожных сигналов не было никаких, мои сотрудники обязаны докладывать о возникновении подобных проблем. Да и Никита полностью в курсе всех дел семьи, так что ничего нового сообщить не смогу.

– Жалко. Надеялась хоть на небольшую зацепку. А что вы помните про тот вечер, когда случилась авария? Эти воспоминания, конечно, очень неприятны для вас, но мы не можем упустить ничего, даже маловажная на первый взгляд деталь может сыграть решающую роль в расследовании.

– Мы с женой были по делам в Покровске, вечером возвращались домой.

– Эта поездка была запланирована? То есть, какой круг людей мог о ней знать? – решила я уточнить.