Читать книгу "Вечная месть - Крейг Расселл"

— Я по-прежнему не понимаю, как это работает, — признался Фабель. — Как это может передаваться от одного поколения к другому.

— Все зависит от пола. У мужчин механизм передачи заложен в сперме, у женщин он формируется в эмбриональной стадии развития.

Озадаченный Фабель молчал.

— Главным образом по наследству передаются результаты внешнего воздействия, которому мальчики подвергались в период, предшествующий половому созреванию, или в период полового созревания, а женские зародыши — внутри матки. Изначально «данные», за неимением лучшего определения, складываются в сперме, которая формируется в период полового созревания. Девочки рождаются с полным набором яйцеклеток, поэтому критический период для них — внутриутробный. То, что будущая мать переживает во время беременности, передается зародышу, который затем закладывает генетическую память в формирующиеся яйцеклетки.

— Поразительно. Именно это доктор Грибель и изучал? — спросил Фабель.

— По всему миру ведутся подобные исследования. Эпигенетика стала ведущей и постоянно расширяющейся областью научных изысканий. Вы наверняка помните, какие большие надежды возлагались на проект по изучению генома человека. Считалось, что мы сможем найти гены, отвечающие за заболевания, но вышло сплошное разочарование. Огромные средства, ресурсы и время были потрачены на этот проект только для того, чтобы в конечном итоге обнаружить — геном человека не так уж и сложен. А сложность во множестве возможных комбинаций и перестановок внутри самого генома. Эпигенетика может предоставить ключ, который мы ищем. Доктор Грибель был одним из тех, кто прокладывает дорогу к пониманию нами механизмов генетической передачи. И таких ученых в мире — единицы.

Фабель некоторое время молча переваривал услышанное. Его собеседники терпеливо ждали. Они словно понимали, что дилетанту нужно время на обработку информации. Фабелю полученные сведения показались удивительными, но совершенно бесполезными для расследования. Как мотив убийцы мог быть связан с работой Грибеля?

— Профессор фон Хален что-то говорил насчет любимых проектов доктора Грибеля, на которые профессор смотрел сквозь пальцы.

Кальберг и Марксен обменялись понимающими взглядами.

— Если коммерческая выгода проекта не видна сразу, — сказал Кальберг, — то профессор фон Хален считает это диверсией. Дело в том, что доктор Грибель рассматривал проблему генетического наследования несколько шире. В частности, его интересовала возможность наследовать память предков. Не только на хромосомном уровне, а в буквальном смысле слова передача памяти от одного поколения к другому.

— Но это же наверняка невозможно!

— Вообще-то есть свидетельства обратного. Нам известно, что у крыс, например, опасности, с которой столкнулось одно поколение, следующее уже будет избегать. Мы просто не понимаем механизма передачи этой информации. Доктор Грибель часто говорил, что понятие «инстинкт» — самое ненаучное определение. Он заявлял, что мы делаем что-то «инстинктивно», потому что унаследовали память о необходимом для выживания поведении. Как новорожденный делает движения ножками, будто идет, буквально через несколько минут после рождения, хотя само умение ходить придет примерно через год. Это инстинкт, унаследованный нами из далекого генетического прошлого, когда мы жили в огромных саваннах и неподвижность грозила гибелью. Доктор Грибель был буквально захвачен этой темой. Одержим, можно сказать.

— А вы сами верите в наследственную память?

Кальберг кивнул:

— Я считаю это возможным. И даже весьма вероятным. Но, как я уже сказал, мы пока просто не понимаем механизма. Тут еще поле непаханое для исследований.

Элизабет Марксен холодно улыбнулась:

— И без доктора Грибеля эти исследования продвинутся еще не скоро.

— Выудил что-нибудь полезное? — спросил Вернер у Фабеля, когда тот позвонил ему по мобильнику со стоянки у института.

— Ничего. Работа Грибеля не имеет никакого отношения к его смерти, насколько я понимаю. А у тебя есть что-нибудь?

— Ну, вообще-то есть у Анны. Она тебе сама все расскажет, когда приедешь. А еще герр криминальдиректор ван Хайден желает видеть вас с Марией у него с докладом сегодня в три часа.

Фабель нахмурился:

— Он вызвал и Марию тоже?

— В особенности Марию.

11.45. Полицайпрезидиум, Гамбург

Анна Вольф постучала в дверь кабинета Фабеля и вошла, не дожидаясь разрешения. Фабелю всегда требовалось прилагать усилия, чтобы не замечать, насколько красива Анна. Сегодня ее кожа прямо сияла на льющемся в окно кабинета утреннем солнце, а помада подчеркивала полноту губ. Она выглядела молодой, свежей и энергичной, и Фабель поймал себя на том, что ее молодость и дерзкая красота вызывают у него чувство обиды.

— Ну, что у тебя?

— Я допросила Себастьяна Ланга, друга Хаузера… Того самого, который застукал Кристину Драйер за уборкой на месте преступления. Судя по всему, о совместном проживании у Ланга с Хаузером и речи не шло. По словам Ланга, их отношения уже сходили на нет из-за неразборчивости Хаузера в связях. Похоже, тот обожал случайные связи независимо от того, имелся у него постоянный партнер или нет. И он предпочитал молоденьких. Ланг не больно-то расположен говорить на эту тему. Думаю, он боится, что его ревность мы можем счесть возможным мотивом, но его алиби на время убийства выглядит железным.

Фабель некоторое время переваривал информацию.

— Значит, убийство все же может оказаться связанным с тем фактом, что Хаузер был гей. И в этом случае нам стоит тщательнее покопаться в сексуальных наклонностях Грибеля. Где Хаузер обычно находил случайных партнеров?

— Судя по всему, там же, где подобрал Ланга. В гей-клубе в Санкт-Паули. У него еще название такое странноватое… — Анна, нахмурившись, перелистала блокнот. — Ага, вот — «Пожарное депо».

Фабель кивнул:

— Слышал о таком. Вы с Паулем отправляйтесь туда и поспрашивайте.

Анна растерянно уставилась на Фабеля:

— Вы имеете в виду, мы с Хэнком?

Фабель пару секунд не знал, что и сказать. Пауль Линдеманн был напарником Анны. И гибель Линдеманна задела Анну намного сильнее, чем остальных членов команды. А команду задело очень сильно. Так почему он это сказал? Неужели он взял в команду Хэнка Германа на место Пауля только потому, что тот напоминает ему погибшего? Спутать имена легко. Только вот Фабель никогда не путал.

— Господи, Анна, извини…

— Все в порядке, шеф… — ответила Анна. — Я тоже иногда забываю, что Пауля больше с нами нет. Мы с Хэнком сходим в этот гей-клуб и вообще пороемся в прошлом Хаузера.

Фабель, проводив Анну взглядом, направился к столу Марии, прямо напротив стола Вернера. Фабель отметил — на обоих столах идеальный порядок и чистота. Он поставил Марию в пару с Вернером именно потому, что у них был совершенно разный подход к делу и разные навыки. Они отлично дополняли друг друга. А ирония ситуации заключалась в том, что они оба педанты. Фабель снова подумал о том, как это он ухитрился в разговоре с Анной спутать Пауля с Хэнком. Он всегда считал, что чрезвычайно изобретателен при подборе членов команды. Может, не такой уж он и новатор, если подумать. Может, он, наоборот, сам того не желая, идет по проторенному пути.