Читать книгу "Тринадцать часов - Деон Мейер"

Страшно ему в этом ночном клубе.

Как и в этом большом городе. Все дело в людях, подумал Вуси. Раньше он служил в Кайелитше — жутковатом пригороде, где убийство и насилие считаются обычным делом, где стоят лачуги из картона, где царит ужасающая бедность и где люди изо дня в день борются за выживание. Но обитатели Кайелитши встречали его с радостью. Он олицетворял собой закон и порядок. Он сам вышел из народа, и простые люди относились к нему с уважением и охотно шли ему навстречу.

Девяносто процентов преступлений, совершаемых в таких бедных пригородах, раскрываются сразу, что называется, по горячим следам. А здесь, в городе, все гораздо сложнее. Приходится заранее обдумывать каждый свой шаг, каждое слово, ко всем искать подход… Здесь все друг другу враги и все друг друга подозревают. Он здесь чужой. Недаром его мать говорит:

— Сейчас никто никого не уважает. Вот что плохо при новой власти.

Мама работает в Книсне. Она вырезает из дерева слоников, а потом долго шлифует и полирует их, пока фигурки не становятся как живые. Но торговать своими фигурками в придорожном ларьке рядом с лагуной мама отказывается наотрез:

— Потому что ни в ком нет почтения.

«Новая власть» для нее олицетворяет все, что находится «на том берегу», за мутными водами Рыбной реки и реки Мзимвубу. Но «дома», то есть в Гвилигвили, работы нет. Поэтому она оказалась как будто в ссылке; в новом мире она чувствует себя изгоем. Ей неуютно, хотя за покупками она выбирается нечасто, всего раз в неделю. Все остальное время она сидит перед своей хижиной из кровельного железа в Южном Кайалету, вырезает слоников и ждет, когда сын позвонит ей. Вуси специально купил ей мобильный телефон, чтобы чаще разговаривать. Еще ей звонит Зукиса — сообщает, сколько ее фигурок продали непочтительным туристам.

Вуси вспомнил о патологоанатоме Тиффани Октябрь, стройной молодой женщине. У нее такие же добрые глаза, как у его матери, такой же мягкий голос, за которым как будто кроется большая мудрость.

Позвонить ей? Пригласить куда-нибудь? Вуси сжался от страха.

Согласится ли она пойти на свидание с коса?

«Почему бы и нет? Попробовать-то стоит», — сказал Гриссел.

Вуси нашел в блокноте номер морга. Набрал цифры. После нескольких гудков ответила секретарша. Вуси набрал в грудь побольше воздуха и сказал:

— Будьте добры, позовите, пожалуйста, доктора Октябрь.

Но тут мужество покинуло его; страх того, что она ответит «нет», разъедал внутренности, как раковая опухоль. Испугавшись, он нажал отбой.

Вуси выругал себя на коса и тут же позвонил Бону Купидону, единственному знакомому ему сотруднику отдела по борьбе с организованной преступностью. Купидон сидел в Южном Бельвиле. Пришлось долго ждать, прежде чем Купидон ответил своей обычной самоуверенной мантрой:

— Говорите!

Вуси поздоровался и спросил, что им известно о Геннадии Демидове.

Купидон присвистнул — как всегда, демонстративно.

— Кто же не знает Гену! Мы зовем его Царем, понял намек? Братец, ему принадлежит весь город, ну, не весь, но почти весь. Проституция, наркотики, шантаж, отмывание денег, сигареты…

— Он владелец ночного клуба «Ван Хункс»…

— Да. У него есть и еще один клуб, на Бре-стрит, «Красная Москва». А еще пансион в Ораньезихте, который на самом деле обыкновенный бордель. Поговаривают, что и «Гад ползучий» на Лонгмаркет тоже принадлежит ему, хотя по документам у «Гада» другой хозяин.

— Что за «Гад ползучий»?

— Интернет-кафе и бар на Гринмаркет-сквер. Там проще всего в Кейптауне разжиться травкой.

— Вчера ночью на Лонг-стрит перерезали горло девятнадцатилетней американской туристке. Незадолго до гибели девушка с друзьями была в «Ван Хунксе»…

— Вуси, это наркотики. Похоже, девчонка их кинула. Да, русские — они такие. Серьезные ребята, шутить не любят…

— Что значит «кинула»?

— Вуси, Демидов ввозит к нам крупные партии наркоты. И продает их дилерам. После каждой сделки он обогащается на сотню тысяч рандов.

— Так почему же вы его не арестуете?

— Все не так просто, братец. Он не дурак.

— Но ведь девушка приехала только вчера, она попала в Кейптаун впервые в жизни. Какая она наркоторговка?

— Может, она — «лошадка».

— Что такое «лошадка»?

— Так называют тех, кто провозит наркотики на себе. В самолетах, на рыболовецких судах — в общем, как только можно.

— Ясно, — сказал Вуси.

— Видимо, она не довезла товар до места. Такое случается. В общем, на сто процентов не ручаюсь, но уверен: скорее всего, дело в наркотиках…

Не скрывая неудовольствия, начальник участка «Каледон-сквер» шагал по коридору за инспектором Мбали Калени.

Еще десять минут назад все у него было под контролем; участок функционировал, как всегда, без срывов. Нормальный рабочий режим. И вот является толстуха, входит без стука к нему в кабинет, распоряжается так, будто она здесь главная, требует, чтобы ей выделили отдельный кабинет, которого у него нет. Она отказывается сидеть в одной комнате с представительницей социальной службы! И вот он уже получил нагоняй от начальника уголовного розыска; комиссар обвинил его в том, что он позорит полицию! Теперь в его кабинет въезжает социальная служба, а эта нахалка получает отдельную комнату!

Они вошли в дежурную часть. Инспектор Калени толстенькая, кургузая, спереди и сзади все оттопыривается. И зачем с такой фигурой носить черный костюм в обтяжку? На плече болтается большая черная дамская сумка, на поясе толстая черная кобура с табельным пистолетом. Служебное удостоверение висит на шее, на шнурке — скорее всего, иначе никто не поверит, что она служит в полиции.

Мбали Калени остановилась посреди зала, широко расставив ноги, и дважды сухо хлопнула в ладоши.

— Слушайте меня, все! — закричала она с сильным зулусским акцентом.

Сотрудники начали вертеть головой.

— Тихо! — скомандовала она резко и громко.

В дежурной части воцарилась тишина. И дежурные, и потерпевшие, и свидетели уставились на нее.

— Спасибо. Меня зовут инспектор Мбали Калени. У нас ЧП, и действовать необходимо срочно. Мы ищем пропавшую американскую туристку, девятнадцатилетнюю девушку. Она где-то в городе. Может, в Кэмпс-Бэй, а может, в каком-нибудь другом районе. Ее хотят убить. Наша задача — найти ее. За операцию отвечаю я. Прошу вас сообщить всем экипажам приметы девушки. После двенадцати дня нам привезут ее фотографии. Патрульные должны получить копии. Вашему начальнику звонил лично комиссар! Никаких проблем быть не должно…

— Инспектор… — перебил ее констебль, принявший звонок из ресторана Карлуччи.

— Я еще не закончила, — огрызнулась Мбали.