Читать книгу "Игра мистера Рипли - Патриция Хайсмит"

– В игрушки играет, – пояснил Том. – Главным образом, укрывает краденое, как вам, может быть, известно. Берет товар, переправляет дальше. Так же глупо, как шпионские игры, но Ривза, по крайней мере, еще не поймали – не поймали, чтобы снова выпустить, как это часто бывает. Ему неплохо живется в Гамбурге, правда, я не видел, где он там обитает. Не следовало бы ему этим заниматься. Не его это дело.

Джонатан раньше думал, что Том Рипли – частый посетитель в доме Ривза Мино в Гамбурге. Он вспомнил тот вечер, когда неожиданно появился Фриц с небольшим пакетом. Драгоценности? Наркотики? Джонатан увидел знакомый виадук, потом в поле зрения появились темные, покрытые зеленью деревья возле вокзала. Их вершины были ярко освещены уличными фонарями. Лишь Том Рипли, сидевший рядом с Джонатаном, оставался для него загадкой. Джонатану снова стало страшно.

– Могу я спросить… как вы все-таки вышли на меня?

Том как раз делал трудный поворот налево с вершины холма на авеню Франклина Рузвельта. Он остановился, пропуская идущие навстречу машины.

– Причина, признаюсь с сожалением, ничтожная. В тот вечер в феврале, у вас на вечеринке… вы сказали кое-что, что мне не понравилось.

Встречных машин больше не было.

– Вы тогда сказали: «Как же, как же, я о вас слышал», и прозвучало это довольно-таки оскорбительно.

Джонатан помнил это. Он также помнил, что в тот вечер чувствовал себя особенно утомленным и, следовательно, более раздраженным. Выходит, Рипли вовлек его во все эти неприятности из-за того, что он был с ним немного резок. Вернее, он сам себя вовлек, подумал Джонатан.

– Вам нет нужды больше со мной встречаться, – сказал Том. – Думаю, дело увенчалось успехом, если этот телохранитель больше нам о себе не напомнит.

Может быть, извиниться перед Джонатаном? Черта с два, подумал Том.

– Что касается морали, надеюсь, вы себя ни в чем не упрекаете. Они тоже убийцы. Эти мафиози часто убивают невинных людей. Поэтому мы взяли закон в свои руки. Мафия первой согласится, что закон нужно брать в свои руки. Она стоит на этом.

Том повернул на улицу Франс.

– Я не буду близко подъезжать к вашему дому.

– Все равно. Большое спасибо.

– Постараюсь кого-нибудь прислать за моей картиной.

Том остановил машину. Джонатан вышел.

– Как угодно.

– Позвоните мне все-таки, если будут проблемы, – улыбнувшись, сказал Том.

Джонатан улыбнулся в ответ, точно его что-то развеселило.

Джонатан направился к улице Сен-Мерри и через несколько секунд почувствовал себя лучше. Ему стало легче, и, главным образом, потому, что Рипли, похоже, не волновался – его не волновало ни то, что телохранитель еще жив, ни то, что они оба недопустимо долго простояли на той площадке в поезде. Да и с деньгами ситуация складывалась невероятная – как и во всем остальном.

Подходя к «дому Шерлока Холмса», Джонатан замедлил шаг, хотя и знал, что опаздывал намного больше, чем обычно. Бланки для образцов подписи из швейцарского банка принесли вчера с почтой в магазин, Симона не распечатывала письмо. Джонатан подписал бланки и в тот же день опустил конверты в почтовый ящик. Он думал, что запомнит четырехзначное число своего счета, но сейчас уже забыл. Симона согласилась с тем, что ему нужно во второй раз побывать в Германии, чтобы повидать там специалиста, но больше поездок не будет, и Джонатану придется объяснить происхождение денег – не всех, но значительной части; ему нужно будет выдумать что-нибудь про уколы, таблетки и, возможно, придется еще разок-другой съездить в Германию, просто чтобы подкрепить свою версию о том, что врачи продолжают проводить эксперименты. Плохо все это, совсем не в духе Джонатана. Он надеялся, что ему придет в голову что-нибудь получше, но знал, что не придет, пока он не пошевелит мозгами как следует, чтобы что-то придумать.

– Поздновато, – сказала Симона, когда он вошел.

Она сидела в гостиной с Джорджем. По всему дивану были разложены книги с картинками.

– Покупатели задержали, – ответил Джонатан, вешая плащ на крючок.

Он с облегчением почувствовал, что револьвер больше не тянет карман.

– Ну, а ты как поживаешь, Камешек? Чем ты тут занимаешься? – улыбнулся он сыну.

Джонатан говорил по-английски.

Джордж напустил на себя важный вид. Пока Джонатан ездил в Мюнхен, у Джорджа выпал передний зуб.

– Шитаю, – ответил он.

– Надо говорить «читаю». Если хочешь правильно говорить.

– Што знашит правильно говорить?

Как на это ответить? Этому не видно конца.

– Правильно говорить значит…

– Джон, смотри-ка, – сказала Симона, разворачивая газету. – За обедом я этого не заметила. Послушай. Двое мужчин… нет, один мужчина убит вчера в поезде, который шел из Германии в Париж. Убит и выброшен из поезда! Как ты думаешь – это не тот поезд, в котором ты ехал?

Джонатан взглянул на фото мертвого человека на откосе, пробежал глазами заметку, будто не видел ее раньше… «задушен»… «руку второй жертвы, возможно, придется ампутировать»…

– Да… экспресс «Моцарт». В поезде я ничего не заметил. Но в нем вагонов тридцать.

Накануне Джонатан сказал Симоне, что приехал слишком поздно вечером, чтобы успеть на последний поезд в Фонтенбло, и остановился в Париже в небольшой гостинице.

– Мафия, – Симона покачала головой. – Они, наверное, задернули занавески в купе, чтобы задушить этого человека. Уф!

Она поднялась и отправилась на кухню.

Джонатан взглянул на Джорджа, который в это время склонился над иллюстрированной книгой про Астерикса. Джонатану не хотелось бы объяснять, что значит «задушить».

В тот вечер Том, хотя и чувствовал некоторое напряжение, в гостях у Грэ пребывал в превосходном расположении духа. Антуан и Аньес Грэ жили в круглом каменном доме с башенкой, окруженном вьющимися розами. Антуан, опрятный и довольно строгий человек лет сорока, чрезвычайно честолюбивый, был настоящим хозяином в своем доме. Всю неделю он работал в скромной студии в Париже, а на уикенд приезжал за город, чтобы побыть с семьей, и трудился в саду до изнеможения. Том знал, что Антуан считает его лентяем, потому что если и у Тома такой же ухоженный сад, то что в этом удивительного – ведь ему весь день нечего делать. Эффектное блюдо, созданное Аньес и Элоизой, оказалось омаром, приготовленным в специальной кастрюле с морепродуктами, рисом и двумя видами соусов.

– Я придумал, как можно замечательно устроить лесной пожар, – задумчиво заговорил Том за кофе. – Особенно хорошо это получилось бы на юге Франции, где летом так много сухих деревьев. К сосне прикрепляете ручную линзу – это можно сделать даже зимой, – а потом, когда появится солнце и начнет светить через нее, благодаря увеличительному стеклу загорятся сосновые иголки. Разумеется, это можно проделать неподалеку от дома того, кто вам не нравится, и – пых! пах! – все вокруг в огне! Скорее всего, ни полиция, ни страховые агенты не найдут в углях линзу, но даже если бы и нашли… Здорово, правда?