Читать книгу "След - Патрисия Корнуэлл"

– Все в порядке, успокойтесь, – говорит ей этот одетый в черное мужчина и улыбается. Улыбка не добавляет ему дружелюбия, но ей нравится, как он выглядит. Он вообще ей нравится, хотя она и не знает почему. Ей приятно смотреть на него, и она чувствует что-то, когда смотрит на него или когда он близко. – Садитесь, миссис Полссон. Постарайтесь расслабиться.

– Вы открыли окно? – спрашивает она, опускаясь на стул и складывая руки на коленях.

– Вы не помните, миссис Полссон, – вопросом на вопрос отвечает мужчина, – когда вернулись из аптеки, окно было закрыто или открыто?

– Здесь всегда так душно. В старых домах трудно регулировать температуру. – Она смотрит на полицейского и на женщину-доктора и нервничает из-за того, что сидит около кровати и смотрит на них снизу вверх. Ей не по себе, ей немного страшно и неловко перед ними. – Джилли почти все время открывала окно, может быть, оно и тогда было открыто. Я постараюсь вспомнить. – Шевелится занавеска. Белые, почти прозрачные, шторы трепещут, будто призраки, под холодным ветром. – Да. Думаю, окно было открыто.

– Вы знаете, что защелка сломана? – спрашивает полицейский. Он стоит неподвижно и смотрит на нее, не сводя глаз. Как его зовут? Миссис Полссон пытается вспомнить и не может. Как же его зовут? Маринара или что-то вроде этого.

– Нет, – отвечает она, и холод обволакивает сердце.

Женщина-врач поднимается, подходит к окну, закрывает его – на руках у нее белые перчатки – и смотрит во двор.

– В это время года вид, конечно, унылый, – говорит миссис Полссон, слыша, как тяжело и глухо ухает сердце. – Другое дело – весной…

– Да, представляю, – говорит женщина-врач. В ее манерах есть что-то такое, что одновременно располагает к ней и отпугивает. Впрочем, сейчас миссис Полссон легко напугать. – Люблю возиться в саду. А вы?

– Да. Я тоже… Думаете, кто-то влез через окно? – спрашивает миссис Полссон, замечая на подоконнике и раме следы черного порошка. Тот же порошок и еще что-то похожее на след от маркера виднеется на стекле, как на внутренней, так и на внешней стороне.

– Я снял несколько отпечатков, – сообщает полицейский. – Не знаю, почему это не сделали те копы, что у вас были. Посмотрим, что они нам дадут. Мне придется взять и ваши, чтобы не проверять лишний раз. У вас ведь, как я понимаю, отпечатки не брали?

Она отрицательно качает головой и снова смотрит на черный порошок на подоконнике и оконной раме.

– Кто живет за вашим домом? – продолжает полицейский в черном. – В том старом доме за забором?

– Какая-то женщина. Довольно пожилая. Вообще-то я ее давно уже не видела. Наверное, пару лет. Не могу даже утверждать, что она еще живет там. Последний раз я видела кого-то несколько месяцев назад. Да, месяцев шесть назад. Я тогда собирала помидоры. У меня небольшой огородик возле забора, и прошлое лето выдалось таким урожайным на помидоры, что их просто девать было некуда. Помню, что за забором кто-то был, но что она делала, сказать не могу. У меня почему-то осталось впечатление, что соседка не очень дружелюбная. Вообще-то я даже не уверена, что это была та самая женщина, что жила там лет восемь или десять назад. Она была очень старенькая. Может быть, уже и умерла.

– А вы не знаете, полицейские с ней разговаривали? – спрашивает мужчина в черном. – Если, конечно, она еще жива.

– А вы разве не полицейский?

– Полицейский. Но я не из той полиции, что была здесь у вас. Нет, мэм, мы другие.

– Понятно, – говорит миссис Полссон, хотя ей совершенно ничего не понятно. – Ну, думаю, что детектив Браун…

– Браунинг, – поправляет полицейский в черном, и миссис Полссон лишь теперь замечает, что бейсболка с надписью «УПЛА» торчит из заднего кармана брюк. Волос на голове почти не осталось, и она представляет, как он проводит ладонью по этой гладко выбритой, слегка лоснящейся лысине.

– Он спрашивал насчет соседей, – припоминает она. – И я сказала, что там живет или жила какая-то старушка. Сказала, что не знаю, живет ли там кто сейчас. Сама я никого не слышала, а если заглянуть в щелочку в заборе, то видно, что траву уже давно не скашивали.

– Вы вернулись домой из аптеки. – Женщина-врач возвращается к прежней теме. – И что потом? Пожалуйста, миссис Полссон, расскажите обо всем по порядку. Шаг за шагом.

– Я отнесла покупки в кухню и пошла проверить Джилли. Думала, что она уснула.

После недолгой паузы доктор задает еще один вопрос. Ее интересует, почему миссис Полссон подумала, что дочь спит, и в каком положении она увидела Джилли. Трудные вопросы. Тяжелые. Каждый отдается острым спазмом где-то глубоко внутри. Какая разница? Зачем это все? И разве врачи задают такие вопросы? Эта доктор из Майами – симпатичная женщина. Невысокая, худенькая, но впечатление производит сильное. На ней темно-синий брючный костюм и темно-синяя блузка, отчего тонкие черты лица кажутся более выразительными. Волосы светлые и короткие. Пальцы сильные, но изящные. Колец не носит. Миссис Полссон смотрит на эти пальцы, представляет, как они касаются тела ее дочери, и снова начинает плакать.

– Я ее тормошила. Пыталась разбудить. – Она слышит собственный голос, снова и снова повторяющий одно и то же: «Почему пижама на полу? Что это такое, Джилли? Что это? О Господи… Господи…»

– Опишите, что вы увидели, когда вошли. – Тот же вопрос, но сформулирован иначе. – Понимаю, вам трудно. Марино? Принеси, пожалуйста, салфеток и стакан воды.

«Где Суити? Господи, где же Суити? Он ведь не в постели с тобой?»

– Она как будто спала, – слышит себя миссис Полссон.

– Как Джилли лежала? На спине? Или на животе? Вдоль постели или поперек? Пожалуйста, попытайтесь вспомнить. Знаю, это ужасно тяжело.

– Она спала на боку.

– Значит, когда вы вошли в комнату, Джилли лежала на боку? «Боже мой, Суити написал на пол. Суити? Ты где? Спрятался под кроватью? Опять забирался в постель? Нельзя, Суити! Ты не должен так делать! Иначе я тебя отдам. И не думай, что меня можно провести!»

– Нет, – выдавливает сквозь слезы миссис Полссон. «Джилли, пожалуйста, проснись. Пожалуйста, прошу тебя. Ну же! Нет… нет… этого не может быть!»

Женшина-врач сидит перед ней на корточках, держит ее за руку и смотрит в глаза. Смотрит в глаза и что-то говорит.

– Нет! – Миссис Полссон качает головой и всхлипывает. – На ней ничего не было. Ох, Господи… Джилли никогда так не лежала. Она даже одевалась только при закрытой двери.

– Успокойтесь. Вот так. – У этой женщины добрые глаза и заботливые руки. В ее глазах нет страха. – Дышите глубже. Так… так… Все хорошо. Медленнее… глубже…

– Господи, у меня сердечный приступ? – в ужасе бормочет миссис Полссон. – Они забрали ее у меня. Забрали мою девочку. Где теперь моя малышка?

Полицейский в черном снова возникает на пороге. В одной руке у него салфетки, в другой – стакан с водой.