Читать книгу "Александр Солоник: киллер мафии - Валерий Карышев"

Преследуемую собаку оставили в покое, за ней не погнались. Неожиданно откуда-то из глубин подсознания нечаянно всплыла где-то услышанная или прочитанная фраза: тот, кто становится палачом, рано или поздно сам станет жертвой.

А ведь еще сегодня утром он прагматично просчитывал все выгоды своего ремесла: он – киллер, торгует своим kill, и это ничем не хуже, чем торговать, скажем, фруктами или дорогими тачками. Пусть занятие палача и постыдное, но хорошо оплачиваемое…

Из задумчивости его вывела последняя реплика, произнесенная куратором:

– Насчет денег. Как и прежде, ваша работа будет хорошо оплачена, – он достал из внутреннего кармана куртки пачку стодолларовых купюр. – Это – на подготовку и на жизнь. И дважды по столько же получите за исполнение…

Наглухо задернутые шторы, приглушенный зеленоватый свет, льющийся из бра, мягкая мебель создавали ощущение полного покоя, но покоем здесь и не пахло…

Солоник лежал на кровати, положив руки поверх одеяла и отрешенно глядя в потолок. Лежал тихо, неподвижно, казалось, даже не дышал, но по его лицу было понятно: он о чем-то думает, и мысли эти ему в тягость.

– Может быть, я пойду?

При звуке этого голоса Солоник вздрогнул, точно от резкого окрика. Обернулся, невидяще взглянул на девушку, примостившуюся с краю кровати. Она была свежа и, что самое приятное, молода: не старше восемнадцати. Затуманенное восковой бледностью лицо, перечеркнутое полосой крашеных губ, закушенных во время недавнего акта; огромные глаза, в которых можно было даже угадать проблеск мысли…

Не проститутка, похоже, даже не б…ь. Из соседнего дома. Нередко встречались, потом как-то незаметно начали здороваться. Сегодня, после встречи с чекистом, случайно увидел ее в центре города, предложил подвезти. По дороге разговорились…

Сегодня вечером, сразу же после разговора с гэбэшником, настроение сделалось предельно мерзким. По тону, по виду, даже по едва заметным движениям этой серенькой сволочи Саша понял: будь он хоть семи пядей во лбу, но относиться к нему все равно будут, как к проститутке. Его нанимают, дают работу – постыдную работу! – и за нее платят деньги, подчеркивая: «Ваша работа будет хорошо оплачена». И вот сейчас, в десять вечера, кстати или некстати вспомнились те бродячие собаки, дравшиеся на пустыре, и собственные соображения на этот счет – о том, что палач сам рано или поздно превращается в жертву, о том, что рано или поздно кто-то более сильный и жестокий начнет преследовать тебя.

Беседуя по дороге домой с этой девчонкой, он понял, что не сможет провести сегодняшний вечер в одиночестве.

Отправиться в ночной клуб, на дискотеку, в ресторан?

А там что – все то же одиночество, только в огромной, чуждой для него массе людей. И потому пригласил девушку домой.

Удивительно, но она не отказывалась: посидели, она выпила шампанского, потом вспомнила о том, что позже одиннадцати задерживаться не может, что у нее завтра тяжелый день на работе.

Хозяин квартиры выглядел понуро и убито, и девчонка каким-то чисто женским чутьем угадала, что этого странного человека нельзя оставлять сегодня одного.

Все произошло как-то само собой: разостлала постель, сходила в душ, тихонько легла рядом…

Но близость не принесла ему удовольствия, наверное, впервые в жизни. Он никак не мог расслабиться, отогнать навязчивые мысли…

– Олег, так мне уйти? – повторила она после непродолжительной паузы.

Он сделал отрицательный знак рукой.

– Побудь еще немного…

Но девушка принялась собираться. Быстро оделась и, держа во рту заколку для волос, взглянула на Сашу с явным состраданием.

– Только давай договоримся. То, что произошло между нами сегодня, случайность. Ты не будешь меня искать, добиваться со мной встречи. Просто я увидела тебя и поняла, что сегодня тебе не хочется быть одному. Мне тоже, – добавила она.

Саша взглянул на девушку так, будто бы они только что познакомились, – какие еще проблемы?

– На прошлой неделе застрелили моего родственника… – продолжала она. – В центре города, среди бела дня, из машины. Он был бизнесмен, довольно солидный, небедный. На него наехали, предложили платить якобы за охрану, он отказался, ему начали угрожать… В милиции и слушать не стали.

– А кто застрелил? – поинтересовался Саша.

– Бандиты, – вздохнула та и, отвернувшись, добавила: – Ничего, им воздастся. Никогда еще зло и пролитая кровь не оставались безнаказанными. Их тоже кто-нибудь когда-нибудь… застрелит.

Последние слова заставили Солоника вздрогнуть: они были созвучны его сегодняшним мыслям…

Глава 13

Незаметно пролетела его первая московская зима, и вместе со снегом изчезли, словно растаяв под мартовскими лучами солнца, тяжелые тревожные мысли. Как ни странно, но суматошная столичная жизнь создавала ощущение спокойствия и уверенности, а комфорт, которым Солоник старательно окружал себя, позволял забыть о возможных неприятностях. В Москве его, бежавшего с зоны, судя по всему, никто не искал: то ли менты получили соответствующую отмашку от старших братьев с Лубянки, то ли теперешние Сашины документы, выправленные еще в союзном, в Шестнадцатом Главупре на имя Максимова, выглядели убедительно…

Он не раз вспоминал слова, которые как бы невзначай обронила та девушка: никакая кровь и никакое зло не остаются безнаказанными. Но разум убеждал в другом: если эту кровь не прольешь ты, то прольют другие… Какая разница?

Там, в Казахстане, не одного его такого грамотного готовили…

Зло неотвратимо влечет за собой ответное зло – все правильно, но он поставлен в такие условия, когда иного выбора нет.

И он этот выбор сделал, и путь назад ему заказан.

А пока он тщательно готовился к своей первой серьезной ликвидации: еженедельно стрелял в тире, качался, плавал в бассейне, бегал кроссы, тщательно изучал возможные места появления клиента.

Тот вечер в «Арлекино», когда Солоник впервые увидел Длугача, он запомнил надолго. Одно дело – читать досье на потенциальную жертву, просматривать фотоснимки и видеозаписи, совсем другое – видеть, как жертва движется, разговаривает. Тут и подмечаешь незаметные для обыкновенного взгляда детали, отслеживаешь прикрытия, прикидываешь наиболее уязвимые точки…

Девятое апреля выдалось холодным, ветреным – такой обычно бывает в столице середина весны. Ровно в половине десятого вечера, как и было оговорено, позвонил куратор и буднично, словно бы речь шла о поездке в магазин, предложил встретиться в двадцать три ноль-ноль у зоопарка на Красной Пресне.

Ждать пришлось недолго: ровно в назначенное время тридцать первая черная «Волга» остановилась у обочины, и Солоник, усевшись на заднее сиденье, кивнул куратору:

– Добрый вечер.

– Добрый, – ответил тот, поглаживая лежавший у него на коленях длинный продолговатый футляр вроде того, в котором музыканты носят фаготы.